История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

Ходили упорные слухи, что первыми пассажирами железной дороги были арестанты. Простые граждане поначалу боялись ездить, искренне полагая, что колеса поезда крутит нечистая сила, а везёт состав сам дьявол. Все ещё хорошо помнили рассказы о том, как царь впервые проехал по первой в России Царскосельской железной дороге: на всякий случай приказал поставить на железнодорожную платформу свой конный экипаж, сел в него, да так и ехал от Царского Села до Павловска.

Между тем сеть железных дорог стремительно росла. Сохранилась легенда о том, как прокладывали рельсы во Всеволожске. В то время управляющим у графа Всеволожского был некий Бернгард. Ему принадлежали и земли рядом с господским поместьем. Железнодорожная насыпь должна была пройти по этим землям. И Бернгард, как говорят, в качестве компенсации за ущерб потребовал, чтобы одна из железнодорожных станций была названа его именем, а улица вдоль дороги – именем его жены Христины.

Так на карте Всеволожска, если верить преданию, появились станция «Бернгардовка» и Христиновский проспект.

Несмотря на быстрый рост железнодорожных перевозок, оставалось популярным и пароходное сообщение. Особенно были любимы петербуржцами морские путешествия в Кронштадт. От того времени осталась легенда, объясняющая, как в Петербурге появилась известная фраза «Чай такой, что Кронштадт виден» или просто «Кронштадт виден». Так говорят о слабозаваренном или спитом, бледном чае. Позже такой чай окрестили «Белая ночь». Так вот, ещё в те времена, когда путешествие на пароходе из Петербурга в Кронштадт продолжалось около двух часов, пассажирам предлагали корабельный чай. Чай заваривали один раз, ещё на столичной пристани, до отплытия. Затем, при необходимости доливали воду. По мере приближения к острову чай становился всё бледнее и бледнее и когда перед глазами путешественников представал Кронштадт, превращался в слабо-подкрашенную тёпленькую водичку, сквозь которую действительно можно было рассматривать город.

Впрочем, есть другое объяснение этого петербургского фразеологизма. Побывавший в Петербурге знаменитый французский писатель Александр Дюма-отец любил рассказывать своим соотечественникам, почему в России «мужчины пьют чай из стаканов, тогда как женщины используют чашки китайского фарфора». Первые чайные фарфоровые чашки, рассказывает Дюма, были сделаны в Кронштадте. На их донышках находился рисунок с видом Кронштадта. И когда в чашки из экономии наливали заварки мало, посетитель мог вызвать хозяина, показать ему на дно чашки и пристыдить: «Кронштадт виден». Тогда-то и появилась хитроумная идея подавать чай в стеклянных стаканах, на дне которых ничего не было видно.

Как и в прошлые годы, Петербург часто страдал от пожаров. Из самых крупных известен пожар Зимнего дворца в 1837 году. Дворец загорелся 15 декабря, а накануне, рассказывали петербуржцы, над городом повис «огромный крест, сотканный из тонкой вуали облаков, подкрашенный в кровавый цвет лучами заходящего солнца». К «возобновлению Зимнего дворца с сохранением его прежнего вида и расположения, но с большей роскошью в отделке» приступили сразу. Чтобы успеть восстановить дворец в немыслимо короткие сроки, предписанные Николаем I, были употреблены «чрезвычайные усилия». При окончательной отделке внутренних помещений рабочие, как рассказывает легенда, обкладывали головы льдом. Только так можно было находиться в раскаленной атмосфере, которую создавали непрерывно топящиеся для ускорения просушки стен печи.

Стрелка Васильевского острова

Пыляев рассказывает верноподданническую легенду о том, как на следующий день после пожара Николая I встретили возле Троицкого наплавного моста двое купцов. Они стояли без шапок и в руках держали блюдо с хлебом-солью. «Мы, Белый царь, посланы от гостиных дворов Москвы и Петербурга, просим у тебя милости, дозволь нам выстроить тебе дом». – «Спасибо, – будто бы ответил государь, – от души благодарю вас, Бог даст, я сам смогу это сделать, но передайте, что вы меня порадовали, я этого не забуду».

В те времена петербургское купечество отличалось исключительным богатством и столь же необыкновенной гордыней. Сохранилась характерная легенда о купце Злобине, большом любителе устраивать в окрестностях столицы роскошные праздники с музыкой и фейерверками. Как-то раз на вечере у одного знатного сановника Злобин играл в карты. К нему подошел обер-полицмейстер: «Василий Алексеевич, у вас в доме пожар!». Злобин, не отрываясь от карт, спокойно ответил: «На пожаре должно быть вам, а не мне». Кончилось тем, что дом сгорел дотла и купец разорился.

