Почти любовь, почти падение (СИ) - Катя Риз

   - Очень на это надеюсь.

   Она повернулась к нему.

   - Андрей, показ завтра. Тебе нужно сосредоточиться.

   - Я сосредоточен. Не видно?

   - Видно, - проговорила она в сторону. - Но только не на том, на чём нужно.

   - Всё идёт нормально. Всё, как всегда.

   - Это ты сейчас о чём?

   - О показе, конечно. Тебя же это волнует? - Андрей на Воропаеву посмотрел очень выразительно. - Да?

   Кира обиделась, даже отодвинулась от него.

   - Не разговаривай со мной так. Я хочу, как лучше. Я о тебе забочусь.

   - Я не просил.

   - Да? Хотя, да! - Она сделала широкий жест рукой и усмехнулась. - Ты не просил, ты ведь уходить собрался! Бросить всё, и уйти. Что может быть проще?

   - Говори потише.

   Кира снова к нему подалась.

   - А может, тебе уехать в Женеву? Чего тебе здесь мучиться и страдать? Поезжай работать в Швейцарию. Там горы, свежий воздух, лыжи. Ты ведь любишь кататься на лыжах, Жданов! Да и дополнительные плюсы... Все там!

   Андрей на стуле откинулся, и руки сунул в карманы брюк.

   - А что, это идея, - проговорил он негромко и в сторону, а Кира всё равно услышала, и вскочила, разозлённая. Встретила тревожные взгляды Ждановых-старших, и постаралась взять себя в руки, улыбнулась им. А когда к Андрею наклонилась, заговорила очень тихо, но в словах всё та же напряжённость.

   - Я тебе что, собачка? Я и так прыгаю вокруг тебя, как заведённая. Я очень стараюсь, Андрюш, но ты отказываешься это замечать. Почему?

   Жданов по сторонам огляделся.

   - Женсовета в зале нет?

   - Зачем тебе женсовет?

   - Да так. Просто подумал, что только их сейчас не хватает. Маловато народа для того разговора, что ты завела. Не находишь?

   Маргарита всё-таки не выдержала и подошла к ним.

   - У вас всё в порядке?

   Воропаева осторожно выдохнула.

   - Да, Маргарита. Мы обсуждали коллекцию.

   - Ну-ну, - проговорила Маргарита Рудольфовна, кинув на сына предостерегающий взгляд. Андрей тут же отвернулся.

   - Опять ты Киру довёл, - не слишком радостно заметил Малиновский, когда появился в кабинете. Выглянул в приёмную, хмыкнул, и тогда уже дверь закрыл. - На Амуре лица нет. Кажется, досталось ей от начальницы.

   - Это не моя вина. Я к Кире не ходил, и разговаривать с ней не собирался. Она сама начала.

   - Ещё бы. Раз ты уже неделю от неё бегаешь, как от чумы.

   - Больше.

   - Что?

   - Больше недели. Десять дней. - Жданов на часы посмотрел. - Уже с половиной.

   - О-о, какая точность. - Рома прошёл к своему столу, но сел не сразу, остановился у окна. Сначала низкие облака, нависшие над Москвой с самого утра, разглядывал, потом на друга оглянулся. - Ну, позвони ей, что ли.

   Жданов, который до этого момента смотрел на экран компьютера, и выглядел очень сосредоточенным, в один момент растерял весь настрой, смял какую-то бумагу, и швырнул её в корзину для мусора.

   - Ты думаешь, я не звонил?! Я когда понял, что она уехала, я её номер набирал, наверное, тысячу раз! А в ответ знаешь что?

   Малиновский скис.

   - Можешь, не говорить.

   - Да почему? Я наизусть этот текст выучил, и в русском и в английском варианте. Я сам уже могу сойти за автоответчик! - Жданов тяжело выдохнул, очки резким движением снял и на стол навалился. Рома наблюдал за ним. - Я не сплю, не ем. Думать не могу. Это ведь ненормально, да?

   - В том-то и дело, что ненормально. Но она ведь уехала, Палыч.

   - Уехала.

   - А ты?

   - А я остался, - огрызнулся Андрей.

   - И надумал уйти из "Зималетто".

   - Я смотрю, тебя это всерьёз задело.

   - А как иначе? После всего, что было, после всего!.. что ты говорил, сделал ради "Зималетто", бросить всё? В самом конце, когда только руку протяни - и всё ты получишь.

   - Да не верю я в это. По своей воле отец мне компанию не отдаст. В прошлый раз не отдал, и оказался прав. А уж сейчас и подавно.

   - Отношения с Пушкарёвой как-то неправильно на тебя повлияли. Ты стал пессимистом.

   Андрей поднял на него глаза.

   - Катька больше всего хотела, чтобы я президентом снова стал. Она ради этого на всё была готова. Она даже уехала. Меня здесь оставила, Кире, наверное, а сама уехала.

   - Так ты на неё злишься?

   На это Андрей не ответил. Рукой от стола оттолкнулся, и кресло отъехало к стене. Смотрел в сторону и угрюмо молчал.

   - Почему бы тебе не поехать и не привезти её обратно?

   Андрей удивлённо посмотрел.

   - В смысле?

   Рома, сам не ожидавший от себя подобных предложений, несколько сконфуженно пожал плечами.

   - В прямом. Поезжай и забери её домой. Раз ты не можешь, - вдруг разозлился он. - Не есть, не спать. Тем более, думать! Думать, знаешь ли, сейчас обязательно! Не знаю как ты, а я бы не хотел уходить из "Зималетто". А если ты не начнёшь думать, мы точно отсюда вылетим. Вот весело-то будет!

   Ромка говорил, говорил, возмущался, а Жданов выпрямился, ошарашенный таким простым решением. А правда ведь, поехать и забрать. Домой. Он что угодно ей скажет, прощения попросит, на колени встанет, лишь бы привезти её домой. И в тот момент, когда решил, понял, что только тогда тяжесть с души уйдёт, когда Катя окажется рядом, в досягаемой близости. Голова уже вовсю работала, машинально потянулся за телефонной трубкой, ведь нужно попросить Шуру заказать билет на первый рейс до Женевы. Трубку взял и замер так, держа руку на весу. Прилетит он в Женеву, и что? Куда?

   Зорькин или Пушкарёвы?

   - Странно, что она тебе не рассказала.

   Жданов моргнул и поднял на друга глаза.

   - Что не рассказала?

   Малиновский подозрительно разнервничался, а когда Андрей его переспросил, ещё и разозлился.

   - Ты меня, вообще, слушаешь?!

   - Конечно, слушаю. Слушаю! И я лечу в Женеву.

   Рома невесело кивнул.

   - Ну да, поезжай. А завтра показ.

   - Да чёрт с ним.

   Малиновского перекосило.

   - Додумался же я посоветовать. Пал Олегыч меня убьёт. - Потёр щёку. - Ты слышал, что я сказал?

   - Когда? Шура, срочно закажи мне...

   Рома подошёл и трубку у него отнял. Андрей дико посмотрел.

   - Отдай!

   Малиновский её на рычаг положил, и ладонью прижал.

   - Я сказал, что это я твоей Катерине тогда рассказал про... Ну, что ты не просто так за ней ухаживал.

   - Как это?

   - Да вот так, - тише и осторожнее проговорил Рома, пряча глаза. - Ничего она не подслушивала. Это я. Тогда, перед советом.

   Жданов медленно поднялся.