Генералиссимус Суворов - Леонтий Раковский

– Он порядок наведет!

– Пройдем! Сейчас пойдем!

– Вот это и есть Чертов мост?

– Какой же это мост, когда - нора?

– Мост, верно, дальше…

Апшеронцам не было слышно, что говорит Александр Васильевич, но скоро поняли все: приказано обходить. За эти первые дни войны в Швейцарии все уже знали, что в горах брать в лоб - не моги.

От мансуровцев отделилось триста мушкатеров. Их вел полковник Трубников, сорокалетний поджарый человек с измаильским крестом на груди. Мансуровцы побежали куда-то вправо, в горы.

Двести егерей Кашкина с молодым майором Тревогиным пошли влево.

– Егеря пойдут вброд через реку,-сказал майор Лосев, подходя к своим.-Привязывай покрепче штыки, ребята! Будет дело!

Пока обходили французов, все остальные ждали.

Остатки мансуровского батальона и егеря Кашкина стояли наготове.

Апшеронцы топали, сморкались, переговаривались.

– Наш Михаило тоже горяч, ровно Суворов: не вытерпит, ему все надо первому в дело! - сказал Огнев о Милорадовиче, которого апшеронцы очень любили.

– А вчера как было! - оглянулся на товарищей Зыбин, точно, кроме него, никто не видал и не знает того, о чем он рассказывает. - Подбежали мы к спуску. Гора - вниз глянуть страшно. Все так на краю и стали, ни с места. А он как крикнет: "Смотрите, ребята, как вашего генерала в полон возьмут!" - и вниз. Так меня за ним точно ветром сдуло!

– Храбер наш Михаило Андреич! Суворовской выучки!

– Что и говорить - летели вчерась важно!

– Тут на родимых салазках - одна спасень…

Переговаривались, а сами нетерпеливо поглядывали на горы: скоро ли обойдут?

И вот сверху раздались выстрелы. Гора задымилась - Трубников обошел.

Французы отвечали ружейным огнем. Пушка молчала.

И тотчас же мансуровцы кинулись опять в эту страшную, темную дыру. Охотники быстро вытащили оттуда своих раненых и убитых. По ним никто из дыры уже не палил. Остальные кинулись вперед.

За горой перестрелка разгоралась.

Суворов с генералами стоял у самого входа в Урзерн-лох.

Мансуровцы и кашкинцы один за другим исчезали в дыре. Настал черед апшеронцев.

Лосев бежал первым: командир полка генерал Милорадович остался возле Суворова.

– По одному! Штыки вверх! - предупреждал Милорадович. - Молодцами, ребята! С богом! - кричал Суворов.

Лосев сунулся в дыру, как в могилу. В ней было темным-темно.

В правой руке Лосев держал шпагу, а левую невольно протянул вперед. Рука сразу же уперлась в сырую стену: дыра оказалась очень тесной, едва мог пройти человек.

"Точно в преисподнюю лезем", - мелькнуло в голове.

Впереди - ни проблеска света, темно - хоть глаз выколи. Только где-то недалеко слышался топот егерских ног. А сзади дышал в затылок Лосеву его адъютант.

Лосев старался, как мог, прибавить шагу, но шаг получался куцый, ноги двигались осторожно, боясь оступиться, упасть в этой дьявольской темноте. Левая рука, вытянутая вперед, то и дело натыкалась на выступы. Местами камни были мокрые, до противности склизкие. Было холодно и сыро, как в склепе.

Понемногу привыкнув к темноте, Лосев попытался бежать. Пробежав шагов с полсотни, он увидал впереди себя свет - чертова дыра кончалась. В узенькой рамке выхода мелькали согнутые спины егерей. Выбегая на свет, они перепрыгивали через что-то.

Когда Лосев добежал до выхода, он увидал, что прыгали через убитого французского артиллериста, распластанного на дороге. Несколько трупов в синих французских мундирах валялись на небольшой площадке у опрокинутого зарядного ящика. Пушка, стрелявшая по мансуровцам, очевидно, была сброшена в реку.

В этом мрачном ущелье, где вверху едва голубела крохотная полоска неба, Лосева сразу же оглушил невероятный шум. Река Рейсса, которая в Урзернской долине течет так тихо и спокойно, здесь стала неузнаваемой. Сжатая узким высоченным коридором отвесных скал, она с диким ревом стремительно падала вниз с высоты десятков сажен. На своем пути река встречала груды камней горных обвалов. Падая с головокружительной высоты, Рейсса разбивалась на камнях в мелкие брызги. На мрачном фоне черных, угрюмых скал, уходящих вершинами в самое небо, ослепительно белела пена. Она целыми облаками высоко подымалась вверх. Дорога, прибрежные скалы - все орошалось этой водяной пылью.

