Око за око - Гарри Тeртлдав

Закончив есть, Ягер и Скорцени тем же путем отправились домой. Ящеры не обращали на них никакого внимания. Скорцени принялся насвистывать, но через несколько тактов Ягер сильно пихнул его локтем в бок — Скорцени насвистывал веселую немецкую песенку.

Оказавшись в квартире, Скорцени начал от нетерпения подпрыгивать на месте, точно ребенок, получивший новую игрушку.

— Я хочу заняться ими прямо сейчас! — говорил он. — Ну, давай, сейчас! Хочу сейчас!

— Лучше подождать ночи, — без устали твердил ему Ягер. — У нас больше шансов, что никто не заметит, как мы устанавливаем миномет в Национальном парке.

— Но они скорее обратят внимание на двух парней, которые что-то тащат на себе ночью, — возражал Скорцени. — Если куда-то идешь с ящиками средь бела дня — ты рабочий. Если таскаешься с ящиками и коробками по ночам, лучшее, что про тебя подумают: ты грабитель, который отправился на дело. А не повезет, прохожие решат, что ты уже все провернул, и попытаются отнять у тебя добычу.

— Нет, — стоял на своем Ягер. — Парк недалеко от нашего дома — именно по этой причине мы и сняли здесь квартиру. Мы прихватим все наше имущество за один раз, устроимся в чудесных зарослях вязов, которые нашли, и начнем стрелять. Мы выпустим восемь или десять снарядов за одну минуту, а потом сделаем оттуда ноги. По-моему, отличный план.

— Было бы здорово посмотреть, как они взлетят на воздух, — мечтательно проговорил Скорцени. — Боюсь, не удастся нам полюбоваться на дело рук своих. Уходить из города придется так, чтобы оказаться как можно дальше от завода.

— Почему? — с деланно удивленным видом спросил Ягер. — Только потому, что мы сбросим на завод и окрестности десяток бомбочек, начиненных табуном[34]? Подумаешь, постараемся просто не дышать, когда будем проходить мимо, и все.

— Ты прав, может быть, нам удастся проскочить. — Но прежде чем Ягер начал возмущаться, Скорцени расхохотался. — Да шучу я, сынок. Шучу.

— С табуном шутки плохи.

Ягер бросил опасливый взгляд на снаряды с отравляющим газом, которые они со Скорцени пронесли через границу из Германии во Францию под самым носом у ящеров. Если хотя бы в одном из них нарушилась герметичность и произошла утечка газа, Ягер никогда не добрался бы до Альби.

— Ну, с этим не поспоришь, — ответил Скорцени. — Жуткая штука, тут ты прав. Фюрер не собирался его использовать, даже против ящеров, пока Британия не начала швырять в них бомбы с ипритом. Думаю, тогда он решил, что и ему можно.

— Фюрер знает, как действует отравляющий газ, — сказал Ягер. — Он ведь побывал в окопах Франции.

Он помнил ту войну. Крики страха, которые раздавались со всех сторон, когда начинали падать бомбы, начиненные газом, попытки быстро достать противогаз и натянуть его на лицо, прежде чем щупальца отравляющего вещества доберутся до тебя и начнут пожирать твои легкие, вопли твоих товарищей, не успевших надеть спасительную маску… Ты задыхаешься в липнущем к лицу противогазе, каждый вдох дается с трудом, и ты готов сорвать его — и будь что будет, потому что больше нет сил терпеть. Прошло четверть века, а воспоминания о тех минутах остались такими же живыми и яркими, словно все произошло вчера, настолько яркими, что Ягер почувствовал, как его охватывает страх, а по спине побежали струйки пота.

— Ладно, Ягер, — проворчал Скорцени, — сделаем по-твоему, сегодня ночью, когда будет темно и тихо. Не похоже, что небо затянут тучи, а нам будет только на руку, если мы сможем увидеть сквозь деревья Полярную звезду. Самый лучший ориентир, когда идешь на север, лучше компаса, в особенности если кто-нибудь испортил наши метки.

— Точно, — сказал Ягер.

Место для миномета они выбрали заранее. Благодаря отличным картам Альби и французским друзьям (нет, партнерам: французы были врагами виши, когда Петен стал сотрудничать с немцами, и остались таковыми, когда коллаборационисты примкнули к ящерам) они знали точное расстояние от Национального парка до завода по производству противогазов. Нужно было только навести миномет в нужном направлении, прицелиться и начать стрелять.

Чтобы убить время до наступления ночи, они играли в скат. Как и всегда, Скорцени выиграл у Ягера, впрочем, они играли на франки, так что потери не казались Ягеру реальными. Ягер считал, что хорошо играет в карты, и порой ему казалось, что Скорцени мухлюет. Однако ему ни разу не удалось его поймать, да и Скорцени непременно обратил бы все в шутку. Так что ничего не поделаешь.

