Попытка говорить 2. Дорога человека - Анатолий Нейтак

Меж тем божественный шут взялся за тонкую работу со связностью пространства. Внешне это выглядело как сборка кубика Рубика, только вместо шестицветной (всего лишь шестицветной) головоломки перед грудью Финхеля повисло что-то вроде большого, в среднем около метра, полупрозрачного мотка цветной пряжи, вращающегося разом в добром десятке направлений. Я смутно понимал, что он ищет и одновременно создаёт проход сквозь реальность в заказанном мной направлении. Ещё более смутно я понимал, что для работы Финхель использует не столько методы классической магии пространства, сколько методы, родственные менталистике. Он делал со связностью пространства нечто, опирающееся на логику, а не на физику.

Но разобраться в его методах на более глубоком уровне не мог. Понимания не хватало. Я казался сам себе умненьким пятиклассником, способным опознать в выписываемых на доске формулах высшей математики именно математические формулы, но узнающим только самые простые знаки, вроде знака сложения или равенства.

И собственное непонимание раздражало гораздо сильнее, чем сравнительная – рядом с божественным могуществом – слабость.

Гораздо.

- Вот так, – сказал Финхель, когда "крутящаяся пряжа" внезапно наложилась сама на себя и, слившись в единый чисто-белый узор, растянулась в висящий в воздухе молочный овал. – Прошу.

Последнее слово опять-таки оказалось фокусом Силы. Овал втянул нас с аватарой, обойдясь без таких мелочей, как предупреждения или приглашения.

И перебросил в новое…

"Нет, это тоже Место, а не просто место".

Кабы я был Алисой Лидделл, непременно немного (и не очень громко, чтобы не нарушать приличий) повизжал бы от искреннего восторга, что наконец-то попал в "этот чудесный сад". Вокруг нас действительно простирался сад, причём чудесен он был поистине – и в буквальном смысле – божественно.

Ну, внешнюю сторону пейзажа описывать большого смысла нет. Кусты-деревья, листики-травки, всякие там холмики и посыпанные разноцветным песком дорожки, хрустальные мостики над звенящими ручейками, пёстрые бабочки над клумбами. Прогуливающиеся зверушки – все до единой травоядных обличий, но даже для вида не нагибающиеся к газонам, чтобы попастись (а позже, соответственно, удобрить землицу конечными продуктами своего пищеварения). Опять же, облачка, пригревающее солнышко, ветерок и всё такое – на месте.

Страна уменьшительно-ласкательных суффиксов. Мир Диснея. Ути-пути, ня-ня и сю-сю кавайи. После детской, где развлекался сын Финхеля – контраст особо разительный.

Даже немного жаль, что я – не Алиса Лидделл.

Искоса глянул на аватару.

- Как обстановочка?

- Простенько. И цельно.

"Ага. И означенная обстановка, похоже, не вызывает у тебя большого восторга".

- Можешь сказать, где именно находится Тепелью?

Задав вопрос, я ощутил своего рода эхо и развернулся в нужную сторону ещё до того, как аватара с лёгким нажимом ответила:

- Обычно госпожа Тепелью предаётся отдохновению в той беседке.

Отдохновение. С ума сойти. Впрочем, в чужой монастырь… если здесь принята некоторая возвышенность (или выспренность, если сформулировать жёстче), мне не трудно будет под неё подстроиться.

Чтобы не топтать лишний раз растительность, я подхватил аватару, а заодно и себя силовой сеткой, после чего перенёс нас на дорожку, которая вела прямиком к беседке. Было, правда, у меня подозрение, переходящее в уверенность, что нанести этой растительности серьёзный вред не смог бы даже полк огнемётных танков с вусмерть пьяными мехводами. Но уж коли начинать проявлять вежливость, то лучше как можно раньше. Мало ли, сколь устойчивы к вытаптыванию здешние газоны! Всё равно это не причина по ним расхаживать.

Однако так просто добраться до беседки нам не дали.

Чуть впереди на дорожке к нам лицом возник пёстро и причудливо одетый маг. Судя по тому, что я едва уловил колебание поля Сил, весьма искусный. Хорошо уже то, что божественным могуществом от него не веяло. Но вот то, что моя попытка оценить его потенциал провалилась, мне не понравилось. Абсолютно. Свою собственную Силу я скрывать настолько искусно не мог. Максимум – носить в энергооболочках одну пятую или одну четвёртую от своего истинного потенциала и быстро восполнять недостающее обращением к Предвечной Ночи.

"Вас здесь не ждут", – сообщил маг мысленно. Для произнесения слов вслух его речевой аппарат не годился: нижняя половина его лица подверглась биотрансмутации и заканчивалась хоботком вроде тех, что имеются у некоторых насекомых. Впрочем, даже без этого красноречивого штриха обладатель огромных золотистых глаз и короткой рыжей шерсти не смог бы сойти за человека. Я никогда не встречал подобного вида разумных…

Впрочем, того, чего я не встречал, гораздо больше, чем уже встречавшегося. Лишняя причина относиться к хоботолицему настороженно.

- Мы всего лишь хотели поговорить с госпожой Тепелью, – сказал я.

"Я не могу допустить, чтобы её уединение было потревожено".

- Мы можем подождать и пообщаться с госпожой, когда она закончит свой отдых.

"Когда она закончит отдых, дела не позволят ей отвлекаться. Уходите".

Я потянулся к Предвечной Ночи, увеличивая свой потенциал до полного размера и парой уже отработанных связок закрепляя эту связь. Иметь в своём распоряжении мощь Источника Силы в предвидении схватки – куда лучше, чем не иметь.

- Боюсь, что вынужден настаивать на аудиенции, – сообщил я. И шагнул вперёд.

Увы, все предыдущие вежливые расшаркивания позволили подготовиться к схватке не только мне. За спиной противника распахнулось нечто вроде светящейся воронки, и это сияние окутало его сплошной многослойной завесой. Насколько я мог понять, он создал в реальности воплощение собственной власти, тоже призвал Источник Силы. Если бы у меня были сомнения в том, что передо мной стоит высший маг, в этот миг сомнения развеялись бы без следа.

А потом одна Сила столкнулась с другой, моя воля и воображение натолкнулись на волю и воображение хоботолицего, и мне стало не до праздных размышлений.

Когда оба противника-мага имеют в своём распоряжении ничем не ограниченный резерв, да к тому же ни один из них не стремится по-настоящему уничтожить другого, их схватка приобретает особое своеобразие. Наш бой, если это можно так назвать, парадоксальным образом напомнил мне о поединках мастеров дзюдо или самбо. Сначала махание руками и переступание ногами, причём "руки" ищут наиболее надёжного захвата за "одежду" либо мешают произвести таковой противнику. По ходу, если кто-то подставится, можно и в болевую точку ткнуть, и даже провести обычный удар, как в боксе или карате. Но опытные поединщики подставляются редко. Роль упирающихся в татами "ног" играет накачка энергией: пережми каналы снабжения Силой либо разрушь чужую концентрацию, не потеряв своей, выведи противника из "равновесия" – и всё, он твой. Но чаще всего магическое дзюдо на таком уровне заканчивается тем, что один из противников проводит-таки захват, подсечку либо хирургически точный укол в открывшуюся уязвимость. На чём всё и заканчивается. Причём проигравший даже не всегда успевает сообразить, что проиграл – не говоря уже о том, чтобы разобраться, почему это случилось.