Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки - Николай Пржевальский

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ЛЕТНЕЕ ПОСЕЩЕНИЕ ОЗ. КУКУ-НОР. ВТОРИЧНОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ ВОСТОЧНОГО НАНЬ-ШАНЯ

[559]

Идем долиной р. Ара-гол. — Стоянка на берегу Куку-нора. — Следование по восточной его стороне. — Растительность береговой полосы. — Джума. — Бивуак на устье р. Валема. — Охота за горными гусями. — Выбор возвратного пути через Ала-шань. — Местность от Куку-нора до кумирни Чейб-сен. — Наше здесь следование. — Постоянные дожди. — Старые знакомцы в Чейбсене. — Водяная молельня. — Хребет Южно-Тэтунгский. — Растительность его альпийского пояса. — Флора лесной области. — Фауна тех же гор. — Местные тангуты. — Наше пребывание в описываемых горах. — Кумирня Чертынтон. — Хребет Северно-Тэтунгский. — Последние впечатления гор. — Переход до города Да-и-гу. — Спуск с Тибетского нагорьяк Ала-шаню.

Выбравшись 23 июня из глубоких ущелий Хуан-хэ на плато Куку-нора, мы продолжали свой путь к названному озеру степной, довольно широкой равниной, которая залегает по р. Ара-гол и продолжается в том же юго-восточном направлении до отрывистых спусков к самой Желтой реке. С юга эту высокую долину окаймляет, как было уже ранее говорено, хребет Южно-Кукунорский; с севера — хребет Ама-сургу, на продолжении которого в северо-западном направлении стоят новые горы, отделяющие плато Куку-нора от бассейна Сининской реки.

Дожди, немного было утихшие после гор Джахар, теперь начались попрежнему, сопровождались обыкновенно грозами и нередко падали ливнями. Эти ливни, смывая лёссовую глину, затопляли более низкие места и до крайности мутили воду в речках; невозможно было напиться или сварить чай, не дав почерпнутой воде хотя немного отстояться. Затем измокший аргал вовсе не горел, деревьев же или кустарников нигде не было; пришлось разрубить для топлива палки от верблюжьих седел и довольствоваться полусваренной бараниной. Те же самые ливни уничтожили бесчисленное множество пищух (Lagomys ladacensis?), столь обильных на Куку-норе. Теперь эти пищухи беспрестанно валялись мертвыми возле своих нор; многие были залиты в тех же норах. Везде по степи летали коршуны, вороны и орланы, собирая легкую добычу. Вероятно, подобные истории случаются нередко как здесь, так и во всем Северном Тибете, чем, до известной степени, приостанавливается необычайное размножение плодливого зверька.

Стоянка на берегу Куку-нора. Устье р. Ара-гол пересыпано, должно быть недавно, песком, так что ныне река эта не впадает в Куку-нор, но образует недалеко от его берега три небольших пресноводных озера. Возле северного из этих озер мы разбили свой бивуак. Место для стоянки здесь было хорошее, и мы пробыли на нем четверо суток, т. е. все последние дни июня, занимались рыбной ловлей, охотой и собираньем довольно скудной степной флоры. При ясной погоде купались в Куку-норе, берег которого отстоял от нашего бивуака лишь на одну версту. Купанье было превосходное: вода имела от 18 до 20° тепла; дно же, при небольшой глубине, состояло из мелкого песка, сбитого волнами в твердую массу, словно асфальт.

На озерах, образуемых р. Ара-гол, в большом количестве держались со своими молодыми турпаны и горные гуси (Anser indicus); кроме того, здесь встречалось много гагар (Podiceps cristatus), которые еще высиживали яйца на своих пловучих, из травы сделанных, гнездах. Найдена была также большая редкость, именно яйца черношейного журавля (Grus nigricollis), впервые открытого мной на том же Куку-норе в 1873 году. Нынешней весной мы добыли в свою коллекцию шесть экземпляров этих редких журавлей и нашли два их гнезда. Вообще на Куку-норе, сколько можно было теперь видеть, не только прилетные, но и местные птицы большей частью гнездятся поздно, вероятно вследствие продолжительных весенних холодов. Кроме того, несмотря на обилие воды и болот, многие пролетные голенастые и водяные вовсе не остаются здесь для вывода молодых[560].

Несмотря на высокое положение местности и на дождливую, весьма прохладную погоду, летом на болотах Куку-нора множество мошек и комаров[561], которые в тихие дни изрядно донимали как нас, так и наших животных. Жертвой этих кровопийц сделался знаменитый наш баран, по прозванию Ёграй, который куплен был еще в Тибете и с тех пор ходил при караване вожаком вновь приобретаемых баранов. Теперь этот Ёграй ослеп от укусов мошек и был оставлен на месте нашей стоянки — убить старого спутника рука не поднималась. Другой такой же баран из Цай-дама прошел с нами взад и вперед по Северному Тибету, выходил три месяца на верховьях Желтой реки и теперь еще здравствовал, исполняя должность вожака при новых своих собратиях. Впоследствии этот самый баран дошел от Куку-нора до средины Гоби и здесь на пятой тысяче верст своего пути был оставлен монголам, так как сильно подбил копыта на гальке пустыни.

