Троецарствие (том 2) - Ло Гуань-чжун

Следуя этому совету, Сунь Цюань отправил посла в царство Шу.

Поистине:

Лишь потому, что усцы отвагу проявили,Воинственные шусцы поход возобновили.

Если вы желаете узнать, как Чжугэ Лян пошел в новый поход на царство Вэй, прочитайте следующую главу.

Глава девяносто седьмая

Осенью, в девятом месяце шестого года периода Цзянь-син [228 г.] по летоисчислению династии Шу-Хань, вэйский ду-ду Цао Сю потерпел поражение от полководца Лу Суня под Шитином. Цао Сю потерял весь свой обоз, вооружение и коней. Вернувшись в Лоян, он не мог оправиться от пережитого потрясения и тяжело заболел. На спине у него появились неизлечимые язвы, и вскоре Цао Сю умер. Вэйский государь распорядился устроить ему торжественные похороны.

Возвратился в Лоян и Сыма И. Государь встретил его вопросом:

– Что заставило вас так поспешно вернуться в столицу? Ведь в поражении Цао Сю в значительной степени виноваты вы!..

– Теперь, после поражения нашего войска в войне с Восточным У, мне думается, Чжугэ Лян не замедлит напасть на Чанань, – отвечал Сыма И. – Кто же будет защищать город? Я был обязан приехать сюда.

Никто не поверил Сыма И, что Чжугэ Лян действительно может напасть на Чанань. Слова его вызвали у чиновников только усмешки.

Между тем посол из Восточного У прибыл в царство Шу. Он привез весть о разгроме войск вэйского полководца Цао Сю и стал уговаривать императора Хоу-чжу начать войну против царства Вэй. Всемерно восхваляя силу царства У, он предлагал государю царства Шу вечный мир и союз.

Хоу-чжу был этим весьма обрадован и повелел известить Чжугэ Ляна о прибытии посла из Восточного У.

К этому времени Чжугэ Лян успел создать могучее войско и заготовить все необходимое для предстоящего похода. Когда к нему прибыл гонец от Хоу-чжу, Чжугэ Лян устроил пир для своих военачальников и после веселья созвал военный совет.

Во время пиршества сильным порывом ветра сломало сосну, стоявшую перед домом. Дерево повалилось со страшным треском. Военачальники замерли в испуге. Чжугэ Лян погадал и сказал военачальникам, что знамение это означает гибель полководца. Никто ему не поверил, но тут Чжугэ Ляну доложили, что прибыли сыновья полководца Чжао Юня – старший по имени Чжао Тун и младший – Чжао Гуан.

– Чжао Юнь умер! – горестно закричал Чжугэ Лян и бросил свой кубок на землю.

Вошли двое юношей в белых траурных одеждах, поклонились Чжугэ Ляну до самой земли и промолвили:

– Вчера ночью наш батюшка умер от тяжелого недуга!..

У Чжугэ Ляна подкосились ноги.

– Еще одну опору потеряло государство! – с грустью сказал он. – Словно отрубили мне руку!..

Военачальники утирали слезы. Чжугэ Лян приказал обоим юношам ехать в Чэнду и сообщить печальную весть государю.

Когда Хоу-чжу узнал о смерти старого полководца, у него вырвался горестный вопль:

– Скончался Чжао Юнь, который спас нашу жизнь, когда мы были малым ребенком! Без него мы погибли бы еще во время разгрома войск моего батюшки!

Хоу-чжу указом присвоил посмертно Чжао Юню титул Шуньпинского хоу и звание великого полководца. По распоряжению государя, старого воина с большими почестями похоронили у горы Цзиньбин восточнее Чэнду, и поставили там кумирню, где четыре раза в год совершались жертвоприношения. Потомки сложили о Чжао Юне такие стихи:

Был воин в Чаншане, свирепый, как тигр разъяренный.Он в битву бросался, как с гор раскаленная лава.В прибрежье Ханьшуя доныне гремит его подвиг,Сияет в Данъяне его непоблекшая слава.Правителю юному дважды в беде помогал он,Служить Поднебесной готовый делами своими.Навеки в историю вписана храбрость героя,И сто поколений хранят его громкое имя.

В память о заслугах покойного полководца Хоу-чжу пожаловал старшему его сыну, Чжао Туну, звание полководца Тигра, а второму сыну, Чжао Гуану, – звание я-мынь-цзян и повелел ему охранять могилу отца.

Через некоторое время приближенный сановник доложил Хоу-чжу, что Чжугэ Лян закончил подготовку войска и в ближайшие дни собирается выступить в поход против царства Вэй.

