Прутский Декамерон - Алекс Савчук

В тот день мне удалось перекинуться с девушкой лишь парой фраз – винные отделы в нашей стране всегда в почете, поэтому в кассу постоянно стояла очередь. Потом на пару недель я потерял Зою – так звали эту симпатичную девушку – из виду, а во второй раз я увидел ее у себя в баре. На этот раз уже я был занят и вовсю трудился за стойкой; было что-то около девяти вечера, а на это время в баре приходится час пик.

Зоя пришла в бар вместе со своей подругой Катюшей – стройной, невысокого роста брюнеткой с черными живыми глазами, улыбчивой и бойкой. Девушки работали в одном магазине, только в разных отделах, и о Катюше я знал от Кондрата лишь то, что она неравнодушна к нему и давно пытается завоевать его внимание и расположение.

Я пригласил девушек присесть у стойки, налил им по фужеру шампанского, и в это время в подсобке зазвонил телефон. Извинившись, я нырнул в подсобку и снял трубку. Звонил Кондрат, и не успел я, порадовавшись этому факту, доложить ему, какие у меня в гостях девушки, как он плачущим голосом сообщил мне пренеприятную новость, что ему только что вручили на руки повестку в военкомат и что уже завтра ранним утром он должен явиться с вещами на призывной пункт, – и вперед, в советскую армию, на защиту Отечества.

Положив на рычаг умолкнувшую трубку, я на минуту задумался.

Нельзя сказать, что для Кондрата эта повестка была неожиданностью – нет, он, разумеется, знал, что его час вот-вот пробьет, и даже ждал, но все же надеялся, что у него будет достаточно времени от момента получения повестки до отправки в армию. А тут такой шок – завтра!

Мне некогда было рассуждать и бездействовать – мой лучший друг и напарник по амурным делам сидел сейчас дома в одиночестве и плакал. В такой ситуации я попросту не мог продолжать работу, поэтому, вернувшись за стойку, я выключил музыку, включил весь верхний свет, и во всеуслышание объявил что бар закрывается, а на расчет и сборы у клиентов есть пять минут. Мои девушки удивленно переглянулись между собой, затем Зоя спросила:

– Что-нибудь случилось, Савва?

– Да, – ответил я. – Случилось то, что моего самого близкого друга завтра утром отправляют в армию.

– Кондрата, что ли? – не сдержавшись ахнула Катюша.

Я кивнул в задумчивости – в голове хаотично крутились всякие мысли. Затем предложил:

– Зоечка, Катенька, девчонки, давайте все вместе поедем к нему домой. Проводим парня по-человечески в армию, а то это все так неожиданно… как снег на голову посреди лета.

– Ну хорошо, – закивала Зоя. – Конечно, поедем. Ты как, Катя?

Девушка порывисто поглядела на нас обоих, покраснела, и наконец сказала застенчиво:

– Да, конечно, я согласна, проводим.

Быстро рассчитав посетителей, которые недовольно ворча покидали бар, и побросав какие-то бутылки в сумку, я вышел вместе с девушками на улицу. «Сейчас поймаем кого-нибудь с машиной», – сказал я им, осматриваясь по сторонам. Нам почти сразу же повезло: знакомый водитель-частник за три рубля согласился подбросить нас в микрорайон Спирина, где жил Кондрат. Девушки расположились на заднем сидении и оживленно о чем-то переговаривались, а я, сидя рядом с водителем, пытался привести в порядок свои запутанные мысли. В какую-то минуту оглянувшись на девушек, я невольно улыбнулся, пожалуй вчетвером мы – они, я и Кондрат составили бы великолепную компанию: одна из девушек, Катюша, симпатизировала Кондрату, другая, Зоя, нравилась мне, причем и я как будто был ей небезразличен. Редко так складывается (по опыту знаю) когда пара подружек идеально подходит паре друзей.

Конечно, этот вечер мы с Кондратом не могли полностью посвятить девушкам хотя бы по той простой причине, что мой товарищ уже до самого отъезда не должен был уходить куда-то и расставаться с матерью – ведь он покидал родной дом как минимум на два года. Впрочем, была и еще одна, не менее веская причина – сегодня я должен был поставить Кондрату последний укол бициллина и на этом заканчивался курс его лечения от… – Да кому какое дело? – настоящие мужчины эту болячку всерьез не воспринимают и зачастую называют насморком.

– Савва, – послышался голос Катюши и я обернулся. – А кто еще кроме нас там будет? Ведь мы не готовились… и не одеты подходяще…

– Никого, Катенька, из посторонних не будет, только мы вчетвером, – улыбнулся я ей. – И мама, конечно, так что парадная форма нам наверняка не потребуется.

Кондрат, открывая нам дверь, был радостно удивлен: он не ожидал увидеть меня так скоро, да еще в сопровождении двух привлекательных дам. Растроганный, он молча уронил голову мне на плечо и стал шмыгать носом.

– Ну-ну, – сказал я грубовато, похлопывая его по спине и желая подбодрить. – Страна нуждается в героических защитниках отечества, так что мужайся, нечего здесь влагу разводить.

Девушки тоже как могли стали утешать и подбадривать Кондрата, затем, сняв верхнюю одежду, мы перебрались из прихожей в зал, а вскоре из кухни подошла мама Кондрата Ивонна Ульяновна и пригласила всех за стол. Девушки вначале несколько стеснялись в присутствии мамы, но я взял инициативу в свои руки, откупорил коньяк и шампанское, захваченные из бара, мы выпили (все, за исключением Кондрата), и вскоре мне удалось шутками и анекдотами немного развеять грустную атмосферу вечера.

После нескольких рюмок коньяка девчонки стали понемногу осваиваться, разговаривать, шутить; при этом Катюша, периодически бросая быстрые взгляды на Кондрата, тут же отводила глаза; Зоя тем временем с интересом наблюдала за ними обоими и заговорщически мне подмигивала. Мама, поначалу пристально разглядывавшая девушек, постепенно успокоилась, и вскоре убежала хлопотать на кухню, а я стал рассказывать смешные истории из своей армейской службы.

– А почему ты совсем не пьешь? – спросила Кондрата Зоя, в очередной раз поднимая свою рюмку. – А то как-то неудобно получается, Савва нам наливает, а тебе нет.

– Да я это… – замялся Кондрат, – вы извините меня, девчонки, пить совсем не умею, сто грамм выпью, потом плохо себя чувствую, дня два не в форме, мутит, голова болит. А завтра ведь в пять утра вставать, так что если выпью, армия меня наверняка не дождется.

Девушки рассмеялись, а я в подтверждение его слов закивал. Тут вошла мама, она несла на исходящем паром блюде жареную кусками курицу с лапшой.

– Вот-вот, девочки, – поддержала она. – Я тоже ему говорю: «Выпей, Кондрат, сегодня такой день, что ты можешь себе это позволить», а он ни в какую, ну совсем не пьет парень.

– Ладно вам, – перебил ее я, вновь разливая коньяк по рюмкам. – Не пьет и не пьет человек, тут радоваться надо, а не удивляться. Я вместо него выпью, нечего ему баловаться – в ближайшие два года пить не придется.