История конницы - Джордж Денисон

Невозможно перечислить всех обстоятельств, которые имеют влияние на нравственную сторону войск в бою; каждый офицер должен обратить на них особенное внимание. Одно из важнейших — это доверие к вождю. Stonewall Джексон, известный предводитель южан в американской междоусобной войне, обладал этим доверием своих людей до такой степени, что они под его начальством становились положительно непобедимыми; вместе с тем его появление действовало на противника крайне деморализующим образом: беглецы, возвращавшиеся из передовой линии с криком: Джексон идет, немедленно распространяли сильнейшую панику среди резерва, совсем еще не бывшего в огне.

Затем победа в первом сражении кампании имеет очень важное значение, результаты которого бывают иногда заметны в течение всей войны. Примеры этому находятся в истории с древнейших времен чуть ли не на каждой странице. Захват инициативы в свои руки также способствует подъему нравственной силы людей; это особенно должна помнить конница: для нее самый смелый и решительный образ действий есть почти при всех обстоятельствах и наилучший.

Наполеон говорит: Худший образ действий на войне есть малодушный или, как его принято называть, благоразумный; истинная мудрость заключается в смелости и решительности. Это одно из самых важных положений Наполеона. Чем более занимаешься военной историей, тем усиленнее проникаешься убеждением, что если первое достоинство главнокомандующего — правильное суждение, то непосредственно за ним идет крайняя энергия и железная воля, без которых соображение ничего не стоит. Кавалерийскому же генералу энергия нужнее, чем кому бы то ни было.

Stonewall Джексон обладал и этим достоинством в значительной степени. Свою стремительностью он довел свои войска, состоявшие преимущественно из пехоты, до такой быстроты движений, что они заслужили почетное звание пешей конницы. В один из критических моментов, которых много выпало на долю Вирджинской армии, кто-то из штаба Джексона выразил громко в его присутствии мысль, что, пожалуй, армии придется отступить. Он немедленно резким голосом возразил: Кто это говорит? Нет, милостивый государь, мы не будем отступать, мы сейчас же начнем наступление. Действительно, наступление было произведено, и его результатом была полная победа, одержанная 2 или 3 дня спустя над северянами при Ченслорсвилле. Его единственным приказанием людям, построенным в боевой порядок, было: Только вперед! Это было его ответом на все вопросы, его поручение всем генералам. По получении им поздно вечером смертельной раны он отправил главнокомандующему следующее донесение: Неприятель должен быть завтра утром снова атакован. Это необыкновенная железная воля и огненная энергия сильно поднимали дух его людей и совершенно деморализировали противника.

Арриан говорит, что ночью перед битвой при Арбеллах, вследствие долгого ожидания и опасений за исход ее, деморализация вкралась в армию Дария; она внедрилась в сердцах многих и обратила их в трусов. Он прибавляет, что обстоятельство это немало способствовало ее поражению.

Известный генерал-губернатор Москвы в 1812 г. Ростопчин употребил оригинальное средство, чтобы поднять дух своих людей. Он приказал выбрать самых маленьких и слабых из французских пленных и показал их народу, чтобы несчастным видом последних поднять их дух. Это был удачный способ, который не мог не достигнуть цели.

Обстоятельства, от которых зависит нравственное состояние армии, так многочисленны и разнообразны, что всех их перечислить невозможно; мы старались обратить на них внимание читателей и этим ограничимся. Не подлежит, однако, никакому сомнению, что внимательное и подробное изучение всех их чрезвычайно важно; должны быть приложены все усилия, чтобы извлечь из них всю возможную пользу.

Глава VI. Начальник конницы

Изучая историю военного искусства, мы приходим к заключению, что во все времена бывали хорошие пехотные и артиллерийские начальники, но кавалерийские генералы составляли во все времена и у всех народов величайшую редкость. Различные роды оружия так не схожи между собой по своим свойствам, вооружению и образу действий, что начальствование над каждым из них требует совершенно особых талантов и способностей.

