Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши

– Ты правильно рассуждаешь, брат мой, – сказал У старший, – и я буду делать все, как ты сказал.

Не успели они выпить, как У Сун снова наполнил чашки и, обращаясь к невестке, сказал:

– Дорогая невестка! Вы умная женщина, и я не стану учить вас. Брат мой человек доверчивый и полностью передал вам все хозяйство и предоставил полную свободу. Не зря говорит пословица: «Одежда прочна, если подкладка крепкая». Если невестка будет как следует вести дом, то брату моему не о чем будет беспокоиться. Ведь еще в старину говорили: «Сквозь крепкий забор и собака не пролезет».

При этих словах у невестки зарделись уши, а потом и все лицо ее стало багрово красным. Указывая пальцем на мужа, она принялась браниться.

– Ах ты, гадкий олух! – кричала она. – Ты повсюду болтаешь, чтобы только оскорбить меня! Хотя я и не ношу мужской косынки, но не уступлю иному мужчине. Я женщина честная! У меня хватит силы справиться с любым. Я могу повалить даже лошадь. Кому хочешь посмотрю в глаза, ведь я не какая-нибудь продажная девка, с которой стыдно показаться. С тех пор как я вышла за старшего У, и муравей не осмелятся в дом проникнуть, так как же после этого можно говорить о заборе и о собаке! Болтаешь всякие глупости и не думаешь, что говоришь. А ведь стоит лишнее слово оказать, как поднимутся пересуды.

– Ну раз вы так тверды, – засмеялся У Сун, – так чего лучше! Только бы слова у вас не расходились с делом. Нехорошо, когда на уме одно, а на словах другое! Я хорошенько запомню то, что вы сказали, а по сему случаю прошу вас выпить еще чашечку!

Однако женщина оттолкнула от себя вино и бросилась вниз, но на середине лестницы обернулась и крикнула:

– Раз уж вы такой мудрый и умный, так должно быть вам известно, что жена старшего брата все равно, как мать!.. Когда я выходила за У старшего, то даже не слышала, что у него есть младший брат! И откуда вы только взялись на мою голову! Не знаю, какой вы там родственник, но ведете себя как свекор! Вот уж несчастная моя доля-то! Прямо беда! – и рыдая, она сбежала вниз. Так разыграла эта женщина сцену негодования.

А братья, оставшись одни, выпили еще по нескольку чашек вина, и лишь после этого У Сун стал прощаться.

– Возвращайся, брат, поскорее! – сказал У старший. – Я буду ждать тебя! – и при этих словах из глаз его невольно покатились слезы. Заметив это, У Сун сказал:

– А ты, брат, пожалуй, можешь и совсем не торговать лепешками. Сиди себе дома и все, а на расходы я дам.

Когда братья спустились вниз и У Сун уже совсем собрался уходить, он снова обратился к У старшему:

– Так смотри же, брат, не забывай того, что я тебе сказал!

После этого У Сун со стражником возвратился в уездное управление и стал сбираться в дорогу.

На следующее утро, увязав свои вещи, У Сун пошел к начальнику уезда, а тот заранее распорядился, чтобы подали повозку, на которую и погрузили сундуки и корзины. Кроме того, для охраны он назначил двух дюжих воинов и еще двух преданных слуг, которым отдал все необходимые распоряжения. Придя в управление, У Сун простился с начальником уезда, проверил, все ли в порядке, подвесил сбоку саблю. И вот караван из пяти человек вслед за повозкой, покинув город Янгу, направился к Восточной столице.

Ну, а теперь рассказ пойдет о другом. Прежде всего надо сказать о том, что после ухода У Суна, брат его не менее четырех дней подряд должен был терпеть нападки и ругань жены. Но он молча сносил все это, решив твердо следовать советам брата. Теперь он ежедневно готовил лепешек наполовину меньше, чем прежде. Поэтому домой возвращался раньше и, едва опустив свою ношу на пол, тотчас же запирал дверь, опускал занавеску и остальное время сидел дома.

Подобное поведение старшего У выводило его жену из себя, и она. указывая на него пальцем, кричала:

– Ах ты, грязная тварь! Я и солнышка-то как следует не видела ты уж запираешь эту проклятую дверь! Скоро соседи станут говорить, что очень уж мы боимся злых духов. Наслушался дурацких речей своего братца, а сам не понимаешь, что этак все соседи над нами смеяться будут!

