Ангел - Ла Рок

Широкоплечий заявил, что его укусили. Бредит! Находясь под действием лошадиного обезболивающего. Зубами такая рана невозможна…

Из багажника уже давно не доносилось звуков. Если раньше были слышны хрипы и тихий стук, то последние пару часов тихо. Дядя и подельники к багажнику не подпускают, а на вопросы отвечают молчанием и странными взглядами. Мне дико не нравится происходящее. Я на такое не подписывался!

Поэтому превышаю скорость, втайне мечтая, чтобы нас остановил дорожный патруль. Всех троих мне не вытянуть. Жбан хоть и однорукий, но по плавной походке заметно, что тоже увлекается чем-то из ударных техник. Шило не выпускает из рук опасный шокер. Дядя… самый страшный из них. Нужно было отказать вчера утром, но мне надоело горбатиться курьером за гроши!

Сначала дядя сказал, что мы всего лишь выследим человека. Наводки часто названивающего мобильника заставили помотаться по городу. Целью наблюдения оказалась необычная девчонка. Крайне ненормальная. Кому ещё придёт в голову ужасная мысль шляться ночью среди «розовых улиц», а затем вяло тащится из подворотни, держась за непутевую подругу? Уж точно не примерным девушкам!

«Наверное, распутная!» — тогда крутились мысли в голове. Сейчас понимаю, что дядя врал. Девушку вели, подбирая наиболее безлюдное место для похищения, но условия никак не сходились. Постоянно кто-то мешал.

Дядя врёт! Думай! Всё стало ясно, когда пришлось осторожно укладывать почти невесомое тельце в багажник. Тощая фигурка весом не больше сорока кило. И бледное лицо измученной школьницы…

Бросив взгляд на корешок билета, я мотаю головой, и пытаюсь сосредоточиться, следя за дорожной разметкой, убегающей под колёса.

Нет. Подачку нужно ценить. Даже такие деньги радостно встретят дома. Зимой они позволят продержаться на рисе большой семье, а ещё будет другая, более прибыльная работа. Дядя обещал…

Бац! Оборачиваюсь на громкий шлепок. Подлокотник заднего дивана сам по себе выпал между удивленными пассажирами, оставив квадратную дырку. Треск раздираемой ткани сопровождает появление круглого раструба из тёмной выемки.

Пуф-ф-ф! Шипит снежно белая струя, выстреливая в салон. Летящий под большим давлением порошок разбивает лобовым стеклом, перекрывая вид на шоссейную дорогу и заполняя воздух белёсой взвесью.

В панике, я бью ногой по тормозу, полностью выжимая акселератор. Ничего не вижу из-за белой пыли! Двигатель ревёт, а резкое ускорение даёт понять, что выжат совсем не тормоз, но я срываю ручник.

— Дхержи! — испуганный крик дяди заглушили суетливые выкрики, орущие с заднего дивана. — Тормози, Змей! — бородатый китаец выдергивает руль на себя.

Вокруг всё переворачивает, наступил миг невесомости. Разный хлам летает в воздухе, колотя по плечам, а мягкий потолок бьёт в голову, хрустя шейными позвонками. Держусь за руль и только чудом остаюсь на месте. Верх заменил собою низ, осыпая разбитым стеклом, но следующий кувырок возвращает потолок обратно.

ТЫ-ДЫХ! Невероятной силы удар бросает лобовое навстречу, смазывая лбом белый порошок. Где-то внизу хрустят ребра, ломаясь о рулевую колонку.

(Тем временем) Набережная пляжа Хэундэ.

Удар! Ещё удар! Крышку багажника покореженного автомобиля выбивает вверх, раскрывая на громко скрипящих петлях. Пара длинных ног свесилась наружу, мелькают звёзды на голени старых кед. За тонкими ногами вывалилась ещё более тонкая рука и туловище в тёмной толстовке. Тощая фигурка падает на проезжую часть. Вторая рука осталась в багажнике и понемногу вытаскивает тело вертикально, позволяя уцепиться скрюченными пальцами за бампер автомобиля.

