Светлым по Темной - Ксения Чайкова

Меня, естественно, никто и не спрашивал. Шерринар, видя, что я готова со всех ног бежать прочь, одним небрежным жестом пресек попытки отступления и поволок меня в актовый зал, злобным шепотом уговаривая взяться за ум, не дурить и бросить все эти глупости — мол, на торжественном оповещении начала учебного года я присутствовать просто обязана. Равно как и на всех прочих общественных мероприятиях, коих в Светлой Школе всегда организуется великое множество. Пришлось покорно шагать рядом с ним, опуская голову и прекратив громогласно выражать свое недовольство всем окружающим миром.

Торжественная часть праздника длилась чуть ли не пять часов — все искусники-преподаватели по очереди поднимались на трибуну, установленную на высокой сцене, и толкали долгие проникновенные речи о радостях науки и невероятном везении всех собравшихся в этом зале — мол, им вскоре предстоит прочувствовать упомянутые радости на собственной шкуре. Засыпающие зрители вяло трясли головами, выражая согласие с очередным оратором, и оживлялись лишь когда он слезал с трибуны, надеясь, что это последний! Но увы — за одним искусником следовал другой, потом третий, четвертый, и так пока весь внушительный преподавательский состав Светлой Школы магических искусств не высказался и не затих, удовлетворенный значимостью своих слов и воздействием, кое они, без сомнения, оказали на души слушателей.

Меня от необходимости произносить нечто столь же бессмысленное и напыщенное избавили, дабы не шокировать и без того измученную публику, за что я, если честно, была очень и очень благодарна, так как просто не знала, о чем рассказывать собравшейся в актовом зале светлой аудитории. Ну, в самом деле, не обещать же им, весело улыбаясь во все сорок с лишним клыков, постукивая по трибуне когтями: «Вот увидите, скоро вы тоже так сумеете, стоит только подучиться малость»?!

Бал в честь начала учебного года я бы тихо пересидела в своей квартире, в сотый раз пролистывая свои конспекты, готовясь к завтрашним занятиям, если бы не проклятый Шерринар, заметивший, как я тактично удалилась, и прекрасно все понявший. Поэтому разыскать меня ему не составило особого труда. При виде искусника, влетевшего в холл моей обители едва ли не с пикой наперевес, я взвизгнула и малодушно постаралась забиться под стол, за которым в тот момент сидела. Искусник негодующе зашипел, ухватился за мой подол, предательски торчавший наружу (именно за это платья никогда и не любила — ни спрятаться в них толком, ни побежать, ни прыгнуть), и выдернул меня из-под моего ненадежного убежища. Пришлось поспешно заслониться удачно подвернувшейся под руки тетрадью, сделав вид, будто ее-то, уроненную, я и искала под столом. Однако Шерринар мое рвение к науке не одобрил и потащил в зал.

Короче, мне пришлось проплясать в компании школяров, их родителей, преподавателей и приглашенных почти до полуночи, терпя и негодующие взгляды, и нескромные вопросы, самым мягким из которых был: «А че ты сюда-то приперлась? В твоей Темной Империи совсем мало платят, да?» Я уж и не чаяла вырваться живой, когда Мастер наконец объявил, что праздник заканчивается. Ученики негодующе завопили, но все остальные улыбались столь радостно и облегченно, что стало ясно: у школяров нет ни малейшего шанса выторговать себе еще хотя бы часик веселья.

Вернувшись в свою квартиру, я прямо в платье и туфлях снопом обвалилась в кровать, с ужасом размышляя о том, то еще пять лет обречена терпеть эту шумную, беспардонную и любопытную толпу. И едва не завыла от глухой тоски и безнадежности.

Проснувшись на следующее утро ни свет ни заря, я лихорадочно забегала по всем четырем отведенным мне помещениям, спешно стараясь сообразить, что надеть, обуть, взять с собой и куда вообще идти. Впрочем, с последним, кажется, определиться проще всего: нужно, не мудрствуя лукаво, подойти к большому расписанию, висящему в холле возле главной лестницы, и посмотреть, какой группе школяров поставили лекцию по управлению внутренними резервами. Да и в столовую надо, наверное, сходить позавтракать, хотя бы ради того, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Да еще (о, Увилла, кажется, это надо было сделать вчера!) необходимо отыскать первокурсников, которых вверили моему кураторству, и… И куда мне их девать? О чем говорить? Я и сама-то толком еще в Светлой Школе не освоилась, а тут еще малышей на мою несчастную голову навязали…

Так и не определившись окончательно относительно своих желаний и обязанностей, я вышла из квартиры и медленно двинулась в сторону столовой, решив подкрепиться. А на сытый желудок и проблемы решаются легче.

Столовая оглушила меня щебетом, криками, смехом, стуком и прочими звуками, сопутствующими одновременному принятию пищи несколькими сотнями школяров. Правда, в этом бедламе был и один положительный момент: на меня никто не обратил ни малейшего внимания, так что я совершенно спокойно уселась на свое место за преподавательским столом, смиренно опустила глаза и начала медленно поедать традиционную овсянку, каждый день навариваемую к завтраку в невообразимых количествах.

Я как могла не торопилась с едой, но вскоре неспешное размазывание каши по тарелке пришлось прервать: под потолком раздался негромкий мелодичный перезвон, и тут же все школяры как по команде оставили свои трапезы и едва ли не боевым порядком потянулись к выходу. Следом за ними двинулись и искусники. Пришлось встать и проследовать к дверям, судорожно соображая, куда сейчас идти.

К счастью, мои ноги сами выбрали верное направление и понесли хозяйку в холл к расписанию. Я внимательно изучила огромный стенд, слегка искрящийся от магии, и поняла, что первую лекцию мне поставили у всего первого курса факультета управления внутренними резервами. Вот уж славно — с корабля на бал! Что мне, что первокурсникам! Я уже развернулась на каблуках, дабы проследовать в указанную в расписании аудиторию, когда зацепилась взглядом за объявление, болтающееся поверх расписания: «8.00 — 8.20 — кураторский час». Ну, допустим. А куда идти-то?

Объявление, будто насмешничая, тут же мигнуло и изменило содержание. Теперь каллиграфические руны извещали: «Искусница Дивейно, немедленно проследуйте в кабинет 408 третьего корпуса и приступите к своим обязанностям!» Я, хмыканьем поблагодарив неведомого доброхота, по-детски показала язык издевающемуся куску пергамента, развернулась на каблуках и едва ли не бегом бросилась в указанное помещение, на ходу пытаясь сообразить, что скажу милым детишкам, если окажется, что они, не дождавшись меня, разнесли весь кабинет и теперь громят соседние помещения.

Впрочем, пока я, задыхаясь, перепрыгивала через ступеньки и неслась по коридору, никаких воплей, стука и треска ломаемой мебели слышно не было. Это вселяло определенные надежды. А вдруг отданные под мою опеку детишки окажутся милыми и робкими созданиями, которые с уважением относятся даже к собственной тени, а поставленную над ними темную искусницу-кураторшу и вовсе будут боготворить?