Следование по восточной стороне Куку-нора. От р. Ара-гол мы прошли в три дня к устью р. Балема. Расстояние здесь 73 версты. Дорога идет то по самому берегу Куку-нора, то, гораздо чаще, отходит от него в сторону, пересекая по хорде полуострова или избегая песков. Последние весьма здесь обильны и, как обыкновенно, насыпаны холмами от 200 до 400 футов высотой. Южная гряда описываемых песков протягивается от Куку-нора до самых окрайних гор. Северная же песчаная группа вытянута больше по берегу описываемого озера, от которого отделяет гораздо меньшее, но более соленое оз. Хара-нор, по всему вероятию некогда бывшее частью Куку-нора. Те же самые пески, приносимые западными ветрами, сильно уже обмелили обширный залив, вдавшийся между северной и южной песчаными группами, как равно образовали три песчаных острова, лежащих невдалеке от восточного берега Куку-нора.

По пути здесь нам очень мало попадалось кочевников; все они ушли на лето в соседние горы, где стадам привольней без мучающих насекомых и притом корм лучше. Лишь не доходя немного до р. Балема, мы встретили походную кумирню, состоящую из десятка черных палаток и вдвое большего числа юрт; в тех и других жили сотни две лам тангутских и монгольских.

Растительность береговой полосы. Флора Куку-нора, как и следует ожидать, небогата разнообразием видов. В самом озере растет по дну, да и то не в обилии, один только вид водоросли (conferva sp.); затем ни тростника, ни каких-либо других водяных растений нет. По равнинным берегам, на почве глинистой (лёссовой) преобладает дырисун (lasiagrostis splendens); там же, где к глине подмешаны песок или гравий, обильно растут: ковыль (stipa orientalis), мелкий розовый лук (allium sp.), мышьяк (thermopsis lanceolata) и гулявник (sisymbrium n. sp.); реже — [562] — galimeris altaica, anaphalis lactea n. sp., [563] — hypecoum leptocarpum [564] — ephedra monosperma; последний, впрочем, чаще встречается на песке по берегу самого озера. На старых стойбищных местах густо растет мелкая лебеда (chenopodium botrys) и весьма изобильны шампиньоны (agaricus sp.). В сыпучих песках восточного берега произрастают: кустарный чернобыльник (artemisia campestris), розовый астрагал (astragalus sp.), ломонос (clematis orientalis var.), hymenolaena n. sp., белый василистник (thalictrum petaloideum), колючий низкий кустарник [565] — oxytropis aciphylla; нередки ель (abies schrenkiana) и тополь (populus przewalskii n. sp.), тот же, что на Желтой реке, но только здесь являющийся маленьким деревцом или чаще даже кустом. По Бухайн-голу обилен балга-мото (myricaria sp.), но его нет по другим притокам Куку-нора.

Большее разнообразие флоры встречается на местах болотистых, часто покрытых здесь маленькими кочками, как в Тибете. Но в этих болотах преобладают: обыкновенная осока (Carex sp.) и осока тибетская (Kobresia thibetican sp.), весьма нередки лютик (Rammculus sp.), подорожник (Plantago sp.) и [566] — Polygonum Laxmanni; красиво пестрят сплошной зеленый фон своими цветами: белый касатик (Iris ensata), розовый первоцвет (Primula sibirica), малиновая [567] — Orchis Salina, желтый и белый мытники (Pedicularis chinensis n. sp., Р. cheilantifolia); на более же топких местах по озеркам растут: водяная сосенка (Hippurus vulgaris), водяной лютик (Rammculus aquaticus) и пузырчатки (Utricularia vulgaris)

Джума. Кроме того, на Куку-норе, как и во всей тангутской стране, растет джума — potentilla anserina, [568], небольшое травянистое растение, принадлежащее к семейству розоцветных. Трава эта весьма обыкновенна также в Европе и известна у нас под названиями гусиной лапки, бедренца, столистника и др. В тангутской стране, т. е. в Северовосточном Тибете, джума встречается всего чаще на старых покинутых стойбищах и по лужайкам в горных лесах; не чуждается также открытых безлесных гор, растет там в долинах, где побольше влаги и почва перегнойная; в открытых сухих степях джумы нет.

Описываемое растение доставляет маленькие удлиненной формы съедобные клубни, которых при одном корне обыкновенно бывает несколько. Вкусом своим эти клубни в сыром виде отчасти напоминают свежие орехи; сваренные же весьма походят на фасоль или молодой картофель и, будучи приправлены маслом с солью, составляют весьма питательную, вкусную пищу. Копают джуму ранней весной и осенью, т. е. в то время, когда жизнедеятельность растения приостановлена. Этой копотливой работой занимаются тангутские женщины; добытые клубни моют и просушивают на солнце.