Верный садовник - Джон Ле Карре

— Кейптаун — Каир, — лаконично объясняет Маккензи. — Не пытайтесь ею воспользоваться.

— Не буду.

Маккензи снижается.

— Направо уходит дорога, по которой ехали Арнольд и Тесса. Из Локи в Лодвар. Хорошая дорога, если не принимать во внимание бандитов.

Джастин пристально всматривается в белесый туман, видит Арнольда и Тессу в их джипе, с запыленными лицами, коробку с дискетами, трясущуюся на сиденье между ними. Река пересекает Каирское шоссе. Тагуа, объясняет Маккензи. Ее истоки — в горах Тагуа. Их высота — одиннадцать тысяч футов. Джастин вежливо кивает. Солнце выходит из-за облаков, горы становятся черными и угрожающими. Тесса и Арнольд исчезают. Под ними вновь забытая богом земля, где нет ни людей, ни зверей.

— Сюда иногда заходят суданские племена, живущие вдоль хребта Моджила. В своих джунглях они ходят голыми. Тут вспоминают о скромности, прикрываются клочками ткани. И так быстро бегают!

Джастин вежливо улыбается, глядя на проплывающие под ними коричневые безлесные горы. За ними уже просматривается синева озера.

— Это Туркана?

— Плавать в нем не рекомендую. Если вы, конечно, не мировой рекордсмен. Вода чистая. Прекрасные аметисты. Дружелюбные крокодилы.

Внизу появляются стада овец и коз, деревня, дома, загоны для скота.

— Турканские племена, — комментирует Маккензи. — В прошлом году была большая стрельба из-за краж скота. Лучше держаться от них подальше.

— Хорошо, — обещает Джастин. Маккензи поворачивается к Джастину, смотрит ему в глаза.

— Как я понимаю, они не единственные, от кого вам следует держаться подальше.

— Не единственные, — соглашается Джастин.

— Через пару часов мы уже будем в Найроби.

Джастин качает головой.

— Хотите, чтобы я доставил вас в Кампалу? Топлива хватит.

— Вы очень добры.

Вновь внизу появляется дорога, песчаная, без людей и машин. Самолет вдруг начинает мотать, словно природа требует, чтобы они повернули назад.

— Здесь жуткие ветра, — говорит Маккензи. — Регион этим славится.

Под ними лежит Лодвар, зажатый среди конических черных холмов, высота которых не превышает двухсот футов. Аккуратный, чистенький, под жестяными крышами, с бетонной взлетно-посадочной полосой и школой.

— Никакой промышленности, — объясняет Маккензи. — Большой рынок коров, ослов и верблюдов, если у вас есть желание их купить.

— Желания нет, — с улыбкой отвечает Джастин.

— Одна больница, одна школа, много солдат. Лодвар — опорный пункт всего сектора. Солдаты большую часть времени проводят в горах Алой, без особого успеха преследуя бандитов. Из Судана, Уганды, Сомали. Бандитам тут раздолье. А кража скота — национальный вид спорта, — Маккензи вновь входит в роль гида. — Манданго крадут скот, все танцуют две недели, потом другое племя крадет скот у них.

— От Лодвара до озера далеко?

— Километров пятьдесят. Поезжайте в Калокол. Поселок рыбаков. Спросите Микки. Его матрос — Абрахам. С Микки Абрахам ведет себя как шелковый, без него — сущий дьявол.

— Спасибо.

Разговор обрывается. Маккензи облетает посадочную полосу, покачивает крыльями, показывая тем самым, что собирается садиться. Поднимается выше, возвращается. Внезапно они уже на земле. Говорить больше не о чем, разве что Джастин вновь благодарит Маккензи.

— Если я вам понадоблюсь, найдите кого-нибудь, кто сможет связаться со мной по радио. — Маккензи и Джастин уже стоят у самолета. — Если я не смогу помочь вам, есть человек, которого зовут Мартин, он руководит Летной школой Найроби. Летает уже тридцать лет. Учился летать в Перте и Оксфорде. Упомяните мою фамилию.

— Благодарю, — в который уж раз повторяет Джастин и, из уважения к Маккензи, записывает в блокнот названное имя.

— Одолжить вам мой чемоданчик? — Маккензи указывает на черный брифкейс, который держит в руке. — Там, между прочим, длинноствольный пистолет, если вас это интересует. Точно бьет на сорок ярдов.

— О, я не попаду и с десяти, — восклицает Джастин и смеется, как частенько смеялся до появления Тессы.

— А это Джастис, — Маккензи представляет бородатого философа в рваной футболке и зеленых сандалиях, который возник словно из-под земли. — Джастис — ваш водитель. Джастин, познакомьтесь с Джастисом. У Джастиса есть господин по имени Эзра, который поедет с ним. Что еще я могу для вас сделать?

Джастин достает из внутреннего кармана куртки толстый конверт.

— Попрошу вас отправить это письмо, как только вы окажетесь в Найроби. Обычной почтой. Адресат — не моя подруга. Тетушка моего адвоката.

