Соседи (СИ) - Drugogomira

Развернулся ко второму гитаристу и дождался согласного кивка. Анька победно вскинула кулачки, объявила Стрыкало и тут же схватила акустику. А уже спустя какие-то секунды наступившую тишину взорвал задорный гитарный риф. Казалось, сносящая с ног волна энергии обрушилась на них без всякого предупреждения.

Неожиданно высоким голосом Егор сообщил о разочаровании в личной жизни: упавшее на его телефон смс якобы уведомляло о том, что человек, которого он ждал, не приедет. «Переживу!» — хмуря брови и поджав губы, пропел он с горестным выражением лица, для пущего эффекта пару раз качнув головой, словно пытался таким образом уверить окружающих: даже не сомневайтесь – переживёт. Ульяна застыла истуканом, сквозь туман в голове осознавая смысл посыла, а Егор продолжал методично доносить до слушателя, с кем тот имеет дело. Невелика, мол, потеря. Пусть о несостоявшихся рандеву горюют слабаки, а он лишь посмеётся, ведь разбить его холодное сердце невозможно. А всё потому, что люди не имеют значения в его жизни. Не пришла одна, придёт другая.

Эти глаза излучали бессовестное довольство ещё полминуты назад, но теперь вид он имел просто-таки победителя по жизни.

«Ты издеваешься?.. Смеёшься надо мной?!»

Мысль не успела промелькнуть, как Егор лукаво подмигнул залу, мгновенно стирая наигранный трагизм с физиономии.

Если бы не предварительно озвученная просьба не принимать на свой счет, Уле бы, наверное, поплохело на первой же строчке первого куплета. Наблюдая за этим театром одного актёра, только и оставалось убеждать себя, что нужно на слово поверить. Градус иронии, исходящий от соседа и выплескивающийся на чужие головы, включая её собственную, пробивал не существующий здесь потолок, и люди, ловя волну, бесновались. Стёбный характер песни подчеркивала живая мимика, голосом карикатурно изображался женский персонаж. Ну прямо как в детстве, когда он ей комиксы по ролям читал. А на пассаже о холодном сердце его ладонь легла на собственное, словно он пытался убедить слушателя, что именно такое оно и в его груди и бьется – ледяное. Ну, пусть на эти россказни ведутся другие, а с ней сей номер больше не прокатит, она уже всё видела.

Уследить за всей палитрой эмоций на этом хитрющем лице, казалось, невозможно. Стремительно выудив из кармана куртки ключи от «Ямахи», Егор крутанул их на пальце, и от этого незамысловатого жеста толпа пришла в натуральный экстаз. Секунда, и он, пропевая название понтового бренда, ухватил за край полу своей куртки и пару раз легко её встряхнул, чем вызвал всеобщий одобрительный гогот. С задних рядов оглушительно засвистели. Если бы не второй гитарист, имени которого Уля так и не узнала, вряд ли это Чудо-Юдо смогло бы позволить себе такие фокусы, ведь пальцы на мгновения оставляли струны.

«На «Ямахе»!» — пытаясь переорать музыку, заорали где-то очень близко. Точно знакомые. Со сцены отозвались моментально: волей вокалиста «Кайен» превратился в «Ямаху».

«Господи…»

Группа устроила на сцене натуральную вакханалию. Два гитариста, басист, барабанщик и клавишник залили веранду мощным роковым проигрышем, заставляя публику гудеть и прыгать, как подорванную. Глядя на всё происходящее, вновь не в силах оторвать от этого – совсем другого! – лица взгляд, Ульяна то и дело ловила себя на четком ощущении: сегодняшняя «версия» Егора в корне отличалась от той, что довелось увидеть на июльском фестивале. Куда ближе она к «версии» шестилетней давности: столько в этом исполнении было драйва и энергии, столько рвущегося наружу запала и жизни.

И эти драйв, энергия и запал в результате вылились в игривое общение Ани с толпой и бис на пять песен, потому что люди никуда не хотели их отпускать и отказывались расходиться даже после того, как сцену выключили и стало понятно, что продолжения банкета ждать не стоит. Вокруг делились эмоциями, смеялись, штурмовали бар – и в число штурмующих затесались Юлька с Андреем. Вадим, возникший из ниоткуда уже на «Кайене» и с тех пор не отходивший дальше чем на пару метров, трындел без умолку. История Ули о том, как её заперли дома, интересовала его постольку-поскольку. В основном же он всё удивлялся, чего ради она всё-таки притащилась под самый финал, и сыпал солью на рану, вываливая на неё собственные довольно общие впечатления. Отсыпал гору комплиментов Ане и группе, а «Рыжего» упомянул от силы раза два, что немного удивило. А еще, судя по всему, Стрижов явно вновь вознамерился проникнуть на бэкстейдж. Но в одиночку. Мёдом ему там, что ли, мазано?

