Сколько стоит любовь - Анна Александровна Завгородняя

- Ты подозреваешь недоброе? – я тоже встала и подошла к мужу. Мы взглянули друг на друга, и я вдруг почувствовала, что тоже опасаюсь Харбора. Более того, я всегда его боялась. Подсознательно, наверное, он с первого дня нашего знакомства вызывал во мне отторжение.

- Не хочу тебя пугать, но да. Буду честен с тобой, Аврора. Харбор сильнее меня. Ты помнишь, мы прочли в отчете Флегга сведения о том, как сильно этот человек любил свою жену.

Я усмехнулась.

- Зря, - отреагировал на мою реакцию Кэшем. – Поверь, все могут любить до безумия, даже такие, как этот Харбор и… - он выдержал паузу, - и я.

- Ты другое дело, - мне захотелось прикоснуться к его щеке и ощутить тепло его кожи. Но удержалась. Это казалось сейчас немного неуместным. Слишком важный был разговор, и я была рада, что Бен не прочел письмо при родителях. Они, несомненно, стали бы переживать. А мы пока не знаем точно о планах Харбора. Все эти догадки могут так и остаться лишь догадками. Бен просто боится за меня. Особенно после того, что произошло вчера.

- Итак, Аврора, больше никаких посещений соседей. Если захочешь кого-то навестить, бери меня или моего отца в сопровождение.

Он был как никогда серьезен. В темном взгляде застыл страх. Я было улыбнулась, пытаясь приободрить Кэшема, но тут он качнулся ко мне и обхватив руками с силой прижал к себе, прошептав в мои волосы жарко:

- Боги, Аврора, то, что случилось вчера, возможно, превратило меня в параноика, но зато и открыло глаза. Я был глупцом. Я не могу тебя потерять.

- Ты меня не потеряешь, - шепнула в ответ и попыталась отстраниться, но Бен не позволил. Он так и стоял, держа меня в объятиях, а я ждала, наслаждаясь мигом нашего единения. И никогда он не казался мне ближе, чем в этот момент.

- Прежде я и не знал, что такое страх, - сказал еле слышно муж, погладив меня ладонью по волосам. – Любовь – это непросто.

Я прикрыла глаза и поняла, как же он прав.

*********

Прошло несколько дней, прежде чем все дела в столичном особняке были улажены и чета Роттенгейн вместе с самой младшей дочерью и единственной горничной, смогли наконец снова отправиться в путь.

Несмотря на то, что леди Джейн настаивала на том, чтобы заглянуть по пути с визитом сперва к Алисе и ее супругу, а уж затем отправиться в Штормовой предел, лорду Роттнгейну хватило умения и сил убедить ее сразу же отправиться, если не домой, чего бы он страстно желал, то сразу на север, миновав гостеприимный дом лорда и леди Дэвайс.

- Будь моя воля, мы бы поехали домой, - сухо заметил мужчина, сидя в экипаже, пока лошади несли их по ухабам дорог, размытых от участившихся ливней.

Погода заметно портилась и осень, из теплой и яркой, стала серой, унылой и промозглой.

- Будь твоя воля, дорогой, мы бы безвылазно сидели дома, - попеняла мужу леди Джейн. – Ты только представь, как огорчится Алиса, узнав, что мы проехали мимо и не навестили их! – вздохнула она. – Бедный Ричард! Он ведь так обрадовался нашему приезду. А как после расстроился, когда мы были вынуждены столь скоро покинуть их общий дом!

Лорд Роттенгейн покосился на супругу и мысленно воздел очи горе.

- Не все же бедняге Ричарду огорчаться, - проговорил он. – Пусть теперь милый лорд Кэшем рыдает! – добавил мужчина и подмигнул младшей дочери, которая рассмеялась на шутку отца. Горничная тактично промолчала, лишь прокашлялась, прижав к губам платок.

- Рыдает? – поразилась леди Роттенгейн.

- От счастья, конечно же, - тут же пояснил ей супруг. – А после будет рыдать, и я в этом не сомневаюсь ни на секунду, когда мы покинем его замок, - сказал он и так тихо, чтобы леди Джейн не услышала, прошептал, - тоже от счастья.

Несколько минут ехали молча. За окном проплывали деревья. Вместо серого дня принялись опускаться темные сумерки и дождь на время притих, словно отдавая дань закату и завершению очередного дня.

Уже скоро, и лорд Роттергейн знал это отлично, впереди покажется таверна, где можно будет отдохнуть самим и дать отдых лошадям.

До Штормового предела им предстояло ехать еще несколько дней и это лишь в том случае, если погода окончательно не испортится.

Как много отдал бы Роттенгейн за то, чтобы вернуться домой и прекратить эти путешествия, которые утомляли мужчину. Но также он знал и то, что если его супруге не дать то, чего она так жаждет, то до самой весны леди Джейн будет и дальше утомлять его своими капризами и сетовать на то, что они не успели до зимы проведать старшую дочь.

Но вот впереди вспыхнули яркие огни. Экипаж приближался к таверне, вокруг которой выросло небольшое поселение в несколько домов.

Кучер остановил карету рядом с каменным домом в два этажа высотой. Спрыгнув с козел, он распахнул дверцу и подождал пока лорд Роттенгейн первым выберется наружу. Затем подал руку леди Джейн и поддержал за талию малышку Маргарет.

- Боже, как холодно! Пойдем уже в дом, - попросила женщина, оглядываясь по сторонам и кутаясь в свой теплый плащ.

- Джон, найдите место для нашего экипажа и позаботьтесь о лошадях, - распорядился лорд Роттенгейн, прежде чем повел свою семью внутрь дома, туда, где было тепло и светло.

Он уже как-то бывал здесь. Приходилось останавливаться по пути в столицу, и милорд прекрасно помнил, что в таверне есть сытная еда и чистые постели. Конечно, его супруге этого факта будет мало, но самого лорда все устраивало.

- Как здесь все… - недовольно начала леди Джейн, едва переступила порог и оглядела взглядом простое убранство нижнего этажа, отведенного под обеденный зал.

- Мы не станем ехать в ночь, - попенял ей супруг. – И здесь довольно тепло, уютно и вкусно пахнет.

- Вкусно? – удивилась она. – Если только тебе нравятся подобные запахи, - и демонстративно сморщила нос.

Уставший от капризов жены, мужчина прошел вперед и переговорил с хозяином заведения, вышедшим навстречу новым постояльцам. Обговорив цену и прочие мелочи, лорд Роттенгейн обернулся к жене.

- Я снял для нас две спальни. Одну для Марго и Лизы, а вторую для нас. Кучер отправится спать на конюшню.