— Этим вечером вас устроит?

— Вполне.

— Будьте осторожны, — Маккензи кладет конверт в брифкейс.

— Обязательно буду, — заверяет его Джастин. На этот раз ему удается не добавить: «Вы очень добры».

Озеро отсвечивало белым, серым, серебристым, стоящее в зените солнце разделяло рыбацкую лодку Микки на черные и белые части: черная — под навесом, белая — открытая безжалостным лучам. Серые, подернутые жарким маревом горы изгибали свои спины над кромкой воды. Черные лица Микки и Абрахама, его молодого матроса, фыркающего, злого, Маккензи и тут не ошибся, блестели от пота. По какой-то, уже никому не ведомой причине Абрахам говорил по-немецки, а не по-английски, поэтому разговор шел на трех языках: Джастин обращался к Микки на английском, к Абрахаму — на немецком, а между собой они говорили на местном диалекте суахили.

Довольно часто Джастин видел и Тессу. Она сидела на самом носу, свесив руку к самой воде, не боясь крокодилов, а Арнольд держался рядом, чтобы она не дай бог не упала в воду. По радио на английском шла какая-то кулинарная передача. Ведущий объяснял, чем хороши высушенные на солнце помидоры.

Поначалу Джастин никак не мог объяснить, куда ему нужно попасть. Ни на английском, ни на немецком. Они словно и не слышали про Аллиа-Бэй. Аллиа-Бэй совершенно их не интересовала. Старый Микки хотел отвезти его на юго-восток, в «Оазис» Вольфганга, и Абрахам горячо поддерживал своего шкипера: все вазунгу останавливались в «Оазисе», это лучший отель в окрестностях озера, там бывали самые знаменитые кинозвезды, рок-звезды и миллионеры, «Оазис», безусловно, то самое место, куда направлялся Джастин, знал он это или нет. И только когда Джастин достал из бумажника фотографию Тессы, маленькую, на паспорт, для газет такая не годилась, они поняли, чего он от них хочет, и как-то притихли. Значит, Джастин хочет посетить то место, где убили Ноя и женщину-мзунгу, спросил Абрахам.

Да, пожалуйста.

Знает ли Джастин, сколько полицейских и журналистов уже побывало в том месте? Знает о том, как тщательно там все обыскали? Знает ли, что полиция Лорвара и «летучий отряд» из Найроби вместе и по отдельности объявили, что место это закрыто доя туристов, любителей достопримечательностей, охотников за сувенирами и всех, у кого там нет никаких дел, настаивал Абрахам.

Джастин не знал, но его цель осталась прежней, и он соглашался щедро заплатить за ее достижение.

А как насчет того, что там обитали призраки, задолго до убийства Ноя и мзунгу? Но голосу Абрахама после улаживания финансового вопроса явно недоставало убедительности.

Джастин твердо заявил, что призраков он не боится.

Поначалу старик и его помощник пребывали в глубокой меланхолии: им определенно не нравилось плавание, в которое они были вынуждены отправиться, и Тессе пришлось приложить немало усилий, чтобы вывести их из этого состояния. Но, как обычно, с помощью остроумных реплик, которые она то и дело подавала с носа лодки, ей это удалось. Помогало также и присутствие других рыбацких лодок. Тесса спрашивала у рыбаков, что они поймали, те отвечали: столько-то красных рыб, столько-то синих, столько-то радужных. Ее энтузиазм оказался таким заразительным, что Джастин сумел уговорить Микки и Абрахама бросить за борт леску с приманкой, и постепенно они тоже увлеклись рыбалкой, забыв про тревожные мысли.

— Вы в порядке, сэр? — спросил Микки, подойдя вплотную, заглядывая в глаза, как старый доктор.

— Да. В полном порядке. Все хорошо.

— Я думаю, у вас лихорадка, сэр. Почему бы вам не сесть под тентом? Я принесу вам холодной воды.

— Отлично. Мы оба там посидим.

— Спасибо, сэр. Но лодка требует внимания.

Джастин садится под тент, льдом из стакана охлаждает шею и лоб. Странную компанию они везут с собой, он не может не признать этого. Когда дело касается приглашений, Тесса абсолютно не знает меры. Вот и теперь гостей не счесть. Приятно, конечно, видеть Портера, и тебя, Вероника, и Рози, какие тут могут быть возражения. Тем более что Тессе всегда удавалось найти контакт с Рози. А вот Бернард и Селли Пеллегрин — это ошибка, дорогая, серьезная ошибка, да еще Бернард взял с собой не одну теннисную ракетку, а целых три. Что же касается четы Вудроу… честно говоря, тебе пора признать, что сердца у них далеко не из золота, и ты убедилась в этом на собственной шкуре. И, ради бога, перестань смотреть на меня так, словно тебе ужасно хочется заняться любовью. Сэнди и так сходит с ума, заглядывая тебе за вырез блузки.