Вторая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но версия о том, что Ганнибал в одиночку боролся против Рима, продолжает жить. Тит Ливий приводит слова великого полководца, сказанные им после получения приказа из Карфагена о возвращении в Африку: «Уже без хитростей, уже открыто отзываются от меня те, кто давно уже силился меня отсюда убрать, отказывая в деньгах и солдатах. Победил Ганнибала не римский народ, столько раз мною битый и обращенный в бегство, а карфагенский сенат своей злобной завистью» (XXX, 20). Красиво и эмоционально, но не более того. Можно с уверенностью ответить на вопрос, откуда данная версия вообще появилась на свет. Запустили её в оборот сами карфагеняне, а впоследствии она прижилась, потому что понравилась историкам. Дело в том, что когда карфагенская армия была разгромлена на Великих равнинах легионами Сципиона Африканского, пунийцы спешно отправили в Рим посольство заключать мир. Карфагенские уполномоченные сделали в сенате примечательное заявление: «виноват в этой войне один Ганнибал; карфагенское правительство ни при чем; он перешел не только Альпы, но даже Ибер без приказания сената; он самовольно начал войну с римлянами и еще до того с сагунтинцами; а сенат и народ карфагенский до сего дня не нарушили договор с Римом» (XXX, 22). Объявляя Ганнибала главным виновником войны, послы просто исходили из сложившейся ситуации. Легионы Сципиона находились в Африке, а защищать Карфаген было некому. Армия Ганнибала в это время воевала в Италии, а вернется она домой или нет, было тогда неизвестно. Мир был необходим любой ценой, и поэтому пунийцы говорили разные глупости, лишь бы отвести беду от своей страны. Вот и вся легенда. Недаром Полибий написал о карфагенянах, что «в течение семнадцати лет они вели войну согласно намерениям Ганнибала и кончили ее только тогда, когда истощены были последние средства и опасность угрожала их родному городу и самому их существованию» (III, 8). Против Римской республики воевало государство, а не один человек.
Но вернемся к войне в Испании. В 215 г. до н. э. армия Магона прибыла на Иберийский полуостров. У Сципионов, несмотря на победу, дела шли не так хорошо, как им хотелось бы. Они писали в сенат о том, что армейская казна пуста и у них нет денег, чтобы обеспечить флотские команды и легионы одеждой и продовольствием. Можно попытаться взять деньги у испанцев, но не факт, что это получится, поэтому было бы желательно, чтобы всё необходимое для ведения войны прислали из Рима. А в конце письма была сделана примечательная приписка: «иначе не удержать ни войска, ни провинции» (Liv. XXIII, 48). «Отцам отечества» было над чем поломать голову, поскольку ситуация с финансами была в государстве просто катастрофической. Римляне воевали в Испании, на Сардинии и Сицилии, вот-вот могла начаться война с Македонией. Но самым страшным было то, что в Италии находилась армия Ганнибала. Подсчитав имеющиеся в их распоряжении ресурсы, сенаторы пришли к печальным выводам: «на расходы идет налог, но налогоплательщиков стало меньше, ведь сколько войска перебито при Тразименском озере и при Каннах. Если немногочисленных уцелевших отяготить во много раз большим налогом, погибнут и они, хоть не от врагов» (XXIII, 48). В итоге, было решено обратиться за помощью к состоятельным гражданам.
Подрядчикам, занимающимся поставками в армию, было предложено отсрочить платежи по старым подрядам и взять у государства новые подряды на снабжение всем необходимым испанских легионов. Пришло их время послужить государству, благодаря которому они стали богатыми и уважаемыми людьми. А как только в казне появятся деньги, то подрядчики будут первыми, кому выплатят все долги. Обо всем этом претор сказал в народном собрании.
И состоятельные граждане Рима услышали зов своей страны о помощи. Они согласились поставлять продовольствие, оружие и снаряжение в испанскую армию. Но при этом выговорили себе отсрочку от армейской службы. Также подрядчики поставили вопрос о том, чтобы государство компенсировало им убытки, если груз по пути в Испанию погибнет в море или будет захвачен карфагенянами. Сенаторы согласились на все условия, и проблема со снабжением войск Сципионов была решена.
К этому времени боевые действия в Иберии возобновились и переместились в Южную Испанию. Теперь против Сципионов действовали три вражеские армии – одна под командованием Магона, другая – под начальством Ганнибала, сына Бомилькара и третья под командованием Гасдрубала Баркида. После поражения он набрал новые войска и теперь хотел отомстить римлянам за унизительный разгром. Карфагенские полководцы осадили город Илитургис, перешедший на сторону Рима, и повели осаду по всем правилам военного искусства. Их лагеря стояли отдельно один от другого, и этим обстоятельством воспользовались Сципионы. Римские полководцы нанесли удар между двумя вражескими лагерями и сумели провести в осажденный город обоз с продовольствием. Попытки карфагенян воспрепятствовать этому движению успеха не имели.
На следующий день Сципионы объявили о том, чтобы защитники Илитургиса оставались в городе и охраняли стены, а легионы в это время атаковали римлян. Главный удар был нанесен по лагерю Гасдрубала, но ему на помощь быстро подошли армии Магона и Ганнибала, сына Бомилькара. Как пишет Тит Ливий, Гасдрубал сделал из лагеря вылазку, после чего битва началась по всему фронту. Объективного рассказа об этой битве нет, за исключением ура-патриотического панегирика Ливия: «врагов сражалось в тот день шестьдесят тысяч, римлян – тысяч шестнадцать. Однако победа была несомненной: перебили больше врагов, чем было самих римлян, в плен взяли больше трех тысяч, лошадей захватили немного меньше тысячи, знамен – пятьдесят девять, слонов – семь (пять было убито в сражении), завладели тремя лагерями» (XXIII, 49). Если весь этот бред (а другого слова просто подобрать не могу) воспринимать за истину в последней инстанции, то получается, что 16 000 римлян разгромили 60 000 карфагенян. Случись такое на самом деле, то остальные римские историки непременно упомянули бы об этой знаменательной победе. Однако Флор и Евтропий ничего о ней не говорят, красноречивым является и молчание Аппиана. В книге, посвященной войнам Рима в Иберии, он ни словом не обмолвился о «выдающейся» победе Сципионов. Рассказ же Полибия об этих событиях не сохранился.
Но даже если посмотреть на ситуацию с
