Отмщение - Кэролайн Хаддад

Не успела напряженная Грэйс иронично похвалить Киттен за правильное понимание жизни, как Розалита вкатила в гостиную тележку с охлажденной бутылкой белого вина и разнообразными закусками. Взглянув на яства, Грэйс поняла, что зверски проголодалась, — последний раз она ела, вернее, пыталась есть отвратительную еду в самолете.

— Извини, если я сейчас обожрусь как свинья, — сказала Грэйс, предвкушая пиршество.

— Пожалуйста, — вдохновила Киттен. — Закуска у меня восхитительная, но низкокалорийная. Зато вино без подвохов, с настоящими градусами.

— Ты следишь за своим весом?

— Да, приходится, к сожалению.

Дамы сели на диван перед тележкой с яствами. Киттен разлила вино по бокалам.

— За что будем пить? — спросила Киттен. — За успех?

— Успех у нас уже есть. Может быть, за эмансипацию?

Киттен пожала плечами. Дамы чокнулись бокалами и начали медленно пить вино, смакуя приятный холод одного из первых божественных даров человечеству. Молча, под шум прибоя, закусывали низкокалорийным сыром. Когда голод был немного утолен, Киттен заговорила:

— Итак, по какому вопросу тебе «сильно-сильно надо» поговорить со мной? — улыбнулась она.

Грэйс вытерла льняной салфеткой руки, вынула из сумочки блокнот Томми и театральным жестом (надеясь, что Киттен оценит ее актерские способности по достоинству) протянула его кинозвезде. Киттен сосредоточенно принялась за изучение записей бывшего мужа.

Честно говоря, Грэйс на все сто процентов была убеждена, что умными бывают только брюнетки (сама такая), а блондинки все поголовно тупы, и единственное, что у этих дур есть, так это одна лишь женственность. Но блондинка Киттен, к великому изумлению, оказалась вовсе не дура. Немного полистав страницы, она довольно быстро расшифровала каракули Томми.

— Похоже, он следил за мной, — сказала Киттен. — У него было не все в порядке в сексуальном плане. Ты, наверное, знаешь об этом.

— Я была очень молодой и неопытной, когда встретилась с ним, — призналась Грэйс.

— Может быть, тогда он еще не был импотентом.

Значит, Томми стал импотентом! Надо будет обязательно рассказать это Одель, решила Грэйс.

— Может быть, это я его сделала импотентом? — предположила Киттен. — Он очень сильно ревновал меня.

— Как ты думаешь, что означает КФДТЕ?

— Это я и Давид. А буква Е… Надеюсь, сама догадываешься.

— Я думаю, это еб…

— Но на самом деле мы с Давидом не каждый вечер делали это. Мы тогда были слишком заняты разучиванием ролей. Но Томми, конечно, видел в Давиде угрозу. Давид ведь намного моложе его и привлекательнее. У Давида очень мужественная внешность. Понимаешь, так же как за мной закрепился образ секс-бомбы, к Давиду прилип имидж жеребца, но он пытается доказать в том спектакле на Бродвее, что может успешно играть и другие роли.

— Мне кажется, это ему удалось.

— Ты имеешь в виду отзывы некоторых критиков? — улыбнулась Киттен. — Они обозвали его голубым. Бедный Давид! Он был вне себя от горя.

— Пришлось погоревать и тому критику, с которым Давид разобрался. Надеюсь, Давида не посадят в тюрьму.

— Я буду присутствовать на заседании суда, чтобы морально поддержать Давида. Надеюсь, что судья не будет к нему слишком строгим.

— А если судьей окажется женщина?

— М-м-м… — Киттен задумалась, не нашла ответа и уткнулась в блокнот. — Я думаю, что ОХ означает Одель Хэмптон, а ТШ — Труди Шурфут. Этот дневник не спасет Труди.

— Но там есть и другие инициалы.

Так дамы провели два часа, пытаясь разгадать, что означают другие инициалы. Расшифровать удалось почти все, но инициалы НУТ так и остались загадкой. Киттен поняла, что именно это больше всего волнует Грэйс.

— Почему? Ведь НУТ не упоминается в последнюю неделю его жизни, — резонно возразила Киттен.

— Зато до этого эти инициалы мелькают в блокноте чаще других. Это наводит на подозрения. Кто бы это мог быть?

— Не знаю, — пожала плечами Киттен.

— Томми работал над новой книгой. Он говорил тебе, о чем она?

— Нет.

— Он писал о диетах.

— Томми? — И Киттен разразилась музыкальным смехом.

— Он собирался разводиться с тобой. Может быть, он хотел жениться на другой?

Киттен в задумчивости склонилась вперед, при этом ее соски чуть не вывалились из разреза. Грэйс вспомнила о Галене — как бы он реагировал на это зрелище?

— Когда я выходила замуж за Томми, — начала вслух размышлять Киттен, — он был уже знаменит, а моя карьера только еще начиналась. Томми помог мне приобрести популярность. Но перед свадьбой мы с ним подписали брачный контракт, по которому я ничего не теряла, но и не получала ничего в случае развода. Конечно, мне было неприятно, когда в день его похорон газетчики раструбили, что мы с Томми собирались разводиться. Это бросало на меня тень подозрения. Но, поверь мне, наш брак состоялся не столько по любви, сколько по расчету. Теперь я понимаю, что расчет был с обеих сторон. Я вышла за Томми замуж, потому что он был для меня почта богом, а Томми женился на мне, чтобы выглядеть рядом со мной более похожим на мужчину.

— Знаешь, Киттен, что меня беспокоит? Томми не записал в своем блокноте инициалов КФДТЕ в последний день своей жизни, хотя ты утверждаешь, что он знал, что ты пошла с Давидом на премьеру фильма.

— Ты намекаешь, что это я убила Томми?

— Нет, ни в коем случае! Наоборот, я хочу подтвердить твое алиби, устранить малейшие подозрения.

— А зачем мне надо было его убивать? Можешь поговорить с моим адвокатом, он свидетель того, что я собиралась разводиться с Томми задолго до того, как он изменил свое завещание не в мою пользу. Я думала, Грэйс, ты пришла ко мне как подруга.

— Я действительно пришла к тебе с самыми лучшими намерениями.

— Кроме того, зачем мне надо было разбивать входную дверь моего дома?

— Но ведь можно вообразить себе следующее. Предположим, у убийцы был ключ или Томми, не подозревая ничего, пригласил убийцу к себе в гости. Потом убийца умышленно или неумышленно столкнул Томми с обрыва и убежал, а лишь потом некто или сам убийца, пытаясь направить следствие по ложному следу, разбил в доме стеклянную дверь, чтобы подумали, что убийство совершил грабитель.

— Дорогая моя. — Киттен встала. — Это тема твоей будущей книги? Тогда позволь мне тебе сообщить, что по осколкам разбитой двери, которые валялись в доме повсюду, полиция обнаружила, что в дверь ударили снаружи, а не изнутри. Это означает, мисс Мэндлин, что убийца входил в дом, а не выходил из него.

Но Грэйс и не думала уходить, несмотря на красноречивый жест хозяйки, а нагло налила себе в бокал вина. Подумав малость, Грэйс, а вернее будущая Кристи Агамемнон, великая сыщица Аляски, вдруг резко вскочила, чем еще больше озадачила кинозвезду.