Гибель советского ТВ - Федор Раззаков

Сенатор от угольного региона говорит о трудной задаче переселения 9,5 тысячи человек из района шахтных выработок, на что Любимов походя роняет: «Это – не тот масштаб». Круто!

Ведущий показывает на таблицу проблем и спрашивает Кириллова: «Какая главная?» Тот отвечает: «Загрязнение воды. Вода – будущее нации».

Подготовленный ведущий должен сразу задать вопрос в лоб: «А почему столь либерален поспешно принятый Водный кодекс, который разрешает строительство в водоохранных зонах? Невиданная преступность по отношению к природе!» Но нет, Любимов спрашивает про дежурный Байкальский ЦБК с приговоркой: «Уж той страны нет, СССР никто не вспоминает, а ЦБК...» Снобизм, некомпетентность, демонстрация продвинутости.

Может, надо звать или снимать профессионалов, писателей, болеющих за ту или иную проблему? Вспоминаю, как остро Василий Песков беседовал с президентом Путиным и министром Трутневым о судьбе русского леса, в какой тупик ставил их вопросами! Увы, писателя обманули: многое обговоренное в Лесной кодекс не вошло...

В предыдущей программе топ-менеджер канала этак запросто принимал Председателя Совета Федерации Сергея Миронова и министра культуры Александра Соколова, перебивал гостей, комментировал любой тезис, но главное – постоянно навязывал ту же либеральную точку зрения. Для меня она стала ясна много лет назад, когда Любимов заявил во «Взгляде»: «Я либерал, потому что люблю импортное баночное пиво и не хочу, чтобы оно пропало». Дословно в память врезалось! Зачем с подобной потребительской убежденностью вторгаться в сферу культуры и пытаться заразить ею государственных мужей? Мы и так потерь от повальной приватизации восполнить не можем, а ведущий отмахивается: «Да ладно! Какое там культурное наследие – «Мосфильм»? Павильоны, да и все – мы там часто снимаем. Звук никто свести не может так, как это в Лос-Анджелесе умеют. Губернатор Громов подпишет отвод огромного земельного участка для студии, проложит трассу, и пусть там арендуют те студии, которые фильмы снимают... Да чего бороться за «Ленфильм» – в чем его ценность? Я там фильм недавно снимал...» Ну, снимал, и что? «Андрея Рублева» создал, «Войну и мир» или какой другой шедевр? Как все просто – губернатор землю выделит, трассу проложит. А зачем, на какие средства? И ради чего губить созданное поколениями, чтобы начинать с нулевого цикла?

Например, Сергей Миронов как о достижении говорит про то, что удалось издательство «Художественная литература» уберечь от приватизации и перевести на госзаказ (увы, в этом году – ничего не вышло, но Миронов тогда предложил создать Президентский центр за баснословную цену – 1 млрд 225 млн рублей! – ох, какое государственное издательство можно развернуть!), но Любимов и про издательство все знает, заводит ту же песню: «Что ценного в издательстве? Ну, здание и 20 или 30 редакторов». Хорошо, что не сказал, сколько он выдающихся книг издал, но упорно гнул к тому, что главное – редакторы, а они, мол, и дома могут редактировать. То есть человек лишен глубоких знаний, культуры общения, умения слушать доводы собеседников, ценить авторитет профессионалов. А ведь отечественные книгоиздатели почему-то думали иначе, создавая славные издательства. Иван Сытин, который один выпускал книг столько, сколько Англия и Франция, вместе взятые, отчего-то имел скромную квартиру на Тверской, но прекрасное издательство и свою первоклассную типографию в Замоскворечье, которая стала называться после революции Первой образцовой. Как он посмеялся бы над незадачливым либералом-рыночником, ставящим из себя всезнайку и босса эфира! Но мне, завредакцией и главному редактору бывшего великого издательства «Советский писатель», не смешно: последние семнадцать лет именно люди с такими взглядами и определяют культурную политику, которая привела к плачевным результатам. Ее надо выправлять, приветствовать разумные шаги власти, четкий госконтроль, а не ставить из себя крутого рыночника, уповающего на деньги и безграничную свободу».

Как и положено сегодняшнему хозяину жизни, настоящему боссу, Любимов с семьей живет в престижном месте – на Рублево-Успенском шоссе. А семья у него большая: он, жена и трое отпрысков – Кирилл, Константин и Олег (самый младший родился в октябре 1995-го).

Владимир Молчанов

В. Молчанов родился в октябре 1950 года в творческой семье: его отец – Кирилл Владимирович Молчанов – был композитором (написал много прекрасных мелодий, в частности – музыку к знаменитому фильму «Доживем до понедельника», умер в 1982 году), мать – актрисой. Как гласит семейное предание, появление Молчанова на свет в родильном доме имени Грауэрмана на Новом Арбате происходило под радиотрансляцию песни его отца «Вот солдаты идут».

