Путь бесчестья - Людмила Ардова

Крестьяне испуганно смотрели на мертвое тело и качали головами.

— Нам неприятности не нужны, — сказал крепкий и лысый человек.

— Закопайте его, как подобает, а мы вам заплатим, — предложил я.

— А если его будут искать?

— Да он же был не в себе, хотел нас убить, что еще оставалось делать? Никто не будет искать этого типа. Он такой же рыцарь с большой дороги, как и мы. Но, в отличие от него, мы честные ребята и на прохожих не нападаем. Мы вам заплатим за все.

— Ну ладно, только я вас никогда не видел, — проворчал глава семьи, — ведите ваших лошадей в конюшню, а сами будет ночевать вон в том сарае.

Мы сносно провели эту ночь, пополнили свои запасы и снова отправились в путь.

С Жоффре Артуром оказалось все не так просто. Он почему-то считал вопрос нашего выживания второстепенным в грядущих походах. Вопрос о заработках и приеме пище тоже его не волновал, наверное, потому что он утратил свое бренное тело, и, в отличие от нас, разучился о нем заботиться, а наши бренные тела по-прежнему требовали и пищи и вина, разумеется. На этой почве у нас с доблестным рыцарем стали возникать частые конфликты. Слова убеждения на него не действовали. Он требовал от нас исключительно подвигов, и бескорыстного служения разным незнакомцам. И мы, по мере возможностей, пытались сопротивляться и хитрить. Обмануть духа было не просто. Ведь он же Дух!

— У нас осталось мало денег, — сказал я как-то Задире, — надо найти способ их заработать.

Способ подвернулся сам, прямо на дороге. Человек в одежде кучера, связанный по рукам и ногам сидел возле разбитой кареты и стонал.

— Что случилось, уважаемый?

— Разве вы сами не видите?! — возопил он. — Я барон Каров, стал жертвой злого умысла! Карета моя сломалась, а мне через час надо быть близ Звонгорода, там меня ждут деньги, очень много денег, и если я не приеду туда к назначенному времени, мои деньги заберет бесчестный человек. Он узнал об этой встрече и подстроил так, чтобы карета моя сломалась. Под видом кучера он напал на меня в пустынном месте, снял мою одежду и переодел в свое платье. И вот, я сижу здесь, а деньги мои уплывают к негодяю.

— Но как он сможет заполучить их?

— Нарочный отдаст их тому, кто знает пароль. Так было условленно, и имя отправителя.

— Ах, если бы кто-то смог опередить негодяя.

— Где назначена встреча, каков пароль, и как узнать нарочного?

— Возле старой мельницы, не доезжая Звонгорода, человек из Серебряных копей, его легко будет узнать по тамошней одежде. Условный обмен фразами: Я должен сказать:

Он должен дать ответ:

А вот мой обидчик выглядит, как важная персона забрал все мои вещи, потому что переоделся в мою одежду и уехал на моей же лошади. Ах, если бы вам удалось его остановить. Убейте его добрые господа, и я вознагражу вас по заслугам.

— Ну что скажешь? — спросил меня Задира.

— Как-то странно все это. Но весьма соблазнительно. Хорошо, мы поедем туда и постараемся уличить негодяя. А вы ждите нас здесь.

Я развязал веревки на незнакомце.

Но едва мы свернули на дорогу в Звонгород, как наш Жоффре стал вести себя самым непристойным образом.

— Эй вы, олухи, куда направились?

— По делу.

— Это по какому-такому делу? Я все проспал, а ну рассказывайте!

Я рассказал духу о наших планах, но он вдруг оказал неожиданное сопротивление.

— Вас же обманывают! Откуда вы знаете, что этот человек не лжет. Вы должны отказаться от мысли заработать легкие деньги — это недостойно рыцаря.

Но мы его не послушали и поехали в Звонгород. Не доезжая города, мы свернули к старой мельнице, где увидели одного человека. Судя по описанию, это был злоумышленник и недруг нашего пострадавшего.

— Послушайте господин хороший, — сказал я, обращаясь к нему.

— Что вам угодно? — высокомерно ответил этот тип.

— Мы желаем, чтобы вы как можно скорее убрались отсюда.

— Что?!

— Да, именно так, и иначе мы будем вынуждены либо убить вас, либо сдать властям этого города как самого настоящего грабителя.

— Вы с ума верно сошли?! Да вы знаете: кто я? — прошипел этот тип.

— Мы все знаем и желаем как можно скорее вас убрать с нашего горизонта.

— Вы превосходите всякую наглость!

Он выхватил меч и пошел на меня. Я, нисколько не волнуясь, обратился к Федеболису.

Дух повел себя самым отвратительным образом — он стал что-то такое вытворять с моим мечом, что я не то, чтобы мог побороть этого типа, но и чуть себя не убил!

В ярости я отшвырнул меч прочь от себя и выхватил свой обычный меч, который покоился в ножнах притороченных к луке седла. Я бы убил без сомнения этого человека. Но что-то остановило меня. Он отлично владел оружием, и вел себя не как простолюдин.

И когда мой меч остановился напротив его открытой шеи, я сказал:

— Кажется, мы стали жертвой самого банального обмана. Мы приносим вам свои извинения, ваш кучер оказался превосходным актером и ввел нас в заблуждение. Только откуда ему известен пароль, который вы должны сообщить нарочному?

Мрачно буравя меня глазами, барон Каров ответил:

— Этот мерзавец подслушал один разговор и задумал свой дерзкий план, хорошо, что вы остановились вовремя. Как только я получу деньги, я немедленно вернусь к карете и вздерну наглеца на дереве.

— Если только он дождется вас. По недомыслию мы поверили этому типу и развязали его.

— Он все равно не уйдет от меня, — зловеще пообещал барон.

Убирая меч в ножны, я чувствовал себя ужасно сконфуженным — так обмануться. Видимо, это близость денег, вскружила нам головы. Но как бы то ни было, повернув коня прочь от старой мельницы, я думал об одном: Жоффре повел себя своевольно и в самый решающий момент отказался помочь. Что если это еще раз повторится?

— Что за дела?! — напустился я на Жоффре, — дух, ты меня слышишь, почему ты не помог в этой схватке? Меня же могли убить!

— Я ведь говорил тебе, что не буду помогать вам в корыстных целях. А вы меня не послушали!

— Я буду помогать вам только в борьбе за правое дело!

Дух нас просто замучил своими нотациями о рыцарском воспитании, но он все время нудел о том, что должен делать рыцарь, а что не должен, о разных церемониях и прочей ерунде, но хуже всего стало, кода он надумал познакомить нас с поэзией трубадуров и куртуазными романами.

Это испытание было не для слабонервных, видимо, за долгие годы он истосковался по общению и вот теперь наверстывал упущенное, но, учитывая отсутствие у него музыкальных способностей, баллады в его исполнении напоминали завывания старой собаки или охрипшего волка, в общем, он привил нам устойчивое отвращение к…изящным искусствам.