Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дефибриллятор нужен, – объяснил врач, – на случай внезапной остановки сердца, а у вас была такая угроза.
– И долго этот дефибриллятор у меня будет стоять?
– Всю жизнь. Через пять лет заменим на новый. Думаю, к тому времени сделают более маленький, компактный. Да и этот небольшой – всего сто грамм, чуть пошире спичечного коробка. Много людей с таким живут. Привыкнете. Только старайтесь не попадать под сильные электомагнитные поля.
Операция была не сложной, но опять под общим наркозом. А через два дня Франца выписали домой. А ещё через десять дней и швы сняли.
Однако, как говорит народная мудрость, беда не приходит одна. Ровно через полгода в канун Рождества скорая снова увезла Франца в ту же больницу и даже в туже палату, но уже с почечной коликой. До этого случая с нестерпимой болью Франц столкнулся только однажды. Воспалился зуб, который не долечила студентка дрезденской медицинской академии. Доверчивый Франц отдался в руки этой нерадивой студентке только потому, что она носила необычное имя. В общем-то имя было обычное, её звали Тамара. Необычным оно было только для Франца (Тамары в жизни Франца всегда играли особенные роли), но вот фамия её была Рембрандт. Да вдобавок ещё была она с огненно рыжей головой. Познакомились они в Русском Доме.
– Нет у меня больных зубов, – утверждал Франц.
– Да сходи, – подмигивала Валерия, – это же, как профилактика. А студентке галочку поставят за практикум.
Вот и сходил. Эта Рембрандт так разворотила здоровый зуб (и не один), что Франц не стал дожидаться окончания практикантских испытаний и сбежал. Вскорости зуб стал разваливаться, а потом и воспалился.
Никакие таблетки не помогали и отчаявшийся Франц решил построить уравнение «зубной боли». Задача оказалась не тривиальной. Несмотря на то, что код цепочки «зубной боли» был очень популярен в спектре натурального ряда, но код самой «зубной боли» встречался в спектре только один раз. И всё-таки уравнение было построено. Франц вывел два уравнения. Одно общее, а одно персонально для себя. Результат ему понравился. Закончив трудиться над уравнениями он заметил, что боль в зубе куда-то пропала. «А ведь в правой части уравнения стоит ноль – вот и нет боли, – подумал Франц, – в ноль ушла боль, прямо стихи».
Почечная колика оказалась такой невыносимой, что Франц позабыл даже про свои числовые опыты. Хотелось «лезть на стену». Видя эти мучения, Тамара вызвала скорую помощь.
В больнице приступ сняли, но причину установить не удалось – не было специального оборудования и Франца оставили в больнице до тех пор пока у врачей не будет полной ясности о случившемся. На третий день колика повторилась среди ночи. Франц вызвал ночную медсестру и попросил дать какую-нибудь таблетку. Сестра посовещалась с кем-то по телефону и принесла маленькую красную таблетку величиной с булавочную головку. Франц не заметил, как исчезла боль. В эту ночь ему снились какие-то удивительные, яркие сны, содержание которых он пересказать не мог.
На следующий день Франца увезли в Дрезден в специальную клинику. Там его уже ждали. После осмотра врач взяла лист бумаги и стала рисовать.
– Это мочевой пузырь, – нарисовала она большой круг, – он соединён с почкой мочеточником. Камни, которые образовывались в почке постепеннто выходили, но застревали в середине мочеточника и в конце концов образовался затор. Нужна операция.
– Когда, – только и мог вымолвить Франц.
– Сейчас.
– У меня тут дефибриллятор зашит.
– Я знаю – это ничего. Он не помешает.
Через несколько минут Франц был уже на операционном столе. Это был третий его общий наркоз. «Может быть теперь приснится какой-нибудь необычный сон – подумал Франц», но снов не приснилось.
Во время операции Францу временно поставили искусственный мочеточник, который должны были вытащить через две недели при повторной операции. На второй день после операции было рождество, и во всей праздничной суматохе Франца быстро выписали и про искусственный мочеточник успешно забыли.
* * *
С волчком Томсона Франц впервые познакомился, прочитав о нём в одной из книг Мартина Гарднера. Потом он встретил этот волчок-перевёртыш в детской энциклопедии. Там же была помещена историческая фотография, как знаменитые физики Нильс Бор и Вольфганг Паули, присев, рассматривают волчок Томсона. В третий раз волчок-перевёртыш «всплыл» на математической конференции, куда Франц был послан от своего концерна. Конференция была Францу не интересна, но фирме нужена была специальная новая книга, которая должна была продаваться именно на этой конференции. Ехать было неохота, но шеф сказал, что участников конференции по этому приглашению может быть двое и Франц мог взять с собой любого своего знакомого. Франц предложил составить ему компанию доктору Мелёву из Томска, сын которого посещал «Пифагор» Франца. Тот, не долго думая, согласился.
Конференция проходила в небольшом чешском городке Дечин. Дечин стоял на Эльбе, как и Дрезден. По одной из местных легенд, когда-то очень давно не то в четырнадцатом веке, не то в пятнадцетом во время большого наводнения поселение Дечин было всё смыто Эльбой, а потом заново отстроено уже рядом на возвышенности. От старого Дечина уцелел тогда только древний феодальный замок.
Вечерним поездом Франц и доктор Мелёв прибыли в Дечин. Отметились у организаторов конференции, поселились в гостинице и отправились отведать что-нибудь из местных явств для поднятия настроения перед предстоящей конференцией. Франц взял себе бутылку русской водки и сырокопчёную колбасу, а доктор Мелёв решил отведать напитки с непонятными названиями на ческом языке, но сорокоградусным разъяснением. На одной этикетке были нарисованы сиреневые сливы, на другой – еловая шишка.
Франц пил только водку, а доктор Мелёв пробовал напитки из разных бутылок. Причём, чтобы разобраться со вкусом и ароматами напитков, доктор Мелёв переодически проверял свои вкусовые ощущения, прикладываясь к родной водке.
– Это точно сливянка, – говорил доктор Мелёв, осушив очередную рюмку, – согласись, Франц.
Франц нюхал горлышко с сиреневой этикеткой, но пробовать отказывался.
– А это даже и не знаю, как назвать, – продолжал дегустацию доктор Мелёв, – ёлкой пахнет.
На утро встали по будильнику.
– Ты как? – спросил доктор Мелёв.
– Нормально, – ответил Франц, одеваясь, – не люблю опаздывать.
– Не пойму, – удивлённо трогал свою небритость доктор Мелёв, сидя на кровати, – а у меня-то почему так башка трещит?
На конференцию всё-таки умудрились не опоздать, хотя несколько раз и останавливались, то в поисках пива, то в поисках чашечки кофе. Первый доклад был посвящён математическим тонкостям волчка Томсона. В перерыве была выставлена коробка с маленькими волчками, чтобы каждый из участников конференции мог сам убедиться в волшебных свойствах этой игрушки. Франц и доктор Мелёв положили в карманы по волчку,
