Трибунал для Героев - Вячеслав Звягинцев

Настоящий приказ объявить главнокомандующим, членам военных советов и начальникам штабов групп войск, командующим, членам военных советов, начальникам штабов военных округов и флотов.

Министр Вооруженных сил Союза ССР

Генералиссимус Советского Союза

И. СТАЛИН

Глава 22. Aдмиральское дело

Герой Советского Союза (1945) адмирал Флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов (1904–1974) — на флоте с 1919 г. — матрос Северо-Двинской военной флотилии, вахтенный начальник, а затем помощник командира крейсера «Червона Украина» Черноморского флота, старший помощник командира крейсера «Красный Кавказ», командир крейсера «Червона Украина». В 1936 г. направлен в Испанию военно-морским атташе и главным военно-морским советником. В августе 1937 г. — первый заместитель командующего, а с января 1938 г. — командующий Тихоокеанским флотом. С апреля 1939 г. — нарком, затем Главком ВМФ. Участвовал в Ялтинской и Потсдамской конференциях. В 1947 г. снят с должности и назначен начальником Управления военно-морскими учебными заведениями. После «суда чести» и на основании приговора военной коллегии от 3 февраля 1948 г. понижен в воинском звании до контр-адмирала и направлен заместителем главнокомандующего войсками Дальнего Востока по военно-морским силам. В 1950 г. назначен командующим 5-м Военно-морским флотом. В 1951–1955 гг. — военно-морской министр, главнокомандующий ВМС — первый заместитель министра обороны СССР. В 1955 г. присвоено звание Адмирала Флота Советского Союза. В 1956 г. снова снят с занимаемого поста за «неудовлетворительное руководство Военно-Морским флотом», понижен в звании до вице-адмирала и уволен в запас. Автор мемуаров «Накануне», «На флотах боевая тревога», «Курсом к победе», «Крутые повороты». 26 июля 1988 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР Н.Г. Кузнецов посмертно восстановлен в звании Адмирала Флота Советского Союза.

Наркому ВМФ адмиралу флота Н. Кузнецову звезду Героя вручили в 1945 году. А в декабре 1947 года он вместе с Л. Галлером, В. Алафузовым и Г. Степановым был отправлен вождем на репрессивный конвейер. В это время, судя по заявлениям А. Жданова, многие советские люди занимались «низкопоклонничеством», «угодничеством» и «раболепством» перед заграницей. Те же самые слова мы встретим и на страницах адмиральского дела. Вторая его особенность тоже связана с атмосферой послевоенного времени. Расправу обозвали на этот раз необычно, а процедуру ее проведения заранее опробовали на биологах.

Сенсационным выглядело появившееся на первых страницах советской прессы сообщение — академик В. Парин предал Родину, передав в США секреты самого великого и грандиозного открытия наших биологов — средства от рака. В этом ему способствовали Н. Клюева и Г. Роскин, которые также раболепствовали и преклонялись перед Западом. Суд, проходивший в театре эстрады над Клюевой и Роскиным, впервые по прихоти вождя именовали «судом чести».

Также обозвали и процесс над адмиралами, отдавая дань политической моде. Истинные же причины расправы лежали несколько в иной плоскости. Отличались они и от официально вменяемых обвинением, которые коротко можно сформулировать так — передача иностранцам военных секретов.

Каковы же истинные причины опалы, нависшей над недавними руководителями Военно-морского флота? Ответить на этот вопрос односложно нельзя и сегодня.

Можно предположить, что одной из первых причин, вызвавших недовольство Сталина Наркомом ВМФ СССР Н. Кузнецовым стало поведение последнего на состоявшемся в Кремле совещании военачальников. Тогда Верховный Главнокомандующий впервые обвинил маршала Жукова в принижении роли Ставки и приписывании себе всех заслуг в достижении Победы. На том совещании все генералы так или иначе поддержали Сталина. И только Н.Г. Кузнецов, несмотря на весьма сложные и неоднозначные отношения с Георгием Константиновичем, занял особую позицию. В своих мемуарах он написал об этом так: «Я решил не высказывать своего мнения и оказался единственным «молчальником», хотя такое поведение могло быть расценено руководством отрицательно».[418]

Еще больше тучи сгустились над наркомом ВМФ и его ближайшими помощниками, когда они осмелились возражать против предложенной Сталиным идеи раздела флотов, пытались доказывать нецелесообразность и надуманность подобной реорганизации.

Тем не менее флоты разделили,[419] а Н. Кузнецова предали суду чести.

В последние годы жизни Сталин особенно болезненно реагировал на попытки не соглашаться с его мнением или перечить ему. Примеров тому немало.

В случае с Н. Кузнецовым ситуация, судя по его воспоминаниям, усугублялась целым рядом моментов.

После того как нарком высказал Сталину по телефону свое несогласие с идеей раздела флотов, последний поручил А.И. Микояну переговорить на эту тему с 1-м заместителем наркома адмиралом И.С. Исаковым. Тот, хорошо ориентируясь в политических хитросплетениях и зная позицию Сталина, поддержал идею раздела флота, хотя как профессионал понимал ее абсурдность. Такого рода лавирование использовали тогда многие, что и показал состоявшийся вскоре «суд чести» над адмиралами.

Кроме того, «злым гением» Кузнецова в те дни оказался Н.А. Булганин, гражданский по сути человек, ставший по воле Сталина Главкомом сухопутных войск, а затем еще и министром Вооруженных сил СССР. О конфликте с ним Н. Кузнецов писал следующее:

«Когда он замещал наркома обороны при Сталине, у меня произошел с ним довольно неприятный разговор из-за помещения для Наркомата ВМФ. Он тогда беспардонно приказал выселить из одного дома несколько управлений флота. Я попросил замену, он отказал. Согласиться с ним я не мог и доложил Сталину. Сталин, встав на мою сторону, упрекнул Булганина… Булганин взбесился. Придя в свой кабинет, он заявил мне, что «знает, как варится кухня», пообещав при случае все вспомнить».

Булганин действительно знал, как варится политический коктейль. Он по заказу вождя сумел задвинуть самого Жукова. С Кузнецовым было разделаться проще. Сначала был упразднен наркомат ВМФ СССР, а его руководители понижены в должностях Н. Кузнецов возглавил управление Военно-морских учебных заведений, Л. Галлер — Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения имени А.Н. Крылова…

Вскоре «нашелся» и непосредственный повод для возбуждения дела — офицер одного из военно-морских НИИ капитан 1 ранга В. Алферов настрочил донос, обвинив Кузнецова и всех его начальников штаба за годы войны в преступной передаче иностранцам секретных материалов по торпедам высокого торпедометания «45–36 АВА» и нанесении тем самым крупного ущерба оборонным интересам Союза ССР.