В июне 1863 года огонь охватил Большой дворец в Царском Селе. Это был второй пожар Царскосельского дворца. В 1820 году, по преданию, огонь удалось унять с помощью святой иконы Божией Матери, вынесенной из Знаменской церкви. Увидев икону, Александр I будто бы воскликнул: «Матерь Божия, спаси мой дом». Рассказывают, что в эту минуту переменился ветер, и пожар удалось быстро прекратить. На этот раз, уже по указанию Александра II, икону вынесли из церкви и обнесли вокруг дворца. Пламя, ещё мгновение назад не поддававшееся пожарным, тут же стало затихать.

Если верить легенде, благодаря чудесному сну была спасена от пожара Публичная библиотека. Рассказывают, что архитектору В.И. Соболевскому однажды привиделось во сне, что в библиотеке начинается пожар. Дым валит из одного хорошо известного ему помещения. Наутро, придя туда, он действительно обнаружил «погрешность в отоплении, неминуемо приведшую бы к пожару, если её не исправить».

Ванна Суханова в Баболовском дворце

В мае 1829 года в Петербурге, в здании Биржи, открылась первая в России промышленная выставка. В ней приняли участие фабриканты, заводчики и ремесленники, – как русские, так и иностранцы, живущие в России. Петербургские обыватели утверждали, что открытие выставки именно в здании Биржи – акт глубоко символичный, потому что ещё при закладке здания, как утверждает легенда, петербургские купцы заложили под все четыре угла фундамента по полновесному слитку золота – «благополучия и расцвета столичного купечества ради». Рассказывали, что качество отечественных экспонатов, представленных на выставке, было превосходным и что один из представителей иностранной фирмы, осмотрев мануфактурные товары, будто бы сказал: «Мне теперь нечего более у вас делать. Придётся воротиться домой и ездить на охоту».

Оформляя площадь перед Биржей, Тома де Томон установил две мощные Ростральные колонны-маяки, подножия которых украсили высеченные из пудостского камня две женские и две мужские фигуры. Согласно официальной легенде, эти каменные изваяния являются символами русских рек – Волги, Днепра, Невы и Волхова, хотя петербуржцы называют их по-разному: то Василий и Василиса, то Адам и Ева. Как утверждает городской фольклор, скульптуры вытесал замечательный каменотес Самсон Суханов, хотя по документам, его бригада выполняла только кладку стенок Ростральных колонн. Ему принадлежат и другие фрагменты оформления Стрелки Васильевского острова: барельефы западного и восточного фасадов Биржи, а также мощные каменные шары на спусках к Неве. По преданию, эти геометрически безупречные шары Самсон Суханов вытесал без всяких измерительных инструментов, на глаз.

Самсон Суханов вырубил из монолитного куска гранита и огромную ванну, что до сих пор удивляет посетителей Баболовского парка в Царском Селе. Местные предания утверждают, что кусок камня для ванны отсечен от некоего почитаемого священного камня из какого-то карельского капища. Говорят, немцы во время оккупации города Пушкина пытались вывезти ванну в Германию, но им это так и не удалось.

Пётр Телушкин ремонтирует шпиль Петропавловского собора

В годы, о которых мы рассказываем, с уст петербуржцев не сходило имя другого удивительного умельца – Петра Телушкина, который без помощи лесов отремонтировал повреждённого во время сильного урагана Ангела на шпиле Петропавловского собора. Восторженное упоминание имени смельчака сопровождалось легендой о том, что за свою работу Телушкин получил от царя бокал с надписью: «Пить и закусывать бесплатно». Это пожизненное право на даровую чарку водки во всех казённых кабаках России, будто бы подкреплялось ритуалом: щелчком пальцами по несмываемому клейму, которое ему поставили на правой стороне подбородка. Отсюда, по утверждению легенды, и берет начало знаменитый русский характерный жест, приглашающий к выпивке.

Таких искусных мастеров было много. Сохранилась легенда о ремонте Адмиралтейского шпиля. Некий неизвестный смельчак, каким-то непонятным образом обогнув «яблоко», без всяких специальных приспособлений добрался с наружной стороны шпиля до кораблика и произвел все необходимые ремонтные работы. Однако в течение нескольких лет ему будто бы не выплачивали вознаграждение, ссылаясь на то, что нет никакой возможности проверить качество работы. Говорят, когда умельцу окончательно надоело выпрашивать деньги за свой труд, он будто бы в сердцах воскликнул: «Сходите и посмотрите».