– Пусть себе смеются и думают, что хотят, – отвечал на это У старший, – брат мой говорил правильно, меньше будет сплетен.

– Фу ты, дурень бестолковый! – не унималась жена. – Или ты не мужчина, что сам себе не можешь быть хозяином, а только и знаешь, что других слушать.

– Пусть себе болтают, что хотят, а я верю только брату! – твердил У старший.

Прошло уже больше десяти дней после отъезда У Суна, а старший брат все так же поздно выходил из дому и рано возвращался, после чего неизменно закрывал дверь на засов. Поскандалив из-за этого несколько раз, жена постепенно привыкла и теперь стала сама запирать двери по возвращении мужа. Видя это, старший У был очень доволен и нередко думал про себя: «А ведь так-то оно и впрямь лучше».

Прошло еще несколько дней. Зима была на исходе, и на улице становилось все теплее. Жена У старшего привыкла снимать дверную занавеску перед приходом мужа. И в этот день, когда подошло время ему возвращаться, женщина взяла шест и, стоя на пороге, стала снимать занавеску. И надо же было, чтобы как раз в этот момент мимо их дверей проходил человек. Еще в старину люди говорили: «Без повода и пословицы не будет». Жена У не удержала в руках шест, он выскользнул у нее из рук и упал прямо на голову прохожего. Тот остановился и уже готов был разразиться бранью, когда, обернувшись, увидел смазливую бабенку. Весь гнев его словно на остров Яву улетел, прохожий тут же растаял и приятно осклабился. Женщина, убедившись, что на нее не сердятся, сложила ладони рук и отвесила почтительный поклон, говоря:

– У меня выскользнул из рук шест, и я, верно, больно ударила вас?

Прохожий, поправляя на голове косынку, в свою очередь поклонился ей и сказал:

– Пустяки! Ведь вы же нечаянно!

Все это наблюдала соседка супругов У, старая Ван, которая стояла за занавеской у дверей своей чайной.

– А кто заставляет вас, уважаемый господин, ходить у чужих дверей, – крикнула она, смеясь. – Поделом вам!

– Да, разумеется, это моя вина, – отвечал незнакомец, – зря огорчил вас. Уж вы на меня не сердитесь.

– Это вы, господин, извините меня, – с улыбкой ответила жена старшего У.

– Смею ли я на вас сердиться! – возразил тот, низко кланяясь и пожирая женщину глазами. Затем, выпятив грудь, он пошел дальше своей вихлявой походкой, беспрерывно оглядываясь. Жена У сняла занавеску, заперла дверь и стала дожидаться мужа.

Вы спросите, кто же такой был этот прохожий и где он жил. А происходит этот человек из семьи разорявшихся богатеев города Янгу. На улице против уездного управления он держал лавку, в которой торговал лекарственными снадобьями. Человек этот еще с малых лет был нечестным. Учился он кулачному бою и немного фехтованию. А когда ему повезло и он разбогател, то стал заниматься кое-какими общественными делами, выступал посредником между тяжущимися сторонами. С людьми он вел себя нагло, постоянно якшался с чиновниками, и потому все в городе побаивались его и старались держаться от него подальше. Фамилия у него была двойная – Си-Мынь, а имя Цин, а так как он был в семье старшим сыном, то его еще звали Си-Мынь старший. Но когда он разбогател, все стали называть его – почтенный господин Си-Мынь.

В тот же день Си-Мынь Цин зашел в чайную старухи Ван и уселся.

– Уж больно вы тут почтительно раскланивались, уважаемый господин! – хихикнула старая Ван.

– Подите-ка сюда, мамаша, – также со смехом отозвался Си-Мынь Цин, – я хочу кое о чем спросить вас. Чья жена эта бабочка, ваша соседка?

– Это младшая сестра самого властителя ада, дочь злого духа, – ответила старая Ван. – А что это вы заинтересовались ею?

– Оставьте свои шутки! Я говорю серьезно, – сказал Си-Мынь Цин.

– Да разве вы не знаете ее мужа? – отвечала старая Ван. – Он торгует разными кушаньями возле уездного управления.

– Так, значит, она жена Сюй-саня, что торгует пирожками с финиковой начинкой? – спросил Си-Мынь Цин.