Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

— И какова цель? — спросил Архатейн. — Mы должны вернуть артефакт или уничтожить его, это ясно. Что насчет его развращающего действия?

— Все и вся в цитадели, возможно, затронуто им, — ответил Келамит. — Даже если мы заполучим объект, кто может поклясться, что его остаточная порча не повредит нам в будущем?

— Все в цитадели должны быть убиты, — произнес Алайтеир.

— Ты уверен, что это необходимо? — спросил Акольтиар.

— Ты, кажется, беспокоишься о защите людей, — ответил Келамит. — Мы говорим только о нескольких сотнях жизней, не более того.

— Дело не в количестве убитых людей, — возразил автарх. — Чем больше их надо убить, тем сильнее мы рискуем жизнями эльдар. Мало того, что многие наши воины рискуют погибнуть в бою, эта атака может спровоцировать ответные действия.

— Мы тщательно изучали ситуацию, — произнес Келамит. — Если Алайток ударит быстро и наверняка, люди не узнают, что это были мы, а те, кто заподозрят нас, не получат ни одного доказательства. Никто не осудит Алайток.

— Если так, то я согласен, — ответил Акольтиар.

— Мы пришли к взаимопониманию, — произнес Архатхайн. — Мы начнем подготовку корабля, который доставит воинство. Coпротивление будет минимальным, отрядов из аспектных храмов хватит для решения задачи.

— Мы продолжим изучать боевые судьбы твоих воинов, — сказала Ламмаин. — Некоторые из нас пойдут с вами, чтобы всё прошло гладко.

— Что с артефактом? — спросил Архатейн.

— Мы уже отправили сообщение белым провидцам, — ответил Келамит. — Они встретят нас в человеческом мире, готовые принять артефакт. Удостоверьтесь, что воины полностью готовы, ведь козни Великого Врага неисчислимы.

— Порча не затронет аспектных воинов, — отрезал Архатхайн. — А вы следите, чтобы ни один из ваших провидцев не соблазнился.

Ясновидцы недовольно отреагировали на заявление, но склонили головы в знак уважения к автарху, формально передавая бремя битвы на плечи военных лидеров.

Когда автархи удалились, оставшиеся в зале провидцы начали обсуждение.

Было решено, что воинов будут сопровождать Келамит и Ламмаин, а также Тирианна, Аладрикас и Наоменнин.

— Упражняться в безопасных и мирных стенах искусственного мира, это одно, — сказал наставник, когда они шли обратно, в апартаменты Тирианны. — Совсем другое, применять полученные навыки на живых существах, в безумии битвы. Для тебя это станет ценным, путь и относительно непростым опытом.

Тирианна не ответила. Что-то шевелилось в её воспоминаниях, преследуя девушку.

— Нет какого-либо способа противостоять прошлому, — произнес ясновидец, заметив сдержанность ученицы. — Мы нуждаемся в твоих умениях, если хотим предотвратить угрозу для нашего народа. Ecли ты испытываешь сомнения в убийстве потенциально невинных, отбрось их сейчас. Видеть опасность и бездействовать — значит не только обречь Алайток на погибель, но и оскорбить тех, кто долго овладевал пророческими силами для нашей защиты.

— Я понимаю, — ответила Тирианна, хотя её беспокоили мысли о предстоящей битве.

— Мы не покинем искусственный мир ещё два цикла, — сказал Келамит. — Используй это время, чтобы подавить грызущие тебя сомнения. В бою ты не сможешь позволить себе такую роскошь, как колебания или слабость.

— Я сделаю все необходимое, — заверила своего наставника Тирианна, xoтя она не имела никакого желания обнажать жестокие воспоминания. Провидица приложила немало сил, чтобы запереть их в самой глубокой части своего разума. — Когда вы призовете, я буду готова.

Тирианна ждала в темной прихожей храма Сотни кровавых слез, ощущая, как экзарх в соседнем помещении призывает Зловещих Мстителей к битве. Девушка знала, что ей придется обратиться к опыту, который провидица глубоко спрятала в памяти. Он был крепко заперт под боевой маской, но Keламит указал, что в грядущей битве воспоминания может вырваться против воли самой Тирианны. Девушка решила, что лучше противостоять возможным кошмарам сейчас, в укрытии храма, чем дать им застать себя врасплох в критический момент.

Провидец начала читать мантры, чтобы призвать боевую маску. Когда маска опустилась на нее, Tирианна остановилась, удерживая ощущение «мирной» себя, чтобы не быть поглощенной жаждой крови. Ведьмин клинок, гудя, пробудился к жизни, встревоженный её мрачными мыслями.

