Путешествие вокруг света - Георг Форстер

«При этом они весьма веселого нрава и всегда выглядят довольными, поскольку все их потребности, должно быть не особенно и большие, вполне удовлетворяются. Женщины очень понятливы и пользуются любой возможностью, чтобы поболтать». Их довольству и жизнерадостности можно отчасти удивляться, поскольку политическое устройство на острове как будто отнюдь не благоприятствует свободе, являющейся источником счастья, но не обязательно путешествовать к Южному морю, чтобы наблюдать подобный феномен; разве не живет по соседству с нами нация под гнетом величайшего рабства, оставаясь в то же время одной из самых веселых и остроумных на земле? К тому же я полагаю, что на Тонгатабу всеобщее раболепие не мешает людям радоваться; ведь кроме некоторых знаков почитания король, кажется, не требует от них ничего, что ограничивало бы их собственные потребности, разоряло их или делало несчастными. Как бы там ни было, здешняя система правления и религия, несомненно, сходны с таитянской; насколько можно судить, у них общий источник, как была у этих народов общая родина. Небольшая разница в их нынешних обычаях и представлениях, очевидно, возникла лишь постепенно, когда судьбы обоих народов по каким-то причинам, отчасти, возможно, случайным, разошлись.

«Здесь, как и на Таити, правит король (арики), ему подчинены другие принцы или вожди, которым, очевидно, принадлежит земля в определенных округах. Народ покорен ими еще больше, чем таитяне своей знатью. Можно, вероятно, выделить и третье сословие, соответствующее манахуне на островах Общества; к нему относится Аттаха. Несомненно, вся земля здесь находится в частной собственности, недаром она так тщательно ухожена, что не остается не использованным ни клочка; такая земля не может быть общей, иначе бездельники оказались бы счастливее трудолюбивых. Я нередко видел, как на берег приходили шесть, восемь и даже десять человек, груженных фруктами и другим продовольствием; их сопровождали мужчина или женщина, которые наблюдали за торговлей; без их разрешения другие ничего не могли обменять на наши товары. Очевидно, эти люди, носильщики, составляют здесь, как таутау на Таити, низший класс людей, они являются слугами и работают на других».

Решающее доказательство родства обоих народов — сходство их языков. Большинство съестных припасов, одинаковых для обоих островов, части тела, короче, самые важные и распространенные понятия обозначаются одними и теми же словами и на островах Общества, и на островах Дружбы. Диалект жителей Тонгатабу звучал не так мягко и благозвучно, как таитянский, поскольку эти островитяне пользовались звуками «ф», «к» и «с», то есть употребляли больше согласных, нежели те. Зато возникавшая благодаря этому жесткость смягчалась частым употреблением и певучим произношением мягких согласных «л», «м», «н» и мелодичных гласных «э» и «и».

Однако пора вернуться к рассказу. Мы распрощались с нашими друзьями лишь на закате солнца и обещали прийти опять завтра утром. На обоих кораблях снова образовался хороший запас бананов, ямса и кокосовых орехов, кроме того, несмотря на небольшие размеры острова и краткость нашего пребывания здесь, мы получили в общей сложности от шестидесяти до восьмидесяти свиней и множество кур. Зато свежей воды нигде нельзя было достать, хотя ее искали и в восточной части острова. Посланный туда штурман[344],   воспользовавшись случаем, нанес на карту бухту Марии и расположенные в ней низкие острова; точное совпадение его чертежа со старыми картами Тасмана еще раз показало, до какой степени можно полагаться на достоверность и точность данных этого мореплавателя. На одном из этих низких островов штурман обнаружил множество пятнистых водяных змей с плоскими хвостами. Этот вид у Линнея называется Linnaus coluber lati caudatus; они совершенно безобидны. По этому поводу я вообще должен заметить, что мы, натуралисты, тоже имели немало причин быть довольными пребыванием на острове; как ни был он мал, мы нашли здесь несколько новых растений, в том числе новый вид хинной коры, которая, надо полагать, найдет не меньшее применение, чем перуанская. Мы подстрелили также много неизвестных птиц, а некоторых купили живьем; это были новые разновидности попугаев и голубей. Жители, видно, были умелыми птицеловами и любили этих тварей, они часто носили с собой голубя на палочке. Возможно, птица служила знаком различия между сословиями, как это заметил Схоутен на острове Хорн: но этого мы установить не могли. Накануне наша шлюпка в последний раз совершила рейс от берега к кораблю, доставив много фруктов и овощей, а также готовую к употреблению свинью. Все это прислал капитану в подарок король Лату. Чтобы не оставить сию вежливость без ответа, мы на другое утро взяли рубаху, пилу, топор, медный котел и разные мелочи и вручили ему эти подарки неподалеку от берега, где он сидел на траве. Король принял их с той мрачной степенностью, к которой мы уже привыкли и которой он поступился единственный раз в разговоре с Аттахой, когда мы увидели его улыбающимся.

Среди собравшихся мы заметили одного мужчину, отрастившего, вопреки здешним обычаям, волосы и завязавшего их толстыми узлами. Они беспорядочно свисали вокруг головы. Этот мужчина, а также девушка, упомянутая выше, были единственными, кто не стригся коротко.

Вскоре мы вернулись на борт и сразу после завтрака подняли паруса, взяв курс на юг.

На следующее утро, 8 октября, был штиль. Мы поймали акулу длиной 8 футов — самую большую из всех, когда-либо виденных нами. После полудня показался небольшой остров, который Тасман назвал Пилстарт [Ата]. Это название было дано ему по породе птиц, привлекших внимание капитана. Судя по всему, то были тропические птицы, так как «пилстарт» значит «хвост-стрела», что указывает на наличие у них двух длинных выдающихся хвостовых перьев, из-за которых французы прозвали их paille en queue. Этот остров расположен по 22°26' южной широты и 17°59' западной долготы. Земля здесь не плоская, выделяются две возвышенности, из которых южная наиболее заметная.

К вечеру подул встречный юго-западный ветер. Он продолжался до 10-го и вынуждал нас все это время лавировать вблизи сего маленького острова. Но затем опять установился пассат, который понес нас вперед так быстро, что в два часа пополудни остров уже пропал из виду. Мы опять покидали тропические области этого океана и второй раз направлялись к Новой Зеландии, откуда вышли четыре месяца назад, дабы исследовать в зимнее время средние широты Южного моря. Теперь эта цель была выполнена: мы исследовали между тропиками участок более чем в 40° по долготе и тридцать один день провели частью на островах Общества, частью на островах Дружбы, что пошло весьма на пользу всей нашей команде. Теперь приближалось лето — самая удобная пора для исследования южной части этого океана, и пустынные скалы Новой Зеландии должны были стать нашим прибежищем на время, какое понадобилось бы, чтобы снять более легкий летний такелаж и заменить его более крепким, способным лучше противостоять бурям и всяческой непогоде этих суровых широт.