Новые боги - Алексей Пехов

— Это не так, — твердо ответила Дона. — Мне есть что терять.

И словно в ответ на ее слова и, более того, на ее уверенность в них, Гемран рванулся, стряхивая с себя корку льда. Хрупкие осколки посыпались на асфальт, мгновенно тая. Вэнс смахнул рукавом куртки капли воды со лба и сказал вилиссе:

— Пора уходить.

Руки Вольфгера, по-прежнему окружающие ее кольцом, опустились. Девушка поняла, что он не может противостоять ей. И не может найти слов, которые заставили бы ее изменить решение. Мэтр шагнул назад, и его образ стал расплываться, превращаясь именно в то воспоминание, в призрак, который она ожидала увидеть.

— Прости, — снова сказала она, глядя на учителя.

С неба, затянутого тучами, хлынул дождь и скрыл фигуру Вольфгера, машину, стены домов…

Гемран снова взял ее за руку, и в тот же миг окружающий мир потерял свою материальность. Ощущение долгого полета сменилось внезапным падением. А затем Дона почувствовала, что возвращается в свое тело.

Наверное, это можно было назвать регенерацией. Регенерацией души. Физически ничего не было повреждено, и все же она чувствовала боль, как будто по ней растекался огонь, обжигая то жаром, то холодом. Было безумно жаль Вольфгера. И в то же время она была счастлива, что может снова жить и ощущать себя живой.

Дона лежала на полу в своей собственной комнате Северной резиденции и смотрела на обеспокоенного Гемрана, склонившегося над ней.

— Знаешь, почему ты можешь общаться с духами? — прошептала она, глядя на него. — Почему у тебя дар видящего смерти? У тебя зеленые глаза, как у лучшего из некромантов.

Он улыбнулся невесело:

— Как ты себя чувствуешь?

— Разбитой и склеенной заново. — Она попыталась приподняться и с помощью Вэнса пересела на кушетку.

— У нас был договор, — сухо сказал он, хотя вилисса ни о чем не спрашивала. — Ты в обмен на сведения о том, как уничтожить Основателя. Я обещал привести тебя. И знаешь, я готов был сделать это — убить тебя и доставить к нему. Уже решился, — Он поднялся, подошел к погасшему камину, взял какую-то пыльную фигурку, стоящую на нем. — И даже возможность была — когда ты лежала здесь полумертвая и не сумела бы защититься от меня своей магией. Но я не смог. Похоже, фэриартос совсем не предназначены для того, чтобы убивать. Мы можем только создавать, — Он горько усмехнулся над тем, что считал своей слабостью, и поставил фигурку обратно на место. Потускневший от времени мрамор засиял от прикосновения его пальцев, и Дона, внимательно слушающая Вэнса, только теперь увидела, что это сфинкс, — Тогда я нашел другой способ. Мой учитель, Фрэнсис, тоже видящий смерти, научил меня, как можно провести живое к мертвому. И я подумал, что смогу таким образом нарушить наш договор с Вольфгером, одновременно не нарушая его. В любом случае я выполню его просьбу. Мы ведь говорили только о том, чтобы я привел тебя, уговорить остаться — его дело. Он не смог убедить тебя. Но, похоже, считает, что я не сдержал слова.

— И чем это может грозить тебе? — спросила Дона, чувствуя, что Вэнс недоговаривает самого главного.

— Считается, что, если видящий смерти не сдержит слова, данного призраку, он погибает, — неохотно ответил Гемран, но, увидев выражение ее лица, тут же добавил: — Такие, как я, вообще не живут долго. Мир духов, который мы слышим, затягивает нас. Я говорил с Леонардо, просил совета. Ты же знаешь, фэриартос могут изменять реальность. Я хотел переделать прошлое, сделать так, чтобы Основатель не смог возродиться. Но Леонардо сказал мне: единственное, что нельзя ни изменить, ни исправить, — это прошлое.

— Что же ты будешь делать?

— Я уже сделал то, для чего был создан, — Вэнс подошел к Доне, с улыбкой глядя на нее сверху вниз, — Помог изгнать Основателя. Теперь стану наслаждаться жизнью, тем временем, которое у меня осталось. И для начала пойду поищу Паулу, — добавил он неожиданно, явно довольный этой перспективой.

Наклонился, поцеловал руку вилиссы и вышел из комнаты.

Она проводила его взглядом и подумала, что, пожалуй, это мудрое решение. И ей самой также нужно наслаждаться жизнью, пока она у нее есть…

Дверь в комнату Кристофа оказалась не заперта. Сквозняк, гуляющий по коридорам замка, то приоткрывал ее на несколько сантиметров, то снова захлопывал.

Дона постучала, не дождалась ответа и вошла. Горело несколько свечей, и тлели угли в камине. В этом неровном свете Дона увидела плотно закрытое окно, стол на трех изогнутых ножках, заваленный книгами, свитками и просто отдельными листами бумаги. Огромная кровать под пыльным балдахином, застеленная куском темно-бордовой ткани, была пуста.

Кадаверциан лежал на кушетке, закрывая глаза рукой. Спал, не сняв ни плаща, ни сапог. Дона улыбнулась, присела рядом. А потом неожиданно для себя самой склонилась и положила голову ему на плечо. Это получилось просто, легко и естественно, и так же свободно его рука обняла ее за плечи и прижала к себе. Щеку Доны царапало шитье на его камзоле, она слышала ровный стук сердца и впервые за очень долгое время поняла, как ей спокойно.

— Я видела Вольфгера, — сказала она, чувствуя, как пальцы Кристофа гладят ее по волосам.

— А я убил своего Тёмного Охотника, — ответил он.

Дона хотела посмотреть на него, но колдун лишь крепче прижал ее к себе.

— Это невозможно, — пробормотала она растерянно.

— Возможно. Я давно хотел это сделать. Он напал на меня на обратной дороге из города. — В его голосе прозвучала неожиданно жесткая интонация, и вилисса вдруг осознала, почему они говорят об этом друг другу именно сейчас.

Каждый из них пытался избавиться от тени своего прошлого.

Тёмный Охотник Кристофа — символ гибели Флоры, символ его вины перед ней.

Разговор Доны с Вольфгером — ее шанс осознать, кто действительно дорог ей в этом мире.

Глава 29

ТАЙНА ВОЛЬФГЕРА

Над благими намерениями тяготеет злой рок: человек решается на них слишком поздно.

30 мая

Дарэл Даханавар

Библиотека Северной резиденции была огромной. В чудовищных размеров зале стояли ряды тяжелых шкафов, забитых современными книгами и древними фолиантами. На стенах, обитых темным дубом, висели карты в тусклых золотых рамах под стеклом. Из узких окон, прорезанных под потолком, лился скудный ночной свет, тающий в сиянии сотен резных светильников, расставленных вокруг массивных диванов.

Мы с Кристофом сдвинули три стола и разложили на них всю найденную литературу. Лориан самозабвенно рылся среди книг, ища нужные, периодически сверяясь со списком. Складывал в кресло обнаруженные тома и, когда их набиралось достаточное количество, нес тяжелую стопку нам.