Свадьбы не будет, или Две попаданки вместо одной (СИ) - Лерой Анна "Hisuiiro"

63

Мой мир пошатнулся. Перед глазами все так сильно завертелось, что я крепко зажмурилась. А когда головокружение прошло и появилась возможность открыть глаза, то меня уже окружал зал ресторана. Казалось, это было в какой-то прошлой жизни — пафосный зал, украшенный темно-бордовыми тканями, идеально белоснежные салфетки на столиках, недопитое шампанское и сохнущие на воздухе канапе. В окнах темнота, желтый свет ламп резал глаза, едва ощутимо пахло едой и алкоголем. Будто час или пару часов назад здесь закончился банкет. Так в принципе оно и было. Я вернулась домой, вот только радости особой не чувствовала. Исчезли, точнее, где-то за пределами моего понимания остались высокий зал с мозаикой, Белгор, недовольно поджавшая губы Немора, безразличный Карвер, отказавшийся вмешиваться. Исчез Летто, мой Летто. Хотя какой он теперь мой? Я прижала руку к губам и мысленно охнула: «Что же я наделала?»

— Да ладно! — громко возмутилась Рина, уперев руки в бока. Я удивленно покосилась на нее.

— Что ладно?

— Вот так все и закончится? Почему он не удержал тебя? — она топнула ногой. Звук разнесся по пустому полутемному залу. — Почему он не кинулся за тобой? Или не утащил тебя в момент перемещения? Такой идеальный момент был!

— Потому что у них так не принято, вот почему, — тихо ответила я. — Потому что я не сказала «да»!

— Но ты и не сказала «нет», — Ринка от чувства схватилась за свою косу, основательно ее растрепав. — И ведь все так хорошо получалось!

— Для кого? — вздохнула я.

— Для тебя в первую очередь! Для тебя! — сорвалась на мне она. — Но ты же птица гордая, возвышенная, о других думаешь… А ты других спросила, хотят они этого или нет?

— Какая теперь-то разница? — Мне было горько это признавать, но она была права. Вот только было уже поздно. Я почти что упала на ближайший стул: — Мы с ним больше не увидимся. Вот и все.

— Значит, для тебя все это ничего не значило? Тебе все равно? Он же вроде бы тебе нравился! Ничего не понимаю… Такое ощущение, будто мне больше всех нужен был этот мужчина! Балдела от него ты вообще-то, — ужалила меня Мелкая.

Я не могла ей ответить, просто не могла выразить словами, что чувствовала. Злость на себя? Определенно! Жалость и досаду на собственную нерешительность? Еще как. Желание вернуть все, быть с ним? Это желание разрывало мне сердце. Плюс было немного обиды на мироздание, которое не дало мне пинка раньше, чем Летто на прощанье коснулся губами моей ладони.

Если бы Летто был из этого мира, если бы он просто уехал в другую страну или захотел со мной расстаться, это был бы не конец света. Я могла бы следить за ним через социальные сети или через знакомых. Даже если таковых нет, можно специально познакомиться или найти какие-нибудь другие пути. Да, это жутко! Такой почти подсудный интерес меня не красил, но немного сведений об объекте привязанности — новая пассия, ошибки и поражения, новый круг его общения — постепенно примирили бы меня с расставанием. Но Летто остался в другом мире, недосягаемый, пропал навсегда… Он почти что умер для меня.

Я схватилась за голову: ведь Летто действительно умер. Мне не вернуться к нему: не потому что у меня не было желания — как раз я этого сейчас очень хотела, а потому что портал в тот мир закрылся. Я не могла сесть на самолет и улететь на край нашего света. А он, хорошо, если через год, а не на следующей неделе решится подыскивать другую невесту. Что ж, я была рада, что Летто теперь не мучился от неопределенности и от тяжести возможного проклятья. Я была рада за него, потому что его радость стала моей радостью. Вот только поздно… До меня все всегда доходило поздно. Я до крови закусила губу, а в ушах зашумело: так не хотелось мне представлять Летто еще с кем-то.

Прийти в себя времени почти не было. В зал внезапно выглянул охранник с официантом — оба в куртках и очень удивленные. Нас, конечно, выпихнули в ночь на остановку. Я глотнула холодного воздуха и мгновенно продрогла: все-таки в Багряннице климат был мягче, но, может и так статься, в этом тоже была виновата магия. Смартфон, как назло, не реагировал на мои попытки его включить. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не приложить бесполезный гаджет об асфальт. Но он-то не был виноват в моем настроении, хотя, скорее всего, чувствовал его и поэтому не хотел работать. У Ринки, кстати, все включилось без лишней драмы. Правда, стоило ей открыть приложение службы такси, как на экране замигало фото и раздалась бодрая мелодия вызова.

— Привет, папуль! — ответила она на звонок, реплик брата было не слышно, но догадаться, что он говорил, было не сложно. — Все хорошо, идем уже домой. Такси вызываем. Извини меня, пожалуйста, я так больше не буду… Нет, никаких парней. Да, с Риной поговорили… Почему она не отвечает? А… Смартфон сдох, мы в подвальчике сидели… Нет, не пили! Ну, может, чуть-чуть. Мне же уже можно! Нет, больше не буду. А шампанское? Спасибо, пап! Дать крестную? Оке-е-е, сейчас!

Я вытаращилась на Мелкую и смартфон в ее руке. Белые буквы на экране подтверждали, что звонил брат, так что не ответить было нельзя. Иначе он начал бы волноваться, накрутил бабушек и Катю, и наше с Риной возвращение превратилось бы из тихого появления в балаган. Поэтому я взяла из рук Рины смартфон и сказала «алло».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Рина, ну наконец-