Выпрямившись на месте, особа в тёмной толстовке покачнулась, опираясь на заднее крыло раздолбанного седана. Тяжело хрипящее дыхание заглушает шипение разбитого радиатора, пока дрожащие пальцы откидывают с лица чёрные волосы. Затем из багажника вывалился красный цилиндр среднего размера, громко клацнув стальным корпусом.

Клац-кхр-кхр… Клац-клац… Особа в тёмной толстовке тащит за собой огнетушитель по асфальту и обходит заднюю часть седана. Скользит дрожащая рука, опираясь на мятую крышу. Колотое стекло шуршит под ногами, сопровождая шарканье старых кед.

— А мне ладошку зашили! — улыбнулся контуженный пассажир, моргая чёрными глазами на снежно-белом лице.

Кланг! Огнетушитель прилетает донышком и сносит челюсть белолицему, улетая вглубь салона.

— Сучонок, — хрипит слабый голос, — поговори мне ещё.

Высокая особа наклонилась к разбитому окну и сосредоточенно высматривает что-то внутри. Внимательный взгляд шарит по салону, засыпанному белым порошком.

— Ур-р-роды… А… Апчхи!

Хриплый комментарий отмечает насколько удобно устроились китайцы на заднем диване. Широкоплечий, поймавший лицом огнетушитель, уткнулся в пах худому соседу, откинувшемуся на спинку. Сладкая парочка отдыхает с огоньком.

Не найдя искомое, особа в тёмной толстовке ковыляет дальше к водительской двери, наваливаясь плечом на помятую жесть. Снова ищущий взгляд осматривает салон. Два размазанных следа порошка и сеточка трещин отмечают куда прилетели головы водителя и бородатого пассажира. Ремнями безопасности китайцы пренебрегли, за что и поплатились.

— Кушайте не обляпайтесь… — слабый хрип почти неслышен.

Чуть ниже, между лобовым стеклом и приборкой искомое. Блестит чёрный акрил. Дрожащая ладошка вылетает, хватаясь за гладкие дужки. Хриплый стон переполняет удовольствие воссоединения.

(Тем временем) Набережная пляжа Хэундэ.

Фарэры занимают законное место. Обязательно нужно протереть стёкла, присыпанные белым порошком, но сейчас нельзя откладывать более увлекательное занятие. Гор-р-раздо!

— Иди сюда, моя прелесть…

Сладострастно хрипя, я запускаю кольца в растрепанную прическу молодого парня. Ловкач, размахивающий ногами. Помаши-ка ими теперь!

— Моих… — Бип! — Друзей… — Бип! — Трогать… — Бип! — Нельзя… — Би-и-ип!

После очередного прилёта лица в погнутый руль, я перевожу тяжёлое дыхание. Мало! Слишком мало! Придирчиво рассматриваю начинающий кровоточить нос.

— Бодрячком! — хрипло ору изо всех сил, тряся безвольную голову.

Неужели? Глаза открыл. Приходит в сознание… Продолжим!

— За… — Бип! — Друзей… — Бип! — Оторву… — БАХ! Выстреливает подушка на руле.

Скольжу плечом по мятой жести, рывок несёт вперёд, а кольца потеряли сцепление с волосами. Навстречу летит гармошка капота и пар развороченного двигателя. Толстовка цепляет остатки дверного зеркала.

Ладошка гасит неуклюжее падение. Фига! Клочья волос застряли между кольцами… Всё ещё крайне мало! Запах бензина, моторного масла и горелых тормозов шибает в нос, придавая бодрости.

Толчок от мятой жести выравнивает на ногах. Отступив на пару шагов от раздолбанной в хлам колымаги, я беру разгон с места и пробиваю в голову на серой подушке.

— Нравится собственный приемчик! — хрипло выкрикиваю пока бьющая нога улетает дальше в окно, застревая внутри,