Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки - Ефим Черняк

Подавляющее большинство материалов, связанных с секретной службой в XVIII в., уничтожено. Часть из них считалась личными бумагами министра и забиралась им с собой из архива после ухода в отставку. По расчетам профессора А. Коббена, затраты на секретную службу только министерства иностранных дел колебались в 80-х годах от 15 тыс. до 35 тыс. ф. ст., то есть составляли примерно четверть всех расходов внешнеполитического ведомства.

Одним из центров, где сталкивались разведки крупных европейских держав, была столица Блистательной Порты, как именовали Оттоманскую империю. Военно-политический упадок Турции вызывался и, в свою очередь, ускорялся разложением правящей верхушки. Султаны изыскивали самые невероятные предлоги для взимания налогов: например, выдавались "замуж" их малолетние дочери за богатых сановников, которых обязывали вносить крупные суммы на содержание своих "жен". Сановники также были обязаны брать в спутницы жизни жен, наскучивших падишаху, а их, в свою очередь, заставляли следить за своими новыми мужьями и доносить обо всем во дворец. Стало, обычаем принятие султаншами взяток от иностранных дипломатов. Еще большие суммы получал главный евнух - "начальник девушек". Один из них, Бешир (первая половина XVIII в.), был в течение 30 лет фактическим правителем страны. Раб, купленный в Абиссинии за 30 пиастров, он оставил после себя 29 млн. пиастров, не считая огромного количества драгоценных камней и другого имущества. Пост великого визиря, напротив, редко один и тот же человек занимал более двух-трех лет - обычно временщики, вынырнувшие на поверхность в результате придворных интриг, пытались побыстрее ограбить казну. Теряя свое место, они часто шли на плаху; нередко само смещение и казнь были лишь предлогом для конфискации их имущества. Наследники престола воспитывались в строгой изоляции во избежание их возможного участия в заговорах. Проводя в затворничестве значительную часть жизни, ко времени вступления на трон они бывали ничтожными, невежественными людьми, если не просто дегенератами. Немудрено, что они вместе с министрами торговали государственными тайнами. Так, в 1771 г. английская разведка приобрела по сходной цене копию архисекретного австро-турецкого соглашения против России и переслала ее в Петербург и Берлин.

В Стамбуле иностранные дипломаты, не знавшие турецкого языка, должны были нанимать местных переводчиков - драгоманов (обычно греков), которые одновременно служили им и как шпионы. Однако, чтобы выполнить свою "деликатную" миссию и не лишиться головы - что "заслужить" в турецкой столице было проще простого, драгоманы создали своего рода тайный союз. Они приобрели специальный дом, где за приятной беседой и карточной игрой выдавали коллегам секреты "своего" посольства, чтобы взамен узнать секреты чужие, которые тут же сообщали нанимателям. Даже привычных дипломатов коробила, как писал один из них, "бешеная страсть к деньгам" у всех чиновников Блистательной Порты. Золотой ключ открывал любые двери. Правительство султана решило, что можно извлекать выгоду из столь бурной и непреоборимой страсти своих чиновников, установив налог со взяток, который аккуратно собирала особая канцелярия.

Атмосфера, царившая в столице Порты, оказывалась заразительной и для иностранных дипломатов и разведчиков, также не брезгавших подношениями, от кого бы они ни исходили. Так, русский посол Дашков, посланный в Стамбул в 1719 г., вскоре по прибытии просил Петра I присылать побольше "мягкой рухляди" (мехов) "для удержания интересов Вашего Величества, понеже визирь великий емец". Дашков передавал, что к нему являлись сановники с выписками "из давних книг", в которые были занесены взятки, розданные прежними царскими послами, и требовали таких же выплат как освященных дипломатической традицией. Однако Дашкову данная ему инструкция предписывала не ограничиваться турками, а "разведывать о тамошних поведениях и намерениях прилежно через известных приятелей". Под "приятелями" подразумевался граф Кольер, опытный голландский посол, который почти 40 лет занимал дипломатические посты в Стамбуле. Он уже несколько лет получал щедрые ежегодные "подарки" из Петербурга, так же как и его переводчик Вильгельм Тейльс. Такие же "дачи" и "награждения" вручались Дашковым (в обмен на разведывательные сведения и прочие услуги) еще ряду лиц, включая французского посла Боннака, который, впрочем, возможно, действовал так с согласия версальского двора. В этом случае, как подозревали английские и австрийские дипломаты, француз не только получал взятки, но и делал это, дабы скрыть, что его действия были результатом не стремления отработать полученную мзду, а выполнения инструкций из Парижа. Переводчик французского посла Фернерон стал оказывать различные услуги русским дипломатам еще за несколько лет до этого, когда предшественник Боннака усердно действовал против России. В инструкции Дашкову предписывалось, однако, не доверять информации Фернерона, тщательно ее проверяя. Фернерон сообщал важные сведения и о политике Порты, и о действиях самого французского посла.

