Сталин: тайны власти. - Юрий Жуков

Начался второй акт драмы.

Четыре дня Маленков решал для себя, какую же из конфликтующих сторон следует поддержать, и в конце концов встал на защиту ССП и Комитета по делам искусств. Скорее всего, потому, что для него спор шел не по линии «критики — драматурги», а по линии «партаппарат — госструктуры», а потому, следуя давнему замыслу всемерно ограничить власть партии, 13 января он согласился с просьбой Софронова и дал согласие на публикацию в «Правде» резолюций 12-го пленума правления ССП. Но такое решение вынудило Шепилова тут же изменить, причем полностью, свой прежний взгляд на происходившее. 23 января вместе с Кузнецовым, курировавшим сектор искусств, он направил Маленкову новую записку, поторопился изложить в ней прямо обратное тому, на чем сам же настаивал за две недели до того. Вложил в нее то, что требовало, как он полагал, от него руководство:

«ЦК ВКП(б) в ряде документов и указаний подчеркивал серьезное неблагополучие в области литературной критики. Факты показывают, что особенно неблагополучно обстоит дело в театральной критике. Здесь сложилась антипатриотическая(выделено мною. — Ю.Ж.) буржуазно-эстетская группа, деятельность которой наносит серьезный вред делу развития советского театра и драматургии. Эта группа, в состав которой входят критики Ю. Юзовский, А. Гурвич, Л. Малюгин, И. Альтман, А. Борщаговский, Г. Бояджиев и др., заняла монопольное положение, задавая тон в ряде органов печати и таких организациях, как Всероссийское театральное общество и комиссия по драматургии Союза советских писателей. Критики, входящие в эту группу, последовательно дискредитируют лучшие произведения советской драматургии, лучшие спектакли советских театров, посвященные важнейшим темам современности. Вместо поддержки хороших пьес и четкого направления кадров работников театра и драматургии в основных вопросах развития театрального искусства эта группа дезориентировала драматургов и работников искусства».

Дав отрицательную характеристику каждому из членов созданной в первом абзаце «группы», Шепилов и Кузнецов позволили себе прямо написать то, на что так и не решился Софронов, — ввернули сведения о перевыборах бюро секции критиков при ВТО годичной давности только для того, чтобы подчеркнуть: «Из 9-ти избранных оказался лишь 1 русский. Следует заметить, что национальный состав секции критиков ВТО крайне неудовлетворительный; только 15% членов секции — русские». Заключили же записку авторы предложением рассмотреть вопрос в ЦК ВКП(б) и, как полагалось в таких случаях, приложили проект постановления «О буржуазно-эстетских извращениях в театральной критике». Разумеется, практически все пункты его постановляющей части начинались со слов «осудить», «разоблачить», «освободить от работы»[10].

Нельзя исключить того, что проект постановления с какими-либо исправлениями был бы принят, если бы на следующий день к Маленкову не поступила еще одна записка — «О неправильной позиции работников Агитпропа ЦК в связи с активизацией антипатриотической группы театральных критиков», на этот раз от главного редактора «Правды» П.Н. Поспелова. В ней проблема представала в совершенно ином свете:

«1. Работники Агитпропа ЦК, видимо, прозевали так называемую "творческую конференцию" по вопросу о новых пьесах, происходившую 29-30 ноября 1948 г. На этой конференции Борщаговский выступил с докладом, направленным, по сути дела, против современных советских пьес, и, в частности, с грубым, издевательским выпадом в заключительном слове по адресу Малого театра (см. вырезку из "Литературной газеты" и выдержки из стенограммы заключительного слова Борщаговского и речи художественного руководителя Малого театра К.А. Зубова). Агитпроп ЦК никак не реагировал на недостойную позицию "Литературной газеты", присоединившейся к шельмованию и оплевыванию Борщаговским К.А. Зубова, выступавшего с правильными, патриотическими установками.

2. Тов. Прокофьев, работник Агитпропа, занимающийся вопросами театра, принимал Борщаговского и, по словам Фадеева, находится под влиянием Борщаговского. Не случайно, видимо, в конце сентября 1948 г. Борщаговскому предоставили трибуну в газете "Культура и жизнь", где он выступил с большой статьей об украинской драматургии.

