Исчадия техно - Артем Каменистый

Все же хорошо, что не взял нарезное…

Навел на сгрудившихся вокруг дальнего котла. Судя по грубой кожаной одежке, вряд ли это луддиты. Видимо, наняли местный сброд в качестве проводников и пушечного мяса. Жители гор, может, и не слишком любят церковников, но хватает среди них таких, которые ради серебряных кружочков готовы временно изменить убеждения.

Предателей никто не любит, так что не взыщите, ребятки…

Ружье сильно подпрыгнуло при отдаче, звонко стукнувшись о свод трещины. Влад в темпе выпустил остальные патроны, принялся набивать магазин, поглядывая вниз. А там было на что посмотреть: раненые орут, убитые корчатся в агонии, кто-то вскочил и мечется по гроту, другие так и застыли ошеломленно, не донеся ложку до рта. Котел опрокинули в суматохе, горячее варево хлынуло на ноги, один из «кожаных» с диким воем завалился на спину, пытаясь вытряхнуть обжигающее содержимое из сапог. Не так-то быстро можно снять подобную обувку, вот и пришлось бедолаге изощряться.

Будь у Влада пулемет, он бы всех уложил. Уж очень удобная позиция, и сильно растерялись враги. Но пулемета нет, и пока он перезаряжал ружье, некоторые успели прийти в себя настолько, что после возобновления пальбы определили источник угрозы и начали оказывать противодействие.

О край трещины ударился топор, после чего скатился вниз. Хороший бросок, хоть и неудачный. В камень со звоном прилетел нож — враги бросали все, что под руку подвернется. Самые ушлые уже мчались прочь, и Влад их игнорировал, стараясь стрелять по скоплениям противника. Целиться и держать ружье неудобно, самочувствие тоже хреновое, а промазывать не хочется.

— Вы бы еще мисками бросаться начали! — почти весело прокричал он.

Последним патроном прикончил луддита, поспешно взводящего арбалет при помощи поясного крюка. Для этого церковник нагнулся, и заряд картечи удачно пришелся в район затылка.

Перезаряжая дробовик, Влад торжествующе выкрикнул:

— А сейчас вы мне за Лилю ответите!

Просунув тело к краю трещины, высунулся и мгновенно похолодел, осознав, что все — отстрелялся парень. Зря он так увлекся… Сразу несколько луддитов поджидали его внизу с луками и арбалетами на изготовку. Вместо того чтобы попробовать отшатнуться, ввинтить непослушное громоздкое тело в спасительный сумрак пещеры, Влад выстрелил, толком не успев прицелиться. Усталость, потеря крови и постоянное напряжение последних дней сказались на реакции и способности быстрого принятия правильных решений. Ответный залп был страшен: одна стрела задела голову, пропахав у виска кровавую борозду, вторая глубоко вонзилась в плечо, короткий арбалетный болт оцарапал подбородок и пронзил шею, наконечник с душераздирающим хрустом засел в позвоночнике.

Руки разжались, ружье полетело вниз. Судорожно отползая назад, Влад покатился по камням, остановившись лишь у основания завала. При этом он сломал руку, но боли даже не почувствовал — она и без того переполняла каждую клеточку организма.

— Обнаружены повреждения организма. Старт процедуры восстановления. Помеха: обнаружены посторонние предметы. Процедура восстановления затруднена. Ситуационная рекомендация: извлечь из ран посторонние предметы. В крови обнаружены посторонние микрочастицы. Статус: алкалоид растительного происхождения. Старт процедуры нейтрализации. Обнаружены критические повреждения организма. Статус процедуры восстановления: восстановление в текущем режиме невозможно. Отмена стандартной процедуры восстановления. Старт процедуры реанимации. Помеха: реанимация невозможна в текущем режиме. Смена режима жизнедеятельности. Старт процедуры: искусственная кома.

Тело содрогалось в судорогах, легкие с душераздирающей болью тщетно пытались втянуть хотя бы маленький глоток воздуха, но вместо этого из горла лилась кровь. Влад, ломая ногти уцелевшей руки, инстинктивно пытался куда-то отползти, забиться в щель безопасную и дождаться, когда этот кошмар закончится, но был грубо остановлен накатившейся тьмой. Человек давней, давно забытой эпохи замер в луже крови на полу пещеры среди гор, сотворенных людской жаждой уничтожения всех и всего.

Не было ни голосов в голове, ни боли. Все закончилось — сознание его покинуло.

Либерий, подняв с земли оружие великана, прокричал, ни к кому не обращаясь:

— Мешок! Мешок мне! Пустой!

Надо побыстрее спрятать трофей. Вон как наемники косятся жадно, хоть и с испугом. Небось каждый хочет заполучить такую опасную вещь.

— Гонций! Ты был внутри пещеры, может, знаешь, где эта трещина выходит?

— Да, брат, она недалеко от выхода.

— Возьми людей и ходу туда. Похоже, великану сильно досталось. Если он еще жив, свяжите и вынесите наружу. Если мертв, ничего не делайте, просто ждите у трещины.

— Хорошо, бра…

Договорить Гонций не успел — замолк на полуслове после характерного удара, который знающие люди ни с чем не перепутают. Либерий был человеком знающим, и потому, еще не понимая, что происходит, инстинктивно бросился в щель между двумя огромными валунами.

В прошлом, будучи солдатом, он часто слышал, как стрелы впиваются в человеческую плоть. Былые навыки не забылись — отреагировал мгновенно.

Уже ныряя в спасительную щель, успел на ходу повернуть голову и убедился, что был прав. Гонций уже заваливался на подгибающихся ногах, прижимая руки к древку длинной стрелы с серым оперением, глубоко засевшей в груди.

ГЛАВА 39

— Да он точно очнулся! Гляди — глаза открыл!

— Вроде и открыл, но непохоже, что видит нас…

— Раз открыл, значит, точно очухался.

— Когда Прокла сжигали, уже мертвого, как завещал перед смертью, он в костре тоже глаза открыл. Все испугались, думали, живой еще, вытащили из пламени, а он как был покойником, так и остался.

— Этот дышит.

— Вроде дышит, но сперва не дышал и холодный был.

— Дышал, просто еле-еле, и не холодным был, а слегка прохладным.

— Да какая разница?

— Разница большая. Он древний, у них, наверное, так и должно быть. Поговаривают, в давние времена водились люди совсем холодные, ночевали в склепах каменных и высасывали у живых людей кровь. Тем и жили — другая еда им не требовалась. Может, он из таких?

— Байки это все.

— Откуда знаешь?

— А разве сам веришь в подобную глупость? С чего человеку, пусть и холодному, в сыром вонючем склепе ночевать с крысами вместе? Неужто получше трудно сыскать место? И вообще, чем молоть чепуху, давай скажем Риксу.

— Ему велено доложить, если этот в себя придет.

— Раз глаза открыл, значит, пришел. Хватит со мной спорить.