Толстый демон - Роман Артемьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну ступай с Богом.
Кивнув в ответ на благословение, служанка демона, уверенно расправив плечи, отправилась совершать незаметный для человечества, но довольно весомый по личным меркам подвиг. Мозг, невзирая на легкую слабость, столь же целеустремленно двинулся следом.
Слегка зелененькая от волнения, но решительно настроенная группа в лице клавишника, барабанщика и гитариста уже подготовила инструменты. Учитывая крайне низкий опыт — примерно пара месяцев игры у каждого, — держались ребята неплохо. Впрочем, единственным слабым звеном предстоящего шоу являлась солистка. Современные компьютерные технологии в компании со стоящими на столах напитками были способны скрыть любую фальшь музыки, но вот голос при живом исполнении подделать сложно.
Пашка Уральцев, в дорогом черном костюме, с тяжелым золотым перстнем на левой руке, перехватил парочку возле самого выхода на сцену. Хозяина ресторана чрезвычайно заинтересовали приглашенные исполнители, поэтому сатанист хотел, чтобы первое выступление прошло идеально, без сучка без задоринки. Пашке нравилось новое место работы.
— Начинаете, отче?
— С Божьей помощью, — кивнул Мозг. — Объявлять будете или сразу играем?
— Между прочим, я ни разу не слышал названия вашей группы, — заулыбался Уральцев. — «Анафема», «Аутодафе», «Кровь триединства»? И мне кажется или у вас раньше была другая солистка?
— У Даши семейные сложности. — Мозг мысленно испросил прощения за маленькую ложь. — А название… Э… Ну пусть будет «Цвет Надежды».
Пашка равнодушно пожал плечами, хотя в другое время обязательно сказал бы гадость. Он пристально разглядывал осторожно выглядывающую в зал женщину и морщил лоб, пытаясь вспомнить, где же он ее видел. Не вспомнил, хотя видел прежде Аллу не раз. Оставалось надеяться, что наложенная отцом Николаем обманная пелена продержится до конца выступления.
Объявление конферансье Мозг пропустил. Он не остался за кулисами, а выбрал маленький столик в дальнем уголке зала, намереваясь оценить реакцию публики и надеясь своим видом подбодрить при нужде нервничающих подопечных. Публика его ожидания оправдала. Вялый всплеск энтузиазма не помешал собравшимся продолжать накладывать себе на тарелки салаты, разливать по новой стопарики и посматривать в сторону виновников торжества. Последние выглядели не слишком счастливыми. Жених походил на человека в ботинках двумя размерами меньше нужных, уставшая невеста вяло улыбалась в ответ на поздравления и с тоской поглядывала в сторону выхода.
Легкое волнение исчезло, стоило Алле подойти к микрофону. Мысленно сделав пометку припомнить ведущему отпущенную в ее адрес плоскую остроту, женщина обернулась к музыкантам, взглядом приказывая начинать. Слегка растерявшиеся мальчишки мигом подобрались, заиграла музыка. Для первого выступления, тем более в кабаке, священник выбрал старые и легко узнаваемые мелодии, поэтому после начальной волны интереса люди опять вернулись к тарелкам. И напиткам. Следом за каждой песней наступал небольшой естественный перерыв, во время которого вставал один из гостей, произносил тост, раздавались громкие крики «Горько!», затем жених и невеста с обреченными выражениями на лицах целовались и наступало время для нового подхода — во всех смыслах.
Мальчишки постепенно успокоились, из взгляда отца Николая ушло напряжение, пару раз мелькнувший в проходах директор-сатанист тоже выглядел довольным. Алла входила во вкус. В ней всегда была артистическая жилка, придавленная воспитанием и необходимостью заботиться о семейном деле, и теперь принятая внезапно обнаружила, что ей нравится выступать перед наполненным залом. Оказывается, это может быть очень приятно — ловить на себе восхищенные взгляды, слушать собственный голос, отражающийся от стен, посылать лукавые улыбки мужчинам и видеть ревность в глазах женщин. Но наибольшее удовольствие она испытала от пения. Прежде ей не доводилось петь — так. Не тихо мурлыкать полузнакомые строчки себе под нос, работая с бумагами в душном кабинете, а в полную силу, напрягая связки, чувствуя, как звук зарождается в глубине диафрагмы, проходит легкие и вырывается наружу завораживающим потоком.
Постепенно перерывы между песнями исчезли, Алла только делала маленькие паузы, чтобы выбрать песню. Связки, как ни странно, не болели, мальчишки-музыканты играли в целом неплохо, гости с удовольствием кружились или кривлялись кто как умел на танцполе. Постепенно танцующие начали заказывать менее известные мелодии, которых дебютантка не знала. Тут-то и пригодилась огромная компьютерная библиотека, — правда, концерт превратился в своеобразное подобие караоке. Однако недовольства никто не выразил.
Уральцев присел рядом с окончательно расслабившимся отцом Николаем.
— Неплохо, — оценил дебют директор, — публике нравится. Хотя не ожидал я от ваших питомцев такого репертуара, батюшка.
Мозг встряхнулся и прислушался к словам песни. Ухо вычленило «дива дивные», «змей крылатый», «видеть луну» и «мерный клекот над Русью лесною», заставив святого отца нервно заерзать.
— Они до которого часа зал арендовали?
Уральцев довольно усмехнулся:
— До одиннадцати. А вот завтрашний банкет — до двенадцати.
Священник мгновенно обратился мыслями к состоянию группы, выбросив из головы еретические тексты. Устраивать цензуру ради одного-единственного выступления глупо, особенно учитывая статус певицы. Зато следует подумать о будущем. Дашу он уговорит вернуться, девушка она честолюбивая, но насколько быстро? Боди, скотина, такую идею умудрился испортить!
Алла о времени не задумывалась. Она провалилась в какое-то странное радостное бездумие, исполненную эйфории усталость. Перед глазами появлялись строчки текста, тело улавливало звучащую музыку, она производила звуки, из которых складывались слова и предложения. В какой-то момент она осознала, что связный текст никому не нужен, и ограничилась мурлыканьем себе под нос. Как ни странно, люди ничуть не возражали и продолжали покачиваться под музыку, тихо напевая незатейливый мотив.
Счет времени принятая потеряла, и неизвестно, сколько она продолжала бы петь, завораживая танцующих, если бы в конце зала не появился Шурик. Его трезвый и злобный взгляд словно ножом разрезал окутывавшую Аллу счастливую дымку, заставив замолчать на полувдохе. Следом прекратили играть музыканты. Гости удивленно оглядывались, приходя в себя и постанывая от боли в натруженных ногах, ведущий бормотал какую-то чушь в микрофон, невеста тихо плакала на коленях у жениха, а демон стоял в проходе и всей фигурой источал недовольство. Женщина смущенно кашлянула и соскочила со сцены.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});