3. 2 декабря 1948 г. "Правда" выступила со статьей С. Дурылина по поводу постановки Малым театром "Бесприданницы". "Правда" взяла театр под защиту от клеветнических обвинений в "вульгарном социологизме", содержащихся в статьях Г. Бояджиева к К. Рудницкого. Как бы "поправляя" "Правду" и поддерживая пошатнувшийся "авторитет" Бояджиева, "Культура и жизнь" предоставляет ему трибуну, печатает 11 декабря большую статью Бояджиева»[11].

В тот же день, 24 января 1949 г., как обычно вечером состоялось очередное, плановое заседание ОБ. На нем-то, правда, вне повестки дня и без внесения в протокол, Маленков и провел обсуждение не только не стихавшего, но и обострявшегося с каждым часом конфликта, втянувшего теперь в свой водоворот еще и три центральных издания — «Правду», «Культуру и жизнь», «Литературную газету». ОБ без подготовки рассмотрело проблему, решение которой по многим причинам откладывать или затягивать больше было нельзя. Не отказавшись от своего, уже сложившегося мнения остаться на стороне госструктур, Маленков не согласился и с последним предложением Шепилова — о принятии специального постановления ЦК ВКП(б). Он, видимо, справедливо опасался, что такого рода акция лишь осложнит и без того противоречивую ситуацию, и избрал «мягкий», компромиссный вариант: группу театральных критиков осудить, но только в редакционной статье «Правды». Тем самым Маленков стремился избежать уже очевидного раскола, открытого противостояния и внутри аппарата ЦК, и между ним и относительно слабыми, несамостоятельными учреждениями — ССП и Комитетом по делам искусств.

На ОБ сошлись на том, что требуемую статью подготовит П.Н. Поспелов, а в основу ее положит доклад Софронова, записку Шепилова и Кузнецова (это подтверждается простым сопоставлением трех указанных текстов). Поспелов действовал стремительно, уже 27 января смог сделать важную для себя фактически оправдательную запись: «С тов. Маленковым. 3 ч. 55 м. Поправки к статье "Об одной антипатриотической группе театральных критиков". Для разнообразия дать три формулировки: в первом случае, — где упоминается слово "космополитизм" — уракосмополитизм; во втором — оголтелыйкосмополитизм, в третьем — безродный( выделено мною — Ю.Ж.) космополитизм. После внесения этой поправки можно печатать в завтрашнем номере "Правды"»[12].

Статья действительно появилась 28 января и послужила основанием, точнее, инспирировала тут же начавшуюся шумную, разнузданную кампанию, более всего напоминавшую то, что происходило в 1937— 1938 гг. Позволила проявиться самым низким инстинктам, предоставив возможность начать новую охоту на ведьм, заняться поиском очередного врага — космополитов, облегчавшуюся тем, что достаточно было просто выбрать из своего окружения противников с «нерусскими» фамилиями. Кампания быстро охватила все творческие союзы и организации, научные учреждения, приняв откровенно антисемитский характер.

В самом легком положении оказались участники обязательных в те недели собраний — в ВТО, Малом театре, МХАТе. Выступавшим на них артистам Яблочкиной, Озерову, Цареву, Анненкову, режиссерам Кедрову и Зубову, театроведу Морозову требовалось лишь выразить полное одобрение содержания статьи «Правды», единодушно поддержать осуждение тех людей, которые были причислены к «антипатриотической группе». А сделать это можно было с чистой совестью, ибо эти самые критики доставили немало неприятностей московским театрам, публикуя отрицательные рецензии на большинство новых постановок.

Иначе складывалась ситуация в ССП. Там на двух собраниях партийной организации активно продолжилось именно то, что и послужило истинной причиной конфликта, — неприкрытая борьба за различные, но обязательно высокие, номенклатурные посты. Софронов, еще на пленуме избранный секретарем правления Союза, теперь отмалчивался, зато неистовствовал Суров. Он использовал письмо на его имя Варшавского, одного из театральных критиков, в котором тот «подтвердил» существование некоего «заговора» своих коллег, даже якобы начавших «конспиративно» встречаться в… ресторане «Арагви». Молодой драматург не только во всеуслышание заявил, что уже передал министру госбезопасности Абакумову полученную информацию, наигромогласно обвинил в причастности к «группе» Симонова — секретаря правления, главного редактора журнала «Новый мир», и Горбатова — секретаря партийной организации ССП. Явно для всех он стремился «свалить» кого-либо из двоих лишь для того, чтобы самому занять освободившийся пост.