Когда спустились сумерки и небо стало пурпурно-серым, Скорцени засунул карты в карман и сказал:

— Приготовить ужин?

— Мне казалось, ты хотел уйти сегодня ночью, — ответил Ягер, и товарищ по оружию наградил его мрачным взглядом.

Как и всякий человек, который проводит много времени вне дома, Скорцени научился относительно прилично готовить: жареное мясо, жаркое… Он бросал все, что оказывалось у него под рукой, в котелок и немного тушил на огне. Ягер особыми талантами в этой области не отличался и просто кивнул, предлагая Скорцени заняться делом.

Впрочем, не нужно особого таланта, чтобы смешать бобы, капусту, лук, морковку и картошку. Жаркое получилось скучным и совсем не вкусным, но утолило голод. А сейчас Ягера ничто другое не интересовало. В квартире, которую они снимали, окна закрывались плотными черными маскировочными шторами, и после ужина Ягер включил свет, предоставив Скорцени возможность выиграть у него еще немного дурацких алюминиевых денег.

Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… время тянулось так медленно, что казалось, будто оно остановилось. Когда пробило полночь, Скорцени надел на спину большой холщовый мешок с деталями от миномета, килограммов тридцать — не меньше, а Ягер взял рюкзаки со снарядами, которые они со Скорцени принесли из Германии.

Они аккуратно закрыли за собой дверь, спустились по лестнице и, стараясь не шуметь, вышли на улицу. Время от времени металлические детали стукались друг о друга, и им казалось, что звук разносится по всему спящему городу. «Интересно, сколько человек сейчас пялится на нас в окна?» — думал Ягер, шагая по авеню дю Марешаль Фош в сторону Национального парка.

А еще он постоянно задавал себе один и тот же вопрос — удастся ли им вообще добраться до парка. Снаряды и запалы в его рюкзаке весили немало, а он не отличался могучей силой Скорцени.

Он с трудом переставлял ноги, но упрямо шагал вперед, когда они наконец подошли к парку. Неожиданно послышался шорох в кустах, и Ягер тут же выхватил пистолет, который носил за поясом брюк.

— Какая-то парочка развлекается, — тихонько хохотнув, прошептал Скорцени. — Может, два мужика, только здесь слишком темно, и я не вижу.

На окруженной со всех сторон деревьями крошечной полянке, которую они выбрали заранее, влюбленных парочек не было, и Ягер с облегчением вздохнул. Как-то раз утром он нашел здесь брошенное письмо на французском языке.

— Нам не понадобится ни компас, ни Полярная звезда, — сказал он.

За несколько дней до этого Скорцени вымазал белой краской ветку дерева в роще. Установить подставку на серый камень, спрятанный в траве, направить дуло в сторону ветки, помеченной белой краской, — и ящеры, а с ними и люди, работающие на них, получат по заслугам.

Скорцени принялся собирать миномет, ободрал в темноте костяшки пальцев и тихонько выругался. Он столько раз делал это в их маленькой квартирке, что куча невинных на вид деталей почти мгновенно превратилась в смертоносное оружие. Скорцени сориентировал его, руководствуясь белой веткой, затем подправил прицел. Наконец он удовлетворенно фыркнул и начал настраивать миномет на необходимое расстояние.

Ягер тем временем вынимал из рюкзаков снаряды и раскладывал их рядом с минометом. Даже если не знать, что находится внутри, с одного взгляда было ясно: хорошего от них не жди.

— Подержи мне зажигалку, — попросил Скорцени. — Нужно убедиться, что я правильно прицелился. Не хочется промахнуться.

— Совсем не хочется.

Ягер вытащил из кармана зажигалку, вспыхнул маленький язычок пламени, а сам Ягер затаил дух — ему вдруг показалось, что прямо на него наведено орудие танка ящеров. Впрочем, если они услышат топот ног, приближающийся к роще, и вопрос: Qu’est-ce que c’est?[35] — этого тоже хватит.

Казалось, прошла уже целая вечность — а на самом деле, наверное, полминуты, — когда Скорцени сказал:

— Порядок. Можешь погасить.

Ягер быстро спрятал зажигалку в карман. Сердце отчаянно билось у него в груди, Ягеру чудилось, будто стук разносится по всему парку. Через пару минут здесь начнется такой грохот, что он заглушит все остальные звуки.

Скорцени тихонько хлопнул его рукой по спине, и Ягер решил, что получил сигнал действовать. Он схватил снаряд и засунул его в миномет.