Егеря бежали по узенькой каменной тропинке, которая, точно карниз, лепилась кругом горы и исчезала за углом. Оттуда теперь раздавались выстрелы. Лосев побежал вслед за егерями, перепрыгивая через трупы французов, валявшиеся на тропинке. Он с любопытством и невольным страхом глядел налево, где в бездонной пропасти, далеко внизу клокотала, ревела Рейсса.

Лицо и мундир Лосева сразу стали влажными от водяной пыли.

Местами берега Рейссы шли на одном уровне с тропинкой, а потом вдруг опять срывались куда-то вниз.

Обогнув гору, Лосев сразу увидал Чертов мост. Тропинка круто спускалась к нему. В одном месте две скалы, сжимая с двух берегов Рейссу, так близко подбежали друг к другу, что люди смогли соединить их двумя каменными арками. Большая из них соединяла правый берег с выдающейся скалой левого. Меньшая арка была перекинута со скалы левого берега на дорогу.

Узкий, только пройти вьюку, без перил мост висел на страшной, десятисаженной высоте. Внизу, весь в пене, как бешеный конь, мчался с камня на камень неистовый поток.

Отступавшие французы залегли за камнями на левом берегу и обстреливали правый. Отходя поспешно, они не успели повредить большую арку и только теперь, под огнем русских, старались разломать малую, чтобы не дать возможности суворовским войскам перейти на левый берег Рейссы. Но окончательно разломать мост не удалось - егеря Тревогина уже взобрались на горы левого берега и стали спускаться вниз, обходя Чертов мост. Французы, боясь быть отрезанными, бросились в горы. И все-таки пролом оказался так широк, что пройти по мосту стало невозможно.

– Бревен надо!

– Без бревна не перейти! - заговорили все солдаты и офицеры. Сказать было легко, но где сыскать в этой поистине чертовой дыре бревно?

– У самой пещеры сарайчик стоит. Разобрать его! - смекнул кто-то.

– Передай по цепи: ломать сарай! Бревна для моста нужны! - приказал Лосев своим мушкатерам.

Апшеронцы еще тянулись от моста до самой долины, проходя гуськом через Урзерн-лох.

Минуты ожидания казались всем часами. Наконец по цепи, по мушкатерским рукам, пошло одно, второе, третье бревно.

Когда первое из них дошло до унтер-офицера Огнева, он, не выпуская бревна из рук, обратился к стоявшему тут же командиру батальона майору Лосеву:

– Дозвольте, ваше высокоблагородие, я сделаю!

– С богом, Илья Николаевич! - согласился Лосев.

Он знал, что старый унтер-офицер - мастер на все руки.

– Давай-ка мне свое ружье!

Огнев передал майору ружье, перекрестился и смело пошел по Чертову мосту.

Брызги водопада и пули французских стрелков, засевших наверху, в скалах левого берега Рейссы, летели выше моста, падали на мост. Огнев тащил бревно, не обращая внимания ни на что. Его беспокоило одно: много ли успели проломать французы, велик ли пролом?

Дойдя до меньшей, разломанной арки, он лег и глянул. Сразу отлегло от сердца: конечно, бревно вдвое длиннее пролома. Его без особого труда можно передвинуть с одной стороны на другую.

Так Огнев и сделал.

Теперь только бы еще одно-два бревна, и ступай смело!

Он оглянулся. Какой-то молодой кашкинский егерь волок второе бревно.

– Давай сюда! - принял у него Огнев.

Сзади передавали еще одно.

Огнев положил рядышком через пролом три бревна.

"Теперь чем-либо перевязать бы!"

– Веревку! Связать бревна!

Егерь кинулся со всех ног к своим.

На правом берегу ждали не дождались, когда Огнев укрепит бревна.

Сам Суворов и генералы были уже здесь.

Впереди у моста стоял вместе с Лосевым князь Мещерский. Их окружали охотники - мушкатеры, егеря, казаки, вызвавшиеся перебежать первыми по бревнышкам на ту сторону, чтобы сбить с гор французов, мешавших чинить мост.

Сметливый Мещерский думал недолго: он рванул с себя свой длинный офицерский шарф;

– Возьми! Вяжи!

– Погоди, на мой! - передал ему и Лосев. К егерю сразу протянулось несколько офицерских рук с шарфами.

– Довольно, ваше благородие, хватит!

Схватив поданные ему шарфы, егерь побежал к Огневу.

Вместе с Огневым они крепко-накрепко связали одним шарфом концы бревен.

– Навались, держи! - приказал Огнев.

А сам, сунув за пазуху остальные шарфы, пополз по бревнам, обнимая их руками и ногами.

На середине он неторопливо перевязал бревна еще раз. Потом благополучно дополз до каменной кладки левого берега и тут так же крепко связал концы бревен. Встал и перебежал на левый берег под скалу, укрываясь от французских пуль, которые все время били сверху.