Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

Септиам-Сити горел. Гаталоморианская артиллерия усыпала снарядами предполагаемые очаги сопротивления: дворцовый квартал, здания сената, бараки Войсковой Дивизии. Разбрасываемое ими пламя поглощало легковоспламенявшиеся лачуги, облепившие некогда величественные здания города. Но куда хуже были костры, разожженные самими защитниками города, которым не требовалось дышать в отличие от нормального человека. Разлагающиеся кучи оставшихся от чумы трупов горели, заполняя улицы клубами жирного, смердящего дыма. Оружейные склады и заправки были подорваны, поэтому первые отряды XXIII полка Стратикса, прорвавшие северные заслоны, оказались в кошмаре полыхающих руин, напичканных ловушками. Йорианцы же вошли в южные кварталы, которые по большей части состояли из обширных парков и особняков, принадлежавших представителям среднего класса Септиам-Сити, поэтому здесь войска продвигались значительно быстрее.

Во главе йорианцев шли их нежданные союзники — космические десантники, появившиеся возле самого крупного пролома в критический момент и прошедшие, как нож сквозь масло, через укрепления защитников города. Мало кого из йорианцев волновало, что случилось с экипажами и медиками двадцатого эскадрона. Все они видели только пурпурных воинов, каждый из которых был на голову выше любого гвардейца. И эти воины неслись вперед с безумной скоростью, точно одержимые желанием схватиться с врагом в рукопашной.

XXIII полк Стратикса увяз среди трущоб, протянувшихся на севере. Дома мертвых сборщиков солфайра превратились в поля сражений, где солдатам приходилось с боем брать каждую комнату. Окопавшиеся орудийные расчеты рвали штурмовиков на куски в коридорах и на открытых пространствах. Растяжки, активировавшие мощнейшие заряды, задерживали войска Империума на достаточный срок, чтобы септиамцы смогли контратаковать.

Но юность бойцов XXIII прошла в предельной жестокости нижних уровней ульев их утраченной родины, так что они с куда большей радостью шли в штыковую среди руин и ловушек, чем сражались в поле. Для многих из них это было почти то же самое, что вернуться домой, так что войска Стратикса медленно, но отчаянно пробивались, заставляя сопротивляющихся до последней капли крови септиамцев проливать эту самую каплю. Все больше и больше врагов подходило с юга, вливаясь в мясорубку, устроенную воинами Стратикса. Большинство офицеров XXIII погибли, но эти солдаты по факту были одиночками, которых загнали в Гвардию, чтобы они могли искупить свои преступления, поэтому и сражались они лучше без лишних приказов.

Йорианцы довольно быстро продвигались к дворцовой площади, раньше представлявшей собой прекрасное мраморное сердце города, но с приходом чумы и смерти превратившейся в огромный морг, казавшийся издевательством над прежним великолепием. Величественные здания, с которых содрали крыши, образовали каньоны с опаленными стенами из бесценного мрамора, и кое-где еще были видны позолоченные украшения. Танки прокатились по самым широким улицам, сжигая прячущихся на стенах неумелых септиамских снайперов.

Точно в диких джунглях, среди пышных ботанических садов сенаторской виллы вспыхнула ожесточенная битва между несколькими взводами йорианцев и вымазанной в крови с головы до ног дружиной септиамской знати. Аристократы расстреливали гвардейцев из украшенных серебряной филигранью ружей для охоты на гроксов, пока солдаты пытались миновать этот крошечный участок, наполнившийся смертью.

Один из городских форумов стал критической целью, которую было необходимо захватить, прежде чем бросать бронетехнику на здание сената, и гвардейцы столкнулись практически нос к носу с тысячами септиамцев на площади едва ли в сотню метров шириной. «Леман Рассы» образовали мобильные опорные пункты, удерживавшие дворовые территории и сады, пока йорианцы, пригнувшись, перебегали от одной разрушенной резиденции до другой. Раненые тонули в роскошных бассейнах, снаряды разрывались в кронах экзотических деревьев городских парков, разлетавшиеся твердые щепки уносили десятки жизней.

И впереди медленно текущего потока йорианцев шли космические десантники, ворвавшиеся в лабиринт особняков, стреляя из болтеров и высекая искры из мрамора цепными мечами. Они выгоняли толпы оживших мертвецов под огонь Гвардии и брали приступом укрепления, которые за их спинами занимали йорианцы.