Кавалерийский генерал должен обладать такими способностями, сочетание которых в одном лице встречается очень редко. Он должен иметь высокий ум, необходимый всякому офицеру, занимающему ответственное положение, соединенный с мгновенной сообразительностью и чрезвычайной смелостью; полным хладнокровием в связи с величайшей стремительностью. Для составления плана действий необходим ум, для его выполнения — стремительность; при отступлении в случае неудачи — осторожность.

Начальник конницы должен наносить удары с быстротой молнии; слова колебание, нерешительность должны быть раз и навсегда вычеркнуты из его лексикона. Но среди бурных порывов конной атаки, среди величайшего возбуждения быстрого преследования, среди рукопашного боя, среди сверкающих клинков и свистящих пуль начальник конницы должен сохранять полнейшее хладнокровие. Его соображения должны быть быстры и немедленно приведены в исполнение. Он должен обладать в полной мере способностью не выпускать из рук своих людей в самые горячие минуты. Без этого никто не может быть истинным, великим кавалерийским генералом. Не мудрено после этого, что история занесла на свои страницы столь малое число их.

Все знаменитые кавалерийские генералы выдавались своей стремительностью, энергией, огнем; разница между ними заключалась только в большей или меньшей рассудительности или осторожности, которой они обладали. Бывали известные кавалеристы, вовсе этими последними качествами не обладавшие, но никогда не заслуживал названия хорошего кавалериста тот, у которого не хватало стремительности и энергии.

При начальствовании над передовыми частями армии кавалерийский генерал должен быть очень осторожен и в высшей степени деятелен. Всякая сколько-нибудь проходимая дорога должна быть наблюдаема, всякий местный предмет осмотрен, приняты самые строгие предосторожности против нечаянного нападения. Напротив того, на рекогносцировке должна преобладать смелость; при этом чем смелее тем лучше. Архидиакон Денисон из Таунтона, довольно известный писатель, говорит: Я не выношу этой мелкой, пошлой, противной добродетели, называемой рассудительностью. Эти слова показывают, что у него, пожалуй, не было недостатка в кавалерийских способностях.

Что еще совершенно необходимо для кавалерийского генерала, это — умение по самым мелким признакам угадывать намерения противника. Генерал Шелби, начальник конницы южан в Миссури, обладал, по-видимому, вполне этой способностью. Его осторожность при выставлении постов и пикетов и при посылке разъездов для охранения от нечаянного нападения обратилась почти что в манию.

С другой стороны, он был чрезвычайно смел, никогда не избегая столкновения с неприятелем. Когда ему сообщалось о приближении неприятеля, он спрашивал: Вы его видели? — и после утвердительного ответа продолжал: И сосчитали? — Нет, не считал. — Ну, так мы его встретим как следует! Бригаде развернуться, артиллерии выехать вперед и приготовиться к открытию огня. Он никогда не отступал перед противником, не определив его численность и не нанеся ему хоть некоторых потерь.

Это — настоящий образ действий конницы; тот дух, в котором ее надо вести. В принятии мер предосторожности против нечаянного нападения, в подготовлении всего необходимого для одержания успеха нужно быть рассудительным, почти боязливым; в самих действиях, раз настала минута для них, — смелым и решительным.

Кавалерийский генерал должен уметь выпутаться из самого затруднительного положения; он должен всеми силами избегать рутинных путей, шаблонного образа действий; вся его деятельность должна быть строго соображена с современными требованиями.

Продолжительный мир оказывает дурное влияние в смысле ограничения, сужения кругозора и природных способностей офицеров. Люди обучаются по правилам, установленным раз и навсегда с математической точностью. Все это очень хорошо, но нельзя этим ограничиваться; при подобном способе действий рассудок не упражняется, сметливость не требуется. Слепое исполнение приказаний и придерживание рутины считается в некоторых армиях высшей целью воинской дисциплины и доказательством способности к действиям.

Влияние, оказываемое этим на способность думать, никогда не принималось достаточно в расчет. Офицеры, которые провели всю свою жизнь в механическом повторении все тех же мелочей, в обстановке, где правила вперед устанавливают, чем занять каждую минуту времени, никогда не будут иметь той мгновенной сообразительности, той быстроты суждений, которая так необходима в постоянно меняющейся обстановке войны. Даже самые богато одаренные от природы натуры не избегнут подавляющего влияния такой жизни.