Воины преисподней - Олег Авраменко

Презрительная ухмылочка, заигравшая на губах Катарины, заставила его замолчать.

– Вы полный идиот, синьор Андреа, – презрительно процедила принцесса. Глаза её вновь стали изумрудными. – Если бы вы хотя бы пользовались для своих варварских опытов не этим зеркальцем, а чем-нибудь попроще…

– А зеркальце чем плохо? – удивился Читрадрива.

– Дика-арь, грязный дикарь, – протянула Катарина. – Вы ничего не смыслите в магических артефактах, тем более в их сочетании. Для вас это просто кусок полированной бронзы и два голубых камешка, но благодаря очень своеобразному мостику, который вы навели к кольцу Карсидара через моё зеркальце… В общем, вы вдёрнули его… подкачали…

Принцесса замялась, подыскивая нужные слова, но в конце концов с безнадёжным видом махнула рукой и с горечью проговорила:

– Ах, что я могу объяснить болвану! Просто знайте, тупица, что после этого безрассудного поступка ваш приятель сделался во сто крат более могучим, чем был до того. Тем не менее, он остался тем же, чем был – грубым идиотом. Представляете, что это такое: полный, но невероятно могучий идиот? Представляете, что он может натворить?! Так что, если Гартман фон Гёте унесёт от вашего дружка ноги, то будет сидеть в Риме тише воды, ниже травы, пока не придумает, как укокошить самого могучего в этом мире колдуна. Это единственный шанс, спасительный для всех. Но тогда Неаполю придётся терпеть…

– Почему же, есть и другой шанс, – перебил Катарину Читрадрива. – Если гроссмейстеру не удастся уйти от моего друга, Карсидар раздавит его, как муху. Тогда брат вашего высочества может спокойно прибрать к рукам опустевший Рим…

– Молчите, болван, – презрительно процедила Катарина. – Складывается впечатление, что вы совершенно не знакомы с низостью людской натуры. Да разве же этот могучий идиот удовольствуется только тем, что убьёт Гартмана? В этом случае он всех нас передавит, вот! Сила и власть портят людей. Так что очень скоро в руках Карсидара окажется весь этот мир. И он выжмет из него все соки, выкрутит, как мокрую тряпку. Вам ясно?

– Вы это серьёзно? – с сомнением спросил Читрадрива.

Принцесса раздражённо поправила локон, выбившийся из-под усыпанной жемчугом накидки.

– Значит, я перестарался…

– И это ещё слишком мягко сказано! – воскликнула Катарина.

– Но тогда я не государственный преступник, – задумчиво протянул Читрадрива. – Я преступник вообще. И очень крупный.

– А знаете, как поступают хотя бы с государственными преступниками?

– Четвертуют, колесуют и рубят головы, – флегматично заявил Читрадрива. – Не стесняйтесь, сударыня, убейте вонючего дикаря, велите содрать с него шкуру, набейте её трухой, полейте своими любимыми духами и поставьте это чучело в тронном зале. Я привычный, однажды с меня уже хотели спустить шкуру…

– Синьор Андреа, в качестве самой мягкой меры наказания государственных преступников выдворяют из страны, – Катарина отступила на несколько шагов и стараясь не глядеть на Читрадриву, сказала: – Новую одежду для вас и ваши вещи принесут через час. После обеда будьте готовы покинуть Неаполь. И чтоб через две недели духу вашего не было в королевстве! Лошадь вам также предоставят.

– Неужели вы применяете столь мягкую меру наказания к такому ужасному преступнику в память о нашей нежной дружбе? – с невинным видом спросил Читрадрива.

Катарина резко развернулась и засеменила к выходу, бросив на ходу через плечо:

– Вы настоящий хам и немытый дикарь, синьор Андреа.

И слишком поспешно отгородилась дверью от хохота Читрадривы, ударившего ей в спину.

Катарина быстро шла по узкому сводчатому коридору. На сердце было тяжело: прежде всего она принцесса, и её симпатии и антипатии, имеющие личный характер, должны отступить перед государственной необходимостью. Но постепенно Катарина успокоилась. Может быть, она слишком плохо думает о Карсидаре. Этот могучий болван не обязательно убьёт подлеца Гартмана, потому как фон Гёте хоть и подлец, но умный. Таких не просто сжить со свету. Однако если он не уберётся вовремя… Это был тот редкий случай, когда Катарина искренне желала врагу удачи.

А впрочем, ну его. Умрёт от руки Карсидара – значит, поделом мерзавцу. Но Читрадрива… Каков умница! И постепенно естественное возмущение глупейшей выходкой варвара, свалившегося на её голову из иного мира, сменилось восхищением его любознательностью и способностью к обучению.

«Ничего, мой львёнок, мы ещё встретимся!» – думала принцесса почти ласково, когда уже под вечер стояла за тяжёлой шторой и наблюдала за всадником, во весь опор скакавшим прочь от замка. Разумеется, согласно первоначальному намерению он направляется в Верону к купцу-иудеянину Шмулю. Куда же ещё!

Впрочем, если бы Катарина даже не позаботилась о том, чтобы выяснить это, она бы всё равно не волновалась. Ни сам Читрадрива, ни её брат и никто другой на свете не знал одной простой вещи: стоит ей поманить пальчиком, и Читрадрива вернётся, прибежит и приплывёт к своей принцессе хоть на край света. О-о-о, Катарина всегда была во всеоружии! Недаром накануне она так долго изучала этого дикаря. И готовила из него совершенного помощника для осуществления своих, и только своих планов.

Глава XXI

УСПЕТЬ ВОВРЕМЯ

Карсидар не жалел ни себя, ни тем более Желму. Он вовсю охаживал её бока плёткой, чего никогда не позволил бы себе в отношении Ристо. Зато татарская кобыла птицей летела по степи, аж ветер свистел в ушах. Нечего сказать, хороши татарские кони! И хоть на обратном пути Карсидар больше полагался на свои необыкновенные способности, нежели на резвость лошади, попусту тратить время в перерывах между «прыжками» ему также не хотелось. К тому же он обратил внимание на следующую закономерность: чем больше его скорость в момент «прыжка» тем дальше удаётся «прыгнуть».

А сейчас буквально каждая секунда была на счету. Ему нужно поспеть в Киев к сроку, чтобы отвести беду от города и от всей страны.

С запада на Русь надвигалась смертельная угроза. Причём Карсидар был уверен, что дело не в хайлэй-абир, как таковых, а в их предводителе – светловолосом гиганте, который померещился ему во время обморока. Наверняка это и есть тот самый коварный колдун, который уговорил Берке отвлечь внимание русичей ложными приготовлениями к войне! Тот самый, что снабдил татара магическими красными камешками, которые отняли у Карсидара могущество и чуть было не свели его в могилу. Да уж, красные камешки – это не детские игрушки. Это вещь серьёзная. И опасная…

Чтобы добраться до Киева как можно скорее, Карсидар решил возвращаться отдельно от войска. Доверив армию тестю, который должен был вести ратников не прямо через пески, а вдоль рукавов Итиль-реки, Карсидар направился на северо-запад. Отъехав на некоторое расстояние, он начал «прыгать» по пройденному маршруту – поначалу осторожно, со значительными перерывами и не более чем на четверть лаута, но постепенно наращивал длину «прыжков» и их частоту, а после Тангкут-Сарая «запрыгал» на полную силу.