Положив меч рядом, Тирианна отделила от себя жажду битвы. Oна пробилась сквозь красный туман боевой маски, oткрывшись для старых воспоминаний, лежавших за ним.

В её сознание хлынули десятки образов прошлого — картин убийства и сцен бойни. Провидица задрожала, оказавшись между ужасом зверств и экстазом, который она испытывала при совершении бесчинств.

Но ничто из увиденного не беспокоило её сильнее, чем прежде. Тирианна видела эти вещи раньше, когда готовилась к битве с орками. Было ещё одно воспоминание, настолько гнусное, что она укрыла его в бездне своего разума, так глубоко, чтобы даже сущность воина не смогла отыскать.

Девушка на мгновение остановилась, страшась продолжать. Кожа стала скользкой от крови тех, кого она убила, в ушах звенело от воплей раненых и хрипа умирающих, ceрдце колотилось, словно её собственная жизнь ускользала прочь.

Провидица немного отступила, чтобы воинские воспоминания схлынули и оставили её в покое. Затем она замедлила пульс и дыхание, успокаивая себя. Если она хочет высвободить худшее воспоминание, то это нужно сделать быстро, пронестись в его логово мимо всех остальных.

Скрепя сердце, как могла, Тирианна, наполненная мрачными предчувствиями, устремилась в прошлое, пролетая мимо памяти о сражениях во внутреннее обиталище тайных мыслей.

Здесь люди принимали пищу. В окружении стульев с высокими спинками посреди комнаты стоял длинный стол, накрытый к обеду. На нем уже были расставлены тарелки и канделябры. Услышав какой-то хныкающий звук, Тирианна вскочила на стол и побежала по нему, с легкостью огибая расставленную посуду.

На другом конце комнаты располагалась ещё одна зона отдыха с мягкими креслами и круглым столиком. В дальний угол забилась перепуганная человеческая женщина. К ней жались трое детей — двое женского пола, один мужского — с красными заплаканными лицами и блестящими от слез глазами.

«Это место пропитано порчей Хаоса, — вещал Келамит, — его нужно очистить».

Люди издали рыдающие животные звуки, когда Тирианна подняла сюрикенную катапульту.

Cтаршая женщина, мать, прокричала что-то, закрывая детей своим телом. Аспектный воин не обратила внимания на ее стенания и открыла огонь. Острейшие диски искромсали тело женщины. Дети завопили, их заплаканные лица залило кровью матери. Старший из них, мальчик, вскочил, и набросился на Тирианну. Она рефлекторно ушла от неумелых ударов, а затем резко опустила оружие на шею ребенка. Детский позвоночник легко переломился, и, не издав ни единого звука, убитый повалился на лакированный пол.

Девочки барахтались, пытаясь сдвинуть мертвое тело матери. Широко раскрыв глаза, они с ужасом наблюдали, как труп брата подергивается перед ними.

Тирианна посмотрела на младшую. Она была настолько мала, что, наверное, едва научилась ходить, но сейчас по взгляду девочки казалось, что за плечами у неё целая жизнь, полная скорби. Аспектный воин вновь открыла огонь, короткая очередь вырвала ребенку горло. Последняя девочка вскочила на ноги и побежала. Бесполезная попытка, и мгновение спустя она осела на ковер месивом из крови и разорванного платья, со светлыми волосами, растрепанными по лицу. Тирианна посмотрела на трупы, мешанину крови и неуклюже распластанных конечностей. Такие хрупкие. Их так легко убить.

Она рассмеялась.

Повалившись на бок, Тирианна испустила вопль отчаяния. Её собственный смех отражался от стен комнаты, навязчивый и неторопливый, наполненный презрением к чужой жизни. Провидец сжала голову руками, eё затопило чувство вины и стыда. Девушка начала содрогаться в конвульсиях, вспомнив каждую каплю крови на лицах мертвых детей. Она видела края ребер матери, окровавленные и изрезанные сюрикенами, торчащие из-под кружевного лифа. Тирианна чувствовала запах крови, слышала плач.

Каждая частичка ее сущности хотела бежать. Провидица подавила желание зашвырнуть воспоминания обратно, в темноту, крошечная часть ее сознания оказалась достаточно сильной, чтобы выдержать всю ярость собственной жестокости. Снова и снова, Тирианна смотрела, как семья умирает, но воспоминания не тускнели, и память о собственном наслаждении убийством раз за разом терзала её душу.

Tяжело дыша, провидец заставила себя подняться на ноги. Ей нужно принять это, признать, что часть ее способна совершать подобные поступки.