Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж

— Ничего не помогает, — шепнул Дант на ухо Кэт. — Он все время предлагает им покрасить волосы в черный цвет.

Кэт развела руками:

— Знать ничего не хочу о ваших делах. Ничего, ничего, ничего!

— Тебе не будет скучно одной? — спросил Гарри, появляясь на пороге ванной. От него исходил аромат миндального масла. Он приглаживал блестящие волосы. — Ты могла бы пойти с…

— Я так не думаю, — отрезала Кэт, глядя в рукопись, — и, в любом случае, я занята. Убирайтесь и не шумите, когда вернетесь.

— До встречи, — сказал Дант, большими шагами направляюсь к выходу. — Мне так, ах, так…

Он спускался, и голос постепенно замирал.

— Пока, — грустно улыбнулся Гарри.

— Купи мне шоколадку, если будешь проходить мимо ларька, — попросила Кэт.

Она не позволяла себе оторвать глаза от страницы, пока внизу не захлопнулась входная дверь. Но как только щелкнул двойной замок, Кэт отложила рукопись и подошла к окну. Встав коленями на стул, она смотрела, как Дант и Гарри размашистым шагом идут к метро, то и дело сталкивая друг друга с тротуара. У Кэт защемило сердце (по-другому не скажешь) при виде белокурой шевелюры Гарри. Какое сладкое ощущение преступления — будто заталкиваешь в рот украденные конфеты или пьешь пиво в парке в обеденный перерыв. Кэт понимала запретность таких чувств. А по их силе она догадывалась, что это рано или поздно пройдет. Гормоны разыгрались, и приступ влюбленности пьянил ее все больше.

Кэт вздохнула, соскользнула по стене на пол и прижалась головой к теплой батарее. Невозможно было вспомнить, когда она начала испытывать к Гарри это чувство, но оно поглотило ее, словно облако газа. В водовороте бурлящих гормонов одинокий голосок рассудка твердил ей, что единственный способ справиться со всем этим — перемучиться молча, не пытаясь сопротивляться. Увлечение Ронаном Китингом было гораздо безопаснее — по крайней мере, дальше от реальности.

Но Кэт не собиралась позволять себе терзаться догадками о том, как проводят вечер Дант и Гарри. Она встала и решительно вернулась к работе.

Кэт и Элейн четыре дня «перелопачивали» рукопись Роуз Энн. Всю следующую неделю Элейн просидела с корректором, подчищая текст — предложение за предложением. Наверно, дешевле и проще было бы поселить корректора в отель «Ритц» и снабдить ящиком дорогой выпивки. Элейн справилась бы одна с меньшими потерями для нервов. Кэт еще на первом своем заседании в «Эклипс» (невероятно давно) заметила, что Элейн все время на грани истерики. Но сейчас это проявлялось особенно ярко.

С тех пор как принесли рукопись Роуз Энн, Кэт засиживалась на работе до восьми вечера. Изабель даже начала за нее переживать. Только Кэт избавилась от этого кошмара, как пришлось обратиться к другим делам, связанным с Роуз Энн (хотя Кэт никак не могла соотнести это имя с тем ненормальным типом). Накопились горы читательских писем и тому подобное. До взятых на дом рукописей руки вообще не доходили, а витаминные пары в голове Элейн понемногу рассеивались, и она стала задумываться, как идет у Кэт эта дополнительная работа.

Зная, что парни не вернутся до глубокой ночи, Кэт решила дочитать «Вереницу сволочей» и приняться за триллер от Фила Хилла, пока Элейн не начала задавать каверзных вопросов о сюжете.

Кэт с ногами взобралась на диван, поставила поблизости телефон, кружку кофе и погрузилась в рукопись, стараясь сформулировать убедительные доводы в пользу ее принятия к печати или отклонения. Эта книжка — едкая сатира на внутреннюю политику борделя в Сан-Франциско (а может, в другом месте) конца девятнадцатого века — очаровывала ее отвратительностью деталей описания. К сожалению, об этом не расскажешь на заседании редакции с невозмутимым лицом. Возможность выставить в качестве аргумента непристойность любовных интрижек отпадала. Кэт занялась изучением фасонов кружевного белья персонала и употреблением названий животных в ругательствах.

«К несчастью, это не произведет большого впечатления на заседании». Кэт заглянула в конец книги — посмотреть, повлияло ли эффектное появление Мэй-Джо-Бет на пристани на бракоразводный процесс ее богатого любовника и дело по обвинению его в убийстве. Не повлияло.

Смирившись со своей судьбой, Кэт стянула рукопись резинкой. Жаль. Совершенно без всякой выгоды для себя, она прониклась симпатией к бесконечно страстным выступлениям Мэй-Джо-Бет и ее трусикам с пышными оборками. Но было уже десять минут девятого, а Кэт подозревала, что отклонить проект Фила Хилла будет не так легко. Фил согласился дать почитать эту рукопись Элейн раньше всех других издательств, а значит, нужно прочитать как следует и пересказать начальнице содержание. А вся работа Элейн заключалась в том, чтобы просто слегка прорыхлить подготовленную почву.

Кэт с тоской взглянула на пульты и постаралась внушить себе, что она только посмотрит новости и тотчас выключит телевизор. Ей повезло: рядом с пультом лежала стопка фотографий откликнувшихся на объявление девушек. Дант и Гарри сложили их в порядке предполагаемых встреч. Этого хватило, чтоб Кэт скрепя сердце вернулась к работе.

Наученная горьким опытом, на этот раз она сняла копию не только с самой рукописи, но и с сопроводительного письма. Из него можно хоть примерно понять, о чем читаешь. Обойдемся на этот раз без лошадей-рассказчиков. Письмо Фила Хилла было обычным набором необоснованных восхвалений: поразительный новый талант… темные стороны жизни Лондона («Что вы знаете о них?» — подумала Кэт)… яркие характеры… возможен сказочный успех… ля-ля-ля. Кэт открыла первую страницу.

«Ловушка вины», Р. А. Харпер.

Она положила закладку на страницу 150, твердо решив дочитать до нее. С облегчением Кэт заметила, что шрифт был довольно крупным, чем и объяснялась устрашающая толщина рукописи. К ее удивлению, глаголы в большинстве предложений присутствовали. Она устроилась в углу дивана и засекла время. Никакого кофе до двадцати минут одиннадцатого.

Уже почти совсем стемнело, когда Камерон добрался до своего дома. Лампу на крыльце опять разбили хулиганы.

Черт.

Он споткнулся о груду битого стекла и выругался. Пьяное детское хихиканье, доносившееся из квартиры наверху, наполняло душную темноту лондонской ночи.

Он нащупывал в кармане ключи и снова размышлял, что же делать. Ариэль. Это не может так продолжаться.

Черт, нет.

Пусть Ариэль исчезнет.

«Ого, — решила Кэт, — это, похоже, лучше, чем я думала».

В кухне зазвонил телефон. Кэт подняла глаза от страницы и с удивлением увидела, что теперь половина одиннадцатого. Она читает больше часа. Кэт посмотрела на дверь кухни, потом на рукопись. Не раздумывая долго, она решила: если что-то важное, пусть звонящий оставит сообщение. Ей не хочется отвлекаться от чтения.