Наставник "пиковой дамы"

Приходилось ли вам слышать фамилию графа Сен-Жермена, того загадочного человека, который сообщил старухе графине из пушкинской "Пиковой дамы" {Прототипом "пиковой дамы" послужила княгиня Наталья Петровна Голицына (1741-1837 гг.), в молодости блиставшая при английском дворе и в Версале. В те же годы во Франции подвизался Сен-Жермен.} тайну трех карт? Это имя давно уже было окутано темным покровом легенд. В романе известного английского писателя середины прошлого века Э. Булвер-Литтона "Занони" образ главного героя, обладающего неземным могуществом, мудростью и бессмертием, явно списан с Сен-Жермена. Булвер-Литтон уверял читателя, что этот роман основан на рукописи, принадлежавшей мистическому обществу розенкрейцеров, которые, по распространенному поверью, поддерживали связи с потусторонними, сверхъестественными силами.

Еще в 1785 г., после смерти Сен-Жермена, одна газета объявила, что он жив. Подобные сведения получили широкое распространение. Мадам де Жанлис утверждала, что встретила Сен-Жермена в 1821 г. в Вене. Его видела также фрейлина графиня д'Адемар, которой он якобы еще перед смертью обещал явиться пять раз. Приходил он всегда перед какими-нибудь историческими событиями, казавшимися особо важными для фрейлины, например перед казнью Марии-Антуанетты или расстрелом по приказу Наполеона I герцога Энгиенского. Одно только сомнительно, жила ли вообще на свете графиня д'Адемар, точнее была ли какая-либо представительница этого действительно существовавшего дворянского рода фрейлиной в Версале и не являлись ли вышедшие в 1863 г. под ее именем "Воспоминания", как считают некоторые ученые, подделкой, изготовленной малоизвестным французским романистом Ламот-Лангоном. А в мемуарах некоего Франца Греффера, опубликованных в Вене в 1845 г., Сен-Жермен пророчески объявлял их автору: "В конце [XVIII] столетия я исчезну из Европы и отправлюсь в Гималаи. Я буду отдыхать, я должен отдыхать. Ровно через 85 лет люди опять увидят меня". Однако в мемуарах заботливо обойден вопрос о точной дате этого пророчества. В 1938 г. утверждали, что Сен-Жермен еще живет в Венеции "в одном из дворцов на Большом канале".

В США даже возникла в 30-х годах XX в. секта баллардистов, которые в своих церквах почитают Сен-Жермена наравне с Иисусом Христом. Вплоть до наших дней появляются книги, в которых подробно повествуется о встречах с таинственным незнакомцем, который оказывается Сен-Жерменом, открывшим секрет физического бессмертия.

Однако, если читатель сделает отсюда вывод, что граф Сен-Жермен вообще с самого начала являлся мифом, это будет ошибкой. Нет, это был вполне реальный человек, после которого остались собственноручно написанные им письма и о котором мы имеем многочисленные свидетельства очевидцев - от рассказов мемуаристов до хроникерских заметок в газетах и архивных документов. Современники, бывшие свидетелями многих казавшихся необъяснимыми действий и поступков Сен-Жермена, заложили первые основания той волшебной сказки, в которую обратились рассказы о его жизни. В середине XIX в. император Наполеон III приказал собрать все, что сохранилось в государственных архивах относительно Сен-Жермена. Однако во время вскоре начавшейся франкопрусской войны и осады Парижа здание, где хранились документы, сгорело. И тайна стала еще более непроницаемой. От ученых потребовалось немало терпения и усиленных поисков достоверных сведений, чтобы приподнять хотя бы частично завесу неизвестного. И при этом открылись факты, имеющие прямое отношение к нашему повествованию о тайной войне.

Пока не удалось установить ни места, ни года рождения Сен-Жермена. Сам он распускал слухи, что является одним из сыновей Ракоци, руководителя венгерского национального восстания против власти австрийских Габсбургов, которого он действительно напоминал чертами своего облика. Имеется много и других предположений о происхождении Сен-Жермена, но все они остаются малообоснованными догадками. Гораций Уолпол утверждает, что еще в 1743 г. этот авантюрист был арестован в Лондоне как "якобитский агент". Примерной датой рождения графа считают 1710 г. Впрочем, встретившая Сен-Жермена в Париже в конце 50-х годов XVIII в. вдова французского посла в Венеции мадам де Жержи объявила, что видела его в этом знаменитом итальянском городе в 1710 г. и что тогда ему было примерно 45 лет. Поскольку через полвека Сен-Жермен выглядел не старше 45-50 лет, возможно, отсюда и возникла молва о его бессмертии. Стоит лишь добавить, что самой мадам де Жержи, конечно, не удалось так хорошо сохраниться: ей было уже больше 80 лет, и на память старой дамы вряд ли можно было очень полагаться. Между прочим, на это иронически обратил внимание и сам Сен-Жермен, когда его стали расспрашивать по поводу утверждений мадам де Жержи. Однако у загадочного графа была одна особенность - ему всегда удавалось таким образом отрицать связи со сверхъестественными силами, что его собеседники, напротив, окончательно убеждались в обоснованности ходивших на сей счет слухов.