В оковах льда - Карен Монинг

Я встаю и поворачиваюсь к двери.

Когда я уже почти у самых дверей, он окликает меня:

— Не суйся в Фейри сама, Мега. Пускай кто-нибудь просеивающийся сделает это за тебя. Мы не можем потерять еще месяц. У меня плохое предчувствие по поводу этих обледенелых мест.

— Потому что они могут взорваться?

Он снимает очки и потирает глаза.

— Нет. Как будто с ними случиться что-то похуже. Гораздо хуже. Не могу объяснить. Просто предчувствие.

Я знаю Танцора. Когда у него предчувствие, то это действительно означает, что его подсознание видит то, что он еще не понял своими сообразительными мозгами. Всякий раз, когда у него возникает какая-то интуиция — она оказывается реальным предвидением. Я доверяю ему, как никому. Если Танцору нужны образцы из Фейри и больше времени — он их получит. 

Я киваю и выхожу в Дублин. Падал легкий снег. А вокруг луны полыхало кроваво-красное кольцо.

Есть одно место, где стопудово можно найти просеивающегося Фейри. И так кстати, что это третье место, откуда нам нужны образцы. Если повезет, я вернусь сюда уже через несколько часов, в течение которых заполню последние три пакета, чтобы завершить цепь наших доказательств.

Вот только что-то удача подводит меня в последнее время.

ТРИДЦАТЬ ТРИ

Кто твой папочка?[92]

«Честер». Ёперный театр, я думала ненавидеть его еще сильнее уже некуда. Очередь перед входом просто сумасшедшая. На градуснике – 12, нешуточная метель, с ног сбивает просто убийственный ветрюган, и при всем этом толпится народ, жмется кучками, дрожа в очереди на пять кварталов, как луковицы покрытый слоями одежды, в ожидании попасть внутрь.

Я сбавляю скорость, пролетая мимо них, и по инерции еще чутка скольжу по снегу. Проношусь мимо риодановского вышибалы, слишком занятого контролем толпы, чтобы остановить меня, вскакиваю вверх по лестнице к главному входу и врываюсь в клуб через высокие черные двери.

Сегодня ночью такой же шум, как всегда: музыка грохочет, освещение сверкает, народ беснуется. У нас тут нечто замораживающее город попутно убивающее невинных и превращающее округу в арктическую зону в июне, и вот что люди делают в это время. Бьются в конвульсиях на танцполе, ржут, нажираются, валяются, ведя себя так, словно стены вовсе не пали, мир не утратил половину населения, и вообще ничего этого не было.

Я стою на платформе сразу за дверью, чтобы осмотреть все за секунду и, хмурясь, дую на руки, стараясь их как-то согреть. Пора обзавестись перчатками. И шарфом. И наушниками. Угрюмый вид сохраняется не долго, потому что я отвлеклась прибалдев от играющей сейчас песни. Это — одна из моих любимых старых композиций, рожденной несколько десятилетий назад, с тяжелыми басами, и таким громким звуком, что вибрируют подошвы моих военных ботинок, волнами разносясь вверх по моим ногам и выше через все туловище. Мои кости гудят, входя в резонанс. Я люблю музыку, потому что она охренительна. Музыка — это математика, а математика — структура всего и совершенна. Перед тем, как все полетело кувырком, Танцор преподавал мне уроки математики, что до чертиков бесило меня.

Ко мне возвращается хмурый вид.

Джо в детском подклубе, разодетая как потаскушка, смеется над чем-то сказанным какой-то убогой официанткой, грациозно и мило лавируя от столика к столику, воркуя с посетителями и иногда осматриваясь вокруг, будто следя за обстановкой в целом либо наблюдая за кем-то конкретным. У нее по-прежнему мелированные волосы и грудь вымазана блестящей фигней. Я буду реально рада, когда это закончится и Джо снова станет собой.

Сегодня я заставлю ее уволиться. Мы ничего не должны мертвецу, а если кто другой рыпнется потребовать выполнения наших контрактов, ну, мы все равно уйдем, пусть только попробуют что-то сделать.

Я издаю стон и закатываю глаза, осознав, что не заставлю ее сегодня уволиться, потому что не могу сказать, что он мертв. Никому.

Становится как-то не по себе. Меня не было почти месяц, а Джо ни капельки не выглядит опечаленной. Она вообще скучала по мне? Хоть волновалась?

Я гоню прочь эту мысль и смотрю вверх, пожирая глазами опоры, пытаясь выяснить, какой вид металла использовался для строительства «Честера». Если это место столь старо, как мне кажется, то, скорее всего железо, потому что сомневаюсь, что был известен метод создания стали до недавних времен. О’кей, недавних в отношении возраста этого места. И задаюсь вопросом, сколько тогда лет железу. Затем спрашиваю себя, что если Риодан и его чуваки просто все это наколдовали. Или возможно создали свой собственный вид металла или приперли с собой с родной планеты.

Интересно, кто у них сейчас за главного, после того, как я убила Бэрронса и Риодана. Лор?

Как будто одна сила моей мысли оживила его и я слышу, как он говорит у меня за спиной, прямо над ухом:

— Эй, сладенькая, и у тебя хватило наглости явиться сюда.

Я поворачиваюсь, чтобы подозрительно спросить:

— Ты о чем?

Но к тому моменту, как я оборачиваюсь, его уже нет. Я задаюсь вопросом, а не почудился ли он мне, как порождение моей совести. Затем решаю, если реально его слышала, то, скорее всего он намекал на то, что в течение месяца меня разыскивал Риодан и сейчас я вальсирую как никогда, и он думает, что Риодан собирается надрать мою задницу за столь долгий прогул. Поскольку, похоже, он не в курсе о смерти босса.

Вот поэтому-то я и ненавижу врать. Однажды ляпнув что-то, чего не знают другие ты вынужден постоянно себе напоминать вести себя как ни в чем не бывало, чтобы, не дай бог, они не заподозрили и не начали вынюхивать, что именно тебе известно, о чем не знают они. Если раскусят, то припрут к стенке и потребуют ответа на твое подозрительное поведение, и ты обязательно ляпнешь какую-нибудь ахинею, которую они используют против тебя, чтобы сбить с толку. И вот тогда все полетит кувырком, и ты попадаешь во все десять видов неприятностей! Короче, куда проще не лгать изначально.

Похоже, это будет нехилая такая попытка притворства. Напоминания о Риодане здесь куда не плюнь. Блин, Риодан и есть «Честер»! Это, черт побери, самое худшее место прикидываться, что он жив, но попытаться стоит. Мне нужны те образцы. КМИ повадился замораживать что-нибудь практически ежедневно, и Танцор подозревает, что все только ухудшиться.

Я рассматриваю под собой Смокинг-клуб и усмехаюсь. Серая Сука. Одна из тех, кого я собираюсь припереть тяжестью своего меча и взять верх. Maк обещала ей не охотиться на ее, но я-то нет, и к тому же, я не собираюсь «охотиться» на нее, так, всего лишь чутка припугнуть, чтобы она кое-что сделала для меня. Рука зависает над рукоятью меча, и я фиксирую все на свою сетку насколько могу, учитывая, что большинство существ там передвигаются — не то чтобы я против растолкать этих идиотов локтями — и в режиме стоп-кадра лечу вниз по лестнице. В последний момент меняю траекторию и направляюсь к Джо. Хочу видеть ее лицо, когда она заметит меня. Посмотреть, насколько рада она будет узнать, что я жива здорова. Она, должно быть, волновалась за меня не хуже Танцора, и это могло бы ее успокоить.