Впрочем, двадцать минут спустя они вышли на веранду сами: счастливые, смеющиеся, пусть и видно, что уже выжатые как лимоны. Возглавляли процессию Аня и Женя с телефоном у уха. Следом, оглашая смехом пространство, вывалились Игорь и клавишник. Второй гитарист и успевший сменить куртку на джинсовку Егор замыкали шествие. Эти двое что-то живо обсуждали меж собой. Сердце кольнуло от догадки, что парень с пляжа, вполне возможно, совсем скоро заменит Егора в группе, а сам он… А что он сам? А сам он ни разу тему в разговорах не поднимал.

По-хорошему, пора бы уже домой, на часах почти одиннадцать вечера. Но как же не хотелось уходить. Остаться стоило хотя бы для того, чтобы объясниться.

 ***

— Мама случайно заперла меня дома и укатила в гости до завтра, — покаянно, будто виновата в произошедшем, сообщила Ульяна. — Я обнаружила это, только собравшись выходить.

«В запертую дверь верю, в случайности… Пожалуй, нет»

— Но ты ж всё-таки доехала, малая. Спасибо.

Состояние такое… Весь мир любить хочется, всех и каждого. Жаль, он не умеет. Все проблемы отошли на задний план. Они точно у него есть, проблемы? В моменте кажется, что абсолютно никаких: фьють, и разлетелись от дуновения ветерка. А вообще были? М-да? Но Ульяна – это, конечно, что-то с чем-то. Зачем так расстраиваться-то? Хорошо же всё.

— Простите, — глубоко вздохнула она, прикрывая ресницы. Переживание на лице отражалось неподдельное.

Этот человек неисправим: даже фигня всегда принималась и будет приниматься ею близко к сердцу, что уж говорить о вещах посерьезнее. То ли в ней обостренное чувство справедливости играет, то ли добропорядочность, то ли в целом чувствительность повышенная, то ли всё вместе сделало свое дело. Бесспорно одно: всё перечисленное в его глазах выглядит достоинством, а не недостатком. Не имеющие ни стыда, ни совести чурбаны где-то даже завидуют.

— За то, что доехала? — прыснула Аня, опрокидывая в себя уже которую по счету бутылку воды. — Я тебе так скажу: пропустила ты много, конечно, но что пропустила, то тебе постарались восполнить. По-моему, всё сложилось отлично. Мы рады.

Удивительно, как от всяких мелочей может скакать настроение, какое воздействие на него способны оказывать люди. Как, кажется, буквально в мгновение ока одни эмоции, обнуляясь, вытесняются другими. Час назад был полностью уверен, что этот вечер не спасет уже ничто, но жизнь показала: зарекись. Просто возьми и зарекись строить прогнозы. Всё оказалось до смешного просто: не не захотела, а не смогла. А как только смогла, так сразу сюда. И – оп! Вот уже и солнышко светит посреди ночи. М-м-м, радость-то какая…

С этих качелей он точно когда-нибудь прямо в комнату с мягкими белыми стенами вылетит.

Поначалу, правда, насторожил отиравшийся за её спиной парень: в первые секунды Егор в этом перце уже успел ошибочно идентифицировать того самого «товарища». А затем и вовсе охватило чувство неясного беспокойства: лицо «товарища» издали показалось ему хоть и очень смутно, но всё же знакомым. От копания в памяти отвлекла Анька, призвавшая слабать «Кайен».

А ведь такое с ними уже действительно случалось. Теть Надя по рассеянности заперла Ульяну на верхний ключ и куда-то умотала. И когда Уля поняла, что не может открыть ему дверь, рёв залил весь этаж – настолько сильно маленького человека напугало осознание, что даже если захочет, выйти он не сможет. Маленькому человеку сразу стало стократ страшнее одному в квартире. Кое-как, сквозь рыдания и приличной толщины металл, удалось донести до малой простую, как прямая доска, идею: если дома остались еще ключи, ей нужно выбросить их с балкона, и тогда он сможет вызволить её из заточения. Судя по всему, сегодня схема в ход пошла та же. И, черт, он не думал, что когда-нибудь хоть за что-нибудь будет благодарен Новицкой, но телефон у Ули пора бы уже взять, а то так и до сплина{?}[сплин – хандра, уныние, тоска, печаль, грусть] рукой подать.