Путешествие на Запад. Том 3 - У. Чэнъэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Усеянную волчьими клыками.
Кольчуга прочная, но тонкая, как сеть,
Охватывала стан его и плечи:
Он, видно, был готов для бранной встречи.
И сколько ни гляди, а взять не сможешь в толк:
То – в шкуре человека или в доспехах волк?
Выставив посох, Сунь У-кун крикнул:
– Ты что за чудовище? И как посмел принять облик Будды, захватить гору и устроить на ней монастырь под названием малый храм Раскатов грома?
– Ты, обезьяна, видно, не знаешь, кто я и как величать меня по имени, а потому и позволил себе дерзость вторгнуться на мою священную гору. Так знай: это место называется Малым западным небом. Я обрел истинное перерождение за свое нравственное самоусовершенствование, за что само небо пожаловало мне эти богатые храмы и чертоги. А зовут меня Желтобровым Буддой. Но здешние жители не знают этого и зовут меня или великим Желтобровым царем, или Желтобровым старцем. Мне давно стало известно, что ты направляешься на Запад. Знал я также, что ты кое-что смыслишь в волшебстве, вот и устроил все так, чтобы завлечь твоего наставника и помериться с тобой силами. Если ты одолеешь меня, я пощажу твоего наставника и всех вас и позволю вам получить истинное перерождение. Если же не справишься со мной, я всех вас перебью, а сам отправлюсь к Будде Татагате, возьму у него священные книги и буду наставлять на путь Истины цветущую Серединную империю.
– Ишь расхвастался, подлый оборотень! – зло засмеялся Сунь У-кун. – Если хочешь схватиться со мной, подойди поближе. Сейчас я покажу тебе, как надо драться!
Царь оборотней был вне себя от ярости, он отразил удар Сунь У-куна, и тут между ними разгорелся такой замечательный бой, что о нем даже сложены стихи:
Два посоха сошлись между собой несхожих:
Один из них в длину растягиваться может,
Другой из них способен вширь расти,
Одним владеет почитатель Будды,
Другой теперь у дьявола в чести
И служит ревностно ему покуда,
И славу помогает обрести.
Вот, соревнуясь в ловкости и силе,
Враги волшебное оружие скрестили;
Как бы узоры сложные чертя,
Один из посохов по воздуху летает,
Другой ему пути не уступает,
Драконом разъяренным нападает,
Чеканными ободьями блестя.
Один становится длинней, другой – все шире,
И кажется – не два их, а четыре, —
С такой они летают быстротой;
Враги страшны в своем ожесточенье,
Они равны и в злобе и в уменье —
И потому ужасен этот бой!
Мартышка путь проделала немалый,
И всюду хитрость в смекалку проявляла.
Владея истинным учением, она
Ни страха, ни смятения не знала
И потому всегда была сильна.
А оборотень в дерзостном безумстве
Решился на великое кощунство
И, в дивный образ Будды воплотясь,
Хотел достойных странников заставить
Самих себя сгубить и обесславить,
Но хитрость та ему не удалась.
Он, ненавистью лютою пылая,
Разделаться с противником желая,
Наотмашь посохом своим разил;
Однако Сунь У-кун, ему не уступая,
Удары отбивал, что было сил,
И сам их в исступленье наносил.
Пар изо рта клубится, словно туча,
Благого солнца застилая свет,
Туманом их испарины одет
Далекий лес и гор сокрыты кручи.
Враги дерутся, то сходясь, то расходясь,
Забыв про жизнь и смерти не боясь;
Ты, Сюань-цзан, чьи праведны молитвы,
Один невольная причина этой битвы.
Противники схватывались уже более пятидесяти раз, но все еще нельзя было сказать, кто из них победит. Вдруг в воротах монастыря забили в гонги и барабаны. Целая толпа бесов, размахивая знаменами, кинулась с военным кличем к месту боя.
На помощь Сунь У-куну выступили духи – повелители двадцати восьми созвездий и повелители духов пяти стран света. Все они подняли свое оружие и, грозно вскрикнув, обступили кольцом царя оборотней. Бесы так перепугались, что замерли в оцепенении: барабаны и гонги сразу же умолкли.
Однако царь оборотней не выказывал ни малейшего страха. В одной руке он держал палицу, отражая сыпавшиеся на него со всех сторон удары, а другой достал из-за пояса старый холщовый мешок и подкинул его в воздух. Раздался пронзительный свист, и в мешке сразу же оказался Сунь У-кун вместе со всеми духами – правителями созвездий и с правителями духов пяти стран света. Царь оборотней взвалил мешок на плечи и медленно, важно направился к себе. Бесы приветствовали его восторженными криками и вместе со своим повелителем вернулись в монастырь. Царь оборотней приказал слугам принести пятьдесят веревок покрепче и, развязав мешок, стал доставать оттуда пленников и связывал каждого из них в отдельности. Несчастных так туго связали, что они не могли пошевельнуться, а у некоторых даже кожа лопалась. Затем всех унесли в заднее помещение и швырнули на землю.
На радостях царь оборотней приказал устроить торжественный пир, который продолжался с самого раннего утра до поздней ночи. Однако о том, как он закончился и все разошлись на покой, мы здесь рассказывать не будем.
Вернемся к Великому Мудрецу Сунь У-куну и небесным духам, которые лежали связанные на земле. Около полуночи Сунь У-кун услышал жалобный плач. Он стал прислушиваться и узнал по голосу своего наставника – Танского монаха, который причитал:
О Сунь У-кун, достойный друг,
Сколь на себя я негодую,
Что вверг вас всех в беду такую…
Не выйти нам из вражьих рук!
За ослушанье я наказан:
Зачем твоим словам не внял?
Злой дух, как лев, меня подмял,
Теперь повержен я и связан…
Все подвиги и все труды,
Увы, пропали бесполезно!..
Мы – в прахе под пятой железной,
Враги – победою горды!
Кто нас научит? Как нам быть?
Как нам от пут освободиться?
Свой путь на Запад завершить
И восвояси воротиться?
Сунь У-кун слышал каждое слово и проникся жалостью к Танскому монаху. «Хоть он и не послушался моего совета, – думал Сунь У-кун, – и сам виноват, что попал в беду, все же он не забыл обо мне, несмотря на страдания, которые ему приходится выносить. Надо воспользоваться этой глухой ночью, пока бесы все спят и нет никакой