Мой друг бессмертный - Анна Гурова

Они добрались до него, когда уже почти стемнело, поскольку задержались в городе перекусить, а Ники заставила Арсана купить ей новые джинсы и сапоги. Несмотря на сумерки, Лешка увидел Киргоф издалека. Гигантский одинокий холм черной тучей вырастал прямо посреди колхозных полей. Далеко на горизонте светились огоньки какого-то городка-сателлита, в небе, подмигивая красными вспышками, пролетали невидимые самолеты, заходя на посадку. На самом Киргофе и в его окрестностях не было ни огонька.

— Послезавтра Новый год, — задумчиво сказала Ники. — Мы с мамой в этот день всегда елку наряжали…

Киргоф занимал уже полнеба. Проселочная дорога, петляя, пошла вверх. Засвистел ветер. По сторонам дороги качали длинными ветками кусты лещины.

Лешка занервничал. Он покосился на Ники, которая смотрела в затылок Арсана отсутствующим взглядом, о чем-то напряженно размышляя.

— Что мы будем там делать? — шепотом спросил он ее.

Ники, явно не услышав вопроса, сказала:

— Я вот думаю, может, и правда принять предложение Гумусова? Мне же будет проще с ним потом разделаться.

— О чем ты думаешь? Через пять минут мы увидим Эрлина — и что дальше?

— Я рождена Мстителем! — отрезала Ники, как будто это гордое слово не требовало дополнительных пояснений.

Лешка не был в этом так уж уверен. Его мучили сомнения. Особые подозрения вызывал у него Арсан. Уж слишком он был спокоен для человека (то есть демона), у которого вот-вот убьют любимого шефа. С каждым очередным поворотом Лешке все сильнее казалось, что Арсан везет их в очередную ловушку. А Ники, которая, освоившись с флейтой, уверилась в своей непобедимости и совершенно оборзела, Лешкиных сомнений что-то не рассеивала.

Дорога становилась все круче. Наконец «инфинити» взревел, забрался на какой-то пригорок и остановился.

— Приехали, — сказал Арсан. — Прямо к воротам.

Ники, держа флейту наготове, выскочила наружу. Порыв ледяного ветра сорвал с нее капюшон.

Джип въехал почти на самый верх, не добравшись до вершины метров двести. Кусты здесь уже не росли. Дорога заканчивалась возле старинной каменной арки. Возле арки же был припаркован «астон-мартин». Лешка заглянул в арку и увидел, что макушка холма ощетинилась десятками одинаковых железных крестов.

— Блин, да тут кладбище! — вырвалось у него.

— Заброшенное, — сказал Арсан, пиликнув брелоком автоматического замка. — То ли финское, то ли немецкое. В принципе, надо было тут Тиля похоронить, только возиться некогда. Ну, пойдем, что ли?

Компания вошла в арку. Кладбище выглядело так, словно тут несколько месяцев, а то и лет, не побывало ни единой живой души.

— А где Эрлин? — нахмурилась Ники.

— Думаю, на самом верху. Возле могилы Мертвого бога.

— Почему именно здесь? — спросил Лешка, — Зачем Эрлину эта могила?

Говорить было непросто — слова тонули в свисте и завывании ветра. Над головой в темно-синем небе одна за другой появлялись звезды. Откуда-то выплыла луна в красноватом ореоле. Далеко на севере разгоралось свечение мегаполиса.

— Ну, гора Киргоф — сакральное место, — сказал Арсан. — И тут самое высокое кладбище в городе. Ближе всего к небу, так сказать. А вообще, я не знаю. Эрлин сказал — хороним здесь. Наше дело — приказы выполнять. Приехали, закопали, уехали.

«Врет, — подумал Лешка. — Все он знает».

— Ники, будь осторожна, — сказал он на всякий случай. — Как бы тут не было засады.

Ники беспечно мотнула головой. Она решительно поднималась к вершине, помахивая флейтой, и Арсан явственно старался держаться от нее подальше.

— Ну и где? — громко спросила Ники, взобравшись на могильную плиту на самой верхней точке кладбища.

— Вот они и добрались, — раздался где-то совсем рядом надтреснутый женский голос. — Что-то долго ехали.

Ники поглядела вниз и едва не навернулась с могильной плиты. Луна светила так ярко, что от крестов на снег ложились резкие тени. Прямо под ней, с другой стороны холма, виднелась разрытая могила, черным прямоугольником выделяясь на синеватом снегу. Возле могилы, словно родственники усопшего, неподвижно стояли четверо. Трое мужчин и одна женщина. Сходство с участниками похорон усугублялось длинными темными пальто на троих. Один был в куртке. По этой куртке Лешка опознал сяня.

— Вот видишь! Все, как мы сказали. И девка прикатила, и парня с собой привела…

Это был голос бабушки!

На мгновение Ники забыла, что у нее в руках — всесильная флейта, и испугалась, как маленькая. Бабушка в глухом черном пальто, как никогда похожим на шинель, стояла по другую сторону могилы от Эрлина и сяня, под ручку с Гумусовым. Ники увидела рядом их постные, чопорные лица, подчеркнуто прямые спины, тусклые взгляды и впервые поразилась их сходству. Бабушка и Гумусов были похожи, как брат и сестра. Как две змеи из одного выводка.

Лешка глядел на сяня, и его раздирали жалость и стыд. «Все равно не верю!» — упрямо повторял он про себя, понимая, что надежды больше нет. По дороге Лешка морально готовился к какому-нибудь ужасающему зрелищу — изуродованный, искалеченный сянь со следами пыток, в оковах, — хоть что-нибудь, что могло бы объяснить и извинить малодушие Виктора, его позорную капитуляцию перед Эрлином. Но сянь стоял совершенно свободно, на нем не было никаких наручников. Он даже не посмотрел в Лешкину сторону, как будто его тут и не было. Виктор был бледнее, чем обычно, но не более того. Когда Лешка присмотрелся, выражение лица сяня его поразило: это было абсолютное, нечеловечески безмятежное спокойствие. Такое ощущение, что душой сянь был не на Киргофе, а где-то очень далеко.

Единственным живым существом в этой компании, напоминающей выставку восковых фигур, был Эрлин. Пожалуй, даже слишком живым. Одежда его была в беспорядке, волосы встрепаны, глаза блестели. Лешке показалось, что демон Земляное Брюхо слегка не в себе, или пьян, или действительно страшно счастлив.

— Привезли флейту?! — радостно закричал он, взмахивая руками. — Сами? Ну спасибо! Гумусов обещал, а мне до самого конца не верилось!

В порыве восторга Эрлин шагнул вперед, протягивая руки, чтобы то ли обнять Ники, то ли взять из ее рук флейту, которую она вручит ему сама.

Но Ники, в первое мгновение ошалев от такого натиска, быстро отступила назад и поднесла флейту к губам. Эрлин немедленно остановился. Ники случайно взглянула на него, испуганно моргнула и отвела от губ флейту. На мгновение мир почернел, а Господин Земляное Брюхо раздулся, как огромный мохнатый шар. Но только на мгновение.

«Померещилось», — подумала Ники. Эрлин между тем снова принялся болтать так быстро, словно опасался, что его в любой момент заставят замолчать.