Солдаты шли за десантниками, поскольку любой человек, ценивший свою жизнь, предпочитал зачищать уже захваченные ими кварталы, нежели самостоятельно штурмовать территории, находящиеся в руках врага.

Когда космические десантники неожиданно повернули и стали пробиваться к баракам Войсковой Дивизии, вместо того чтобы двигаться к зданию сената, йорианцы, не задумываясь, продолжили прикрывать им спины. Офицеры, которые и без того испытывали трудности с тем, чтобы поспевать за стремительно наступающими гигантами, не стали возражать. Гладкие высокие стены бараков представляли серьезную преграду для атакующих, поэтому по первоначальному плану йорианская Гвардия должна была полностью обойти серьезно укрепленный комплекс, предоставив гаталоморианской артиллерии приблизиться и начать закидывать бараки мощными снарядами до тех пор, пока те не превратятся в пыль.

Но у космодесантников были другие планы. Когда они бросились в лобовую атаку на самый защищенный комплекс города, йорианцы стали задумываться над тем, зачем же их неожиданные союзники прибыли на самом деле.

— На стены! Пошли! — проревел капитан Каррайдин — огромная, будто танк, фигура в терминаторском доспехе взмахнула невероятных размеров энергетическим кулаком, направляя штурмовой десант вперед.

Теллос знал: это его работа. Да, он больше не мог быть сержантом — по факту он больше не обладал никаким официальным рангом и даже не мог считаться боевым братом. Однако штурмовые десантники Испивающих Души все равно шли за ним, поскольку нельзя было найти лучшего символа решимости, позволившей Ордену выдержать столько бед. Теллос мутировал и был искалечен в куда большей степени, чем любой другой из них, и тем не менее не видел для себя иной судьбы, чем мчаться в первой волне штурмовиков и служить Императору, истребляя Его врагов. Теллос вдохновлял остальных. Он был самым острием копья.

Теллос выскочил из укрытия и помчался в тени разрушенного здания Администратума по усеянной трупами дороге, ведущей к внешней стене бараков. Доспехи не защищали его выше пояса, и горячий, напоенный пылью ветер болезненно обжигал все еще красные обрубки там, где раньше у десантника были кисти рук. Он потерял их обе в тот день, когда Испивающие Души в результате предательства оказались вынуждены впервые отвернуться от Империума. В конечном итоге Теллос заменил кисти парными цепными мечами из хранилища Ордена — их старомодные, широкие и искривленные, клинки напоминали мачете.

По нему открыли огонь септиамцы, обслуживавшие автоматическое орудие на стене, окруженное изгородью из колючей проволоки. Осколки и несколько пуль задели Теллоса, но они просто прошли сквозь его удивительно бледную студенистую плоть, прорезав кожу и мышцы, которые тут же сомкнулись за ними. Единственным напоминанием о ранениях стали тонкие белые шрамы.

В стену врезался горящий «Леман Расс», чья объятая пламенем башня поднималась до середины укреплений. Теллос пробежал под дождем пуль, вспрыгнул на танк и быстро вскарабкался наверх, оставляя цепными мечами глубокие следы на его броне. Бывший сержант слышал топот ног двадцати бегущих следом штурмовых десантников, каждый из которых уже понимал его мысль: там, всего в нескольких шагах от него, находились бараки, битком набитые еретиками, просто взывающими к правосудию Императора.

Теллос запрыгнул на стену. Наверху она выдавалась вперед, чтобы никто не мог на нее забраться, но цепные мечи глубоко погрузились в пластикрит, и космодесантник смог подтянуться и перевалить через выступ.

Два заряда, выпущенные автоматическим орудием, ударили его в живот. Он ощутил боль, но обрадовался ей, поскольку боль говорила о том, что тело его заживает с той же скоростью, с которой получает раны. Бегущие следом штурмовые десантники открыли огонь из болтеров, и орудие на стене замолчало. Теллос едва взглянул на своих боевых братьев, чтобы удостовериться, что они идут за ним, и спрыгнул во внутренний двор.

Главное здание бараков представляло собой внушительное строение из черного металла с окнами, более напоминающими бойницы, и окруженное просторным пластикритовым плацем, простреливаемым огневыми позициями на крыше здания и в углах стен, окружавших двор. Вокруг него выросла целая деревушка из примитивных лачуг и палаток. Сотни септиамцев толпились возле массивных, крепких дверей у противоположной стены, ожидая, когда йорианцы взорвут проход и попытаются захватить двор.