Сахар на обветренных губах - Тата Кит

— А я только студентом в походы ходил. Но, в принципе, после печеной картошки выглядел так же.

— Но, правда, странная штука — внутри сырая, снаружи уже уголь. А взрослым нравится.

— Романтика, — повёл Костя плечами. Запил бутерброд сладким чаем и посмотрел прямо на меня. В его светлых глазах читалась, как серьёзность, так и расслабленность. — Рассказывай, какие планы? Что придумала?

— Хм, — с моих губ сорвалась усмешка. Я тоже отпила немного чая и обтерла руки салфеткой, которую затем начала мять в своих руках. — Честно говоря, даже не верится, что я могу строить планы. Хотя, я раньше даже близко не могла предположить, что буду обращаться к тебе на «ты» и просто по имени. Думала, буду краснеть и заикаться каждый раз. А потом забиваться в угол стыда и позора.

— И это говорит мне девушка, которая по утрам уже по-хозяйски двигает меня с место на место.

— Всего два раза-то было! — возмутилась я нарочито. Главное, не вспоминать, как после этого горели ладони.

Те два раза вышли как-то сами собой. Костя, как обычно утром, стоял у плиты сонной амёбой и варил нам кофе. А мне нужно было добраться до сковороды — первый раз, и второй — до тарелок. Вместо того, чтобы пританцовывать вокруг него и ждать, когда он отойдёт сам, я просто пару раз сдвинула его чуть в сторону, обхватив ладонями обнаженные плечи.

Правда, я была уверена, что он оба раза ничего не понял, так как смотрел на меня всё так же сонно и лениво моргая.

— Но было же. Чувствуешь себя, как дома. Кстати, что придумала с новым жильём? Или вернёшься в квартиру к сестре и маме?

— Они, кстати, только сегодня вернулись в эту квартиру. Печать с неё сняли ещё до первого суда, но мать отчима настояла на том, что за ней нужно ухаживать, пока её сынка не оправдают. А сегодня после приговора она выгнала из своей квартиры и маму, и Катю. Катя мне в девять вечера звонила с маминого телефона, говорила, что у них там генеральная уборка. А я… — я снова и снова складывала салфетку пополам. — Я думала о том, чтобы вернуться в свою комнату и жить в квартире так, будто мы в коммуналке. Но понимаю, что теперь находится рядом с мамой не смогу. Её слова, показания в суде… Я не хочу находится рядом с таким человеком. Меня буквально передёргивает от мысли, что мы будем сталкиваться в одной кухне, в коридоре, делить холодильник… Не хочу. Так что я присмотрела для себя маленькую квартирку-студию. Завтра созвонюсь с хозяйкой и поеду смотреть. Если понравится, сразу въеду. Недалеко от работы и Катиной школы. И вторую работу я тоже присмотрела, кстати. По утрам я же теперь свободная, в универ ходить не нужно ближайший год. Так что теперь у меня две работы и своя маленькая жилплощадь. Хоть и съёмная, но своя.

— Взрослая жизнь, получается, — как-то невесело усмехнулся Костя, а в глазах его отразилось что-то, напоминающую тоску или даже разочарование. — На новоселье-то пригласишь?

— Конечно. Тебя я не могу не пригласить. Ты всего за месяц сделал для меня столько, сколько для меня за всю жизнь не сделал никто. Поэтому на маленький тортик в свою маленькую квартиру я приглашу тебя первым.

— Если бы не твоё желание и решимость бороться за себя по-настоящему, то я бы не сделал ничего. Да и, по сути, я ничего и не сделал. Ты со всем справилась сама. Стоило только перестать молчать, и дело сдвинулось с мертвой точки. Только и всего.

— Говорить не так-то просто, как кажется. Особенно непросто говорить о том, что годами считала постыдным и грязным. В любом случае, без твоей поддержки я бы не вывезла этого всего.

— Кстати, я и моя поддержка круглосуточно здесь. Можешь остаться в комнате. Делим кухню и холодильник мы отменно.

— Нет, — хохотнула я и положила сложенную многократно салфетку на стол. Уперлась локтем в коленку и подперла щеку ладонью, посмотрев на Костю. — Я хочу попробовать сама. Ну, знаешь, как настоящая взрослая.

— Серьёзное заявление, — с уважением закивал Костя. Подался вперед и придвинул ко мне тарелку, накрытую салфеткой. — По такому случаю был бы уместнее тортик, но я старый дурак.

— Можно? — кивнула я на тарелку.

— Конечно. Открывай.

Я подцепила пальцами край салфетки и резко потянула вверх. Планировала пошутить, но слова застряли комом в горле.

— Вау, — только и смогла я тихо выдохнуть, глядя на бутерброды с маслом, посыпанные кристалликами сахара.

— Масло фермерское. Сказали, самое вкусное. По крайней мере, я надеюсь, что не зря ездил с утра загород.

— Спасибо, — выронила я едва слышно.

Кое-как сдержала слёзы, оставив на губах лишь улыбку. Взяла один из бутербродов и щедро откусила.

Вкус, яркой вспышкой ударивший по рецепторам, мгновенно отбросил в беззаботное детство, где у меня всё хорошо, а в мечтах должно было быть ещё лучше.

Я снова сижу с папой на багажнике машины и болтаю ногами, зная, что завтра у меня всё будет так же хорошо и вкусно.

Глава 45

Утро началось с будоражащего кровь предвкушения.

Сегодня начинается моя новая жизнь. По-настоящему.

Жизнь, в которой я больше не буду ни от кого зависеть. Не буду опираться ни на чьё мнение.

Жизнь, в которой я сама буду нести ответственность за совершенные мной ошибки.

Мной! Ни кем-то. Ни с чьей-то подачи. А именно мной.

Руки трясутся, ладони потеют. Мне кажется, я чувствую каждый стук своего сердца, которое сегодня с самого утра бьётся учащенно.

За утро я уже успела позвонить хозяйке квартиры, которую хочу снять. И даже собрала некоторые свои вещи. Их немного. Поместились в один большой пакет.

Костя всё это время готовил нам завтрак и варил и кофе.

Шумно вздыхал и поджимал губы, видя, как я забираю из ванной свою зубную щетку, гель для душа и шампунь.

Я его понимаю — две зубные щетки смотрелись в стаканчике не так одиноко, как одна.

— Собралась? — спросил Костя, предварительно прочистив горло, чтобы его голос не казался слишком хриплым после сна.

— Угу. Спасибо, — я салютовала ему кружкой с кофе, который он для меня налил.

— С утра бегаешь. Я бы уже устал.

Он плюхнулся на стул напротив меня и отвалился на спинку. Тоже отпил немного кофе из своей кружки.

— Это я ещё ночью