Хоу-чжу спросил придворных сановников, что они об этом думают. Большинство отвечало, что, по их мнению, выступить в поход пока еще нельзя.

Хоу-чжу заколебался. В это время прибыл военачальник Ян И и привез доклад чэн-сяна. Хоу-чжу распечатал доклад, разложил его на своем императорском столе и начал читать:

«Покойный государь Сянь-чжу неоднократно поучал меня, что Ханьская династия не может терпеть существования злодея Цао Цао и что в государственных делах нельзя предаваться праздности и лени. Сын неба возложил на меня великий долг покарать злодея. Император ясным умом своим понимал, что у меня нет больших талантов и что мне трудно придется в борьбе против сильного врага Цао Цао. Но все же надо было идти войной на злодея, чтобы спасти государство. Невозможно было сидеть сложа руки! И наш покойный государь повелел мне не поддаваться сомнениям!

С тех пор как я принял последнюю волю Сына неба, я потерял покой. Мне не спалось на моей цыновке, еда мне казалась горькой, на уме у меня были только думы о походе на север.

Но для того, чтобы пойти на север, мне раньше пришлось покорить юг. Летом, в пятом месяце, наши войска перешли реку Лушуй и углубились в бесплодные земли маньских племен. Овладеть ими удалось в короткое время и без больших жертв.

Не забывая о том, что государственные дела в столице царства Шу также не должны быть в забросе, я, невзирая на все опасности и трудности, все-таки решил исполнить последнюю волю покойного государя. Но недоброжелатели мои утверждают, что действую я необдуманно.

Для нас наступил благоприятный момент. Войска противника утомлены западным походом, и у них еще много дел на востоке.

В «Законах войны» сказано: «Воспользуйся утомлением врага и наступай».

Ниже я почтительно излагаю, как осуществить это наступление.

В древности ханьский император Гао-цзу обладал светлым, как солнце и луна, умом, и у него было много мудрых и проницательных советников. Однако он в свое время претерпел много бед и напастей. Лишь после неоднократных неудач ему удалось установить мир и спокойствие в Поднебесной.

Вы, государь, не можете сравниться с императором Гао-цзу, а советники ваши не столь дальновидны, как Чжан Лян и Чэнь Пин. Но мы рассчитываем добиться великой победы и объединить все земли Поднебесной. Это первое, что мне предстоит решить.

Лю Яо и Ван Лан владели обширными землями. Изучив труды мудрецов, они рассуждали в спокойствии и строили планы, но души их точили сомнения и опасения. Это угрожает и нам: не иметь решимости начать войну теперь, откладывать ее на будущее – значит дать возможность Сунь Цюаню провозгласить себя императором и овладеть всеми землями Цзяндуна. Это второе, что мне предстоит решить.

Цао Цао отличался выдающимся умом и редким коварством. Он владел искусством войны почти так же, как Сунь-цзы и У-цзы. Но это не спасало его от неудач: он терпел поражения в Наньяне, в Ухуане и под Лияном; он едва не погиб в Циляне, военная удача несколько раз изменяла ему в Бэйшане, смерть едва не постигла его у Тунгуаня – и все же он добился успеха! Как же мне с моими ничтожными способностями одержать победу над врагом, не подвергаясь риску? Это третье, чего я еще не решил.

Цао Цао пять раз тщетно пытался взять Чанба и четыре раза перейти озеро Чаоху; он прибег к помощи Ли Фу, но тот изменил ему; он поручил это дело Сяхоу Юаню, а тот погиб. Наш покойный император отзывался о Цао Цао как о человеке талантливом. Тем не менее Цао Цао испытывал большие поражения. Можно ли требовать, чтобы я, ничтожный, всегда побеждал? Это четвертое, что мне предстоит решить.

Прошли годы, как я в Ханьчжуне. За это время мы похоронили Чжао Юня, Ян Цюна, Ма Юя, Янь Чжи, Дин Ли, Бай Шоу, Лю Го, Дэн Туна и более семидесяти других военачальников и начальников военных поселений. Умерли многие военачальники сычуаньских и тангутских войск, мы лишились более тысячи всадников постоянных войск и ополчения. И это всего за несколько лет! Это был цвет воинства, собранного со всех концов страны, а не достояние какого-нибудь одного округа! Пройдет еще несколько лет, и войско наше убавится на две трети. Чем же тогда воевать? Это пятое, что я должен решить.

Народ истощен, войско устало, но война для нас неизбежна. А раз неизбежна война, расход сил и средств одинаков, независимо от того, наступать или обороняться. Если мы не выступим первыми, нам придется воевать силами одного округа, и тогда вести продолжительную войну будет невозможно. Это шестое, что я должен решить.

Труднее всего поддаются устройству дела государственные.