Прощай, Германия - Николай Николаевич Прокудин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В вагоне скорого поезда было жарко, и Громобоев расстегнул плащ-пальто, сверкнув на солнце орденами, ему опять предстояло ходить представляться командованию, а этот ритуал предусматривал парадную форму. Вначале скорый поезд домчал его до Лейпцига, а потом другой, медлительный и скрипучий четырех вагонный состав, напоминающий пригородный трамвай довёз в Намбург, далее по приметам характерным для советских гарнизонов, добрался до штаба дивизии.
Войдя в старинное серого цвета здание штаба, Эдуард отметился в кадрах, оставил там свой багаж, узнал у дежурного, где находится начальник политотдела, встал у дверей с табличкой «полковник Косьяненко» и стал ждать начальство. Прошло полчаса, и от нечего делать Громобоев принялся изучать стенд лучших офицеров дивизии, в надежде узнать знакомое лицо. Эдик просмотрел два десятка фотографий в парадной форме, половина с боевыми орденами — однополчане по необъявленной войне. Не обнаружил ни одной знакомой физиономии, а жаль, ведь где-то в этих местах служит Лука, Степанцов и бывший комбат Пустырник. Эх, отыскать бы боевых друзей, чем чёрт не шутит!
«Найду — славно покутим!» — размечтался Громобоев, но внезапно его размышления прервал неприятный скрипучий голос и вернул к реальности.
— Капитан! Почему не приветствуешь старшего по званию! Громобоев минуту назад видел краем глаза какого-то солидного офицера в конце коридора, но не придал значения, мало ли начальников может шарахаться по штабу дивизии.
Эдуард резко развернулся на каблуках — перед ним стоял маленький усатый полковник с колючими, злыми глазами, который свирепо играл желваками и таращился на него. Казалось он пытается испепелить взглядом провинившегося, или насквозь пробуравить чёрными зрачками. Громобоев узнал начальника политотдела, его фото висело на другом стенде — среди фотографий командного состава армии и дивизии в фойе первого этажа. Капитан резко приложил руку к фуражке и отдал молодцевато честь.
— Кто таков? — вновь рявкнул полковник. Повторяю вопрос, почему не приветствуешь старшего по званию?
— Я читал информацию на стенде, смотрел фотографии, — начал оправдываться капитан.
— Не заметил он! Начальство надо замечать даже спиной! Интуитивно чувствовать его приближение! Ты откуда взялся, нахал?
«Неужели нужно обязательно орать?» — мелькнула мысль. — «По-человечески говорить совсем разучились? Он видимо и на жену орёт, или наоборот, дома его самого имеют в хвост и в гриву, а тут он отыгрывается на подчинённых?»
— Капитан Громобоев, замполит танкового батальона. Прибыл из Третьей Ударной армии для дальнейшего прохождения службы.
— Нет такой должности — замполит! — вновь зарычал полковник.
— Виноват, заместитель командира батальона по политической части.
— То-то же! Ладно, зайдешь через полчаса! Я пока занят, — буркнул полковник и скрылся за дверью.
Обескураженный таким грубым обращением и негостеприимным приёмом Эдуард простоял не полчаса, а все сорок минут, и лишь потом постучался и вошёл. Полковник сидел, вальяжно откинувшись в кожаном кресле, и читал свежий номер «Правды». Рядом на большущем письменном столе, лежала ещё целая стопка газет и журналов.
— Сказано же было через полчаса! Прошло сорок минут! Почему опаздываем? Где болтаемся?
— Я стоял за дверью, ждал приглашения.
— Ах, вам особое приглашение нужно! Может быть, ты нам одолжение делаешь, тем что прибыл служить?
«Ну, вот, пошло, поехало! И этот тоже как принято в среде высокопоставленных комиссаров — хам и мурло», — подумал с грустью Громобоев. — «Неужели нельзя разговаривать по-человечески?»
— И нечего передо мной рисоваться орденами! Мы тут тоже как на переднем крае, стоим на передовых рубежах холодной войны! Ордена орденами, а тут служба! Много понаехало вас с Афганской войны таких нахалов! Ладно, езжай в полк, там посмотрим, каков ты в деле, а то ведь живо отправлю домой в Союз!
Полковник снова раскрыл газету давая понять, что разговор на этом окончен. Эдик снова козырнул, вышел из кабинета и принялся размышлять:
«Почему столь странное и хамское поведение у начальников? И что за манера пугать Родиной. Чуть что сразу в крик — отправим домой! Хоть бы чуток подумали, чем именно стращают, прежде чем говорить такие речи»…
Новый город Эдуарду сразу понравился, да и как он мог не понравиться, чай служить предстояло не в Забайкалье! Военный городок размещался на высоком холме, и пока Громобоев преодолел крутой подъём шагая по дорожке от расположенного в низине вокзала, то даже взмок. Гарнизон тем самым стратегически господствовал над остальным немецким городом. Помимо танкового полка в Цайце был расквартирован ещё и артиллерийский полк, друг от друга их разделяло шоссе, а между воинскими частями раскинулся жилой массив из десятка пятиэтажных типовых домов стандартной современной советской постройки. В центре городка стоял большой немецкий супермаркет под названием «Деликат».
Поначалу в батальоне Эдик чувствовал себя слегка «не в своей тарелке», прежний замполит майор Власов тянул время и ещё никак не хотел уезжать. С ним он в первый же день познакомился в кабинете комбата. Подполковник Дубае с искренним сочувствием смотрел на закадычного приятеля, нервно курившего в углу возле окна.
Эдик постучался, вошёл в кабинет, назвался, комбат улыбнулся в ответ и тоже представился.
— Можешь ко мне обращаться по имени отчеству, Станислав Вальдасович! Уверен, что мы вполне сработаемся с таким боевым офицером и позже поближе познакомимся. А пока что политбойцы, идите, сдавайте-принимайте свои бумажки, мне надо к занятиям конспект подготовить. Ты Серёга не принимай происшедшее близко к сердцу, береги нервы, так до инфаркта или инсульта недолго себя довести! Хватит переживать.
Комбат выбрался из-за стола, сочувственно, похлопал по плечу товарища и выпроводил их из кабинета. Как ни пытался майор Власов отвлечься от грустных мыслей, но ничего не помогало, с его лица не уходило выражение беспросветной тоски. Громобоев не стал тянуть кота за хвост и пудрить мозги и без того обиженному судьбой и убитому горем майору, переложил пачку тетрадей с документацией с одного конца стола на другой, мимоходом заглянул в Ленинскую комнату. Убедился — стоит ли, вернее сказать имеется ли в наличии. А чего ей будет, стоит. Да и куда она денется? Потом Громобоев принял по акту телевизор и радиоприёмник и на этом закончили.
Весь день Эдик продолжал знакомиться с сослуживцами. На должности начальника штаба батальона был майор Иванников, а зампотехом — майор Бордадым. Так удачно совпало, и голову не надо ломать, запоминая по именам, кто есть кто,