С шести до одиннадцати лет Молчанов занимался музыкой под руководством известного преподавателя Николая Куделина, который в свое время учил музыке его отца. Однако в 1961 году Куделин скончался, и эта смерть настолько потрясла мальчика, что он в течение пяти лет отказывался подходить к роялю. Именно поэтому, когда он учился в 4-м классе, в сочинении на тему «Кем ты хочешь стать» Молчанов написал совсем не то, о чем мечтали его родители: профессии музыканта он предпочел две совершенно другие – хирурга или журналиста. В те же годы в дневнике, который он вел, в графе «кумиры» стояли имена двух человек: хирурга Бориса Александровича Петрова и президента США Джона Кеннеди.

Молчанов и его сводная сестра Аня Дмитриева (впоследствии – известная теннисистка и спортивный комментатор) росли в окружении искусства. В их доме часто бывали известные актеры МХАТ (среди них: Михаил Яншин, Алексей Грибов, Борис Ливанов, Софья Пилявская), популярные композиторы и поэты (Николай Доризо, Евгений Долматовский, Лев Ошанин и др.). И несмотря на то что в школе Молчанов учился средне, дома благодаря родителям он получил прекрасное образование: занимался английским, много читал (сестра буквально заставляла его читать хорошую литературу). Вместе с сестрой Молчанов весьма активно занимался и теннисом, однако в отличие от Ани прекрасно отдавал себе отчет в том, что спортсменом никогда не будет. И это при том, что в юности он был чемпионом СССР среди юношей в парном разряде и получал неплохую спортивную стипендию – 140 рублей, талоны на питание и шоколадку «Аленка» в придачу от команды.

Закончив школу, Молчанов втайне от родителей подал документы в Школу-студию МХАТ и с первого же захода поступил на курс, который вел Виктор Карлович Манюков. Однако родители, которым он затем вынужден был открыться, испугали его тем, что в Школе-студии нет военной кафедры, а это означало – армии не миновать. Служить Молчанов не хотел, поэтому поставил крест на актерской профессии и подал документы на филологический факультет Московского государственного университета по специальности – испанский язык. Экзамены сдавал легко, но заработал две тройки.

В начале первого семестра Молчанов уехал на соревнования, а когда вернулся, попал в неприятную ситуацию – все его однокурсники уже умели говорить по-испански, а он, что называется, на нулях. Надо было выбирать: спорт или профессия. Молчанов выбрал второе. После первого года учебы он перевелся на первый курс, причем в другую группу – голландского языка и литературы. Почему именно туда? Это была очень редкая специализация, которую до Молчанова закончила всего одна группа из 5 человек. Именно из-за ее редкости и романтики (тюльпаны, Ван Гог) Молчанов ее и выбрал. Помня о своей неудаче с испанским, голландский язык он учил значительно прилежнее. Ему даже пришлось брать частные уроки у голландской четы, обосновавшейся в Москве.

Еще будучи студентом первого курса, Молчанов влюбился в девушку с редким и красивым именем Консуэло. Она имела испанские корни – ее отца, когда он был еще ребенком, во время гражданской войны в 1939 году вывезли в СССР. Здесь он женился на русской девушке, и в самом конце 40-х у них родилась дочь.

Поженившись, Владимир и Консуэло стали жить отдельно от родителей.

Закончив институт в 1972 году, Молчанов получил одиннадцать предложений от различных издательств и газет. Он выбрал престижное Агентство печати «Новости» (АПН), куда был зачислен стажером. И уже спустя два года отправился в Голландию в качестве собственного корреспондента АПН. Там он часто выступал как переводчик во время приезда в Страну тюльпанов советских правительственных делегаций. В частности, ему пришлось работать с Михаилом Сусловым (главный идеолог КПСС), Владимиром Щербицким (1-й секретарь ЦК КП Украины), Борисом Пономаревым (заведующий Международным отделом ЦК КПСС) и другими высокопоставленными деятелями. А затем к нему пришла первая известность. Дело было так.

В те годы шла настоящая охота за нацистскими преступниками, которые скрывались от возмездия в разных частях света, сменив имена и фамилии. И вот в 1976 году Молчанову пришлось лично столкнуться с одним из таких оборотней. В один из дней ему позвонили коллеги из Гааги и поделились подозрениями по поводу гражданина Нидерландов мультимиллионера Питера Ментена: якобы этот человек во время войны зверствовал в селе Урич Львовской области. Буквально на следующий день после этого звонка Молчанов вылетел во Львов. Там он засел за архивы и через несколько месяцев кропотливой работы обнаружил документы, которые подтверждали подозрения голландских журналистов. В частности, он нашел не только фотографии, на которых был запечатлен Ментен вместе со своими жертвами, но и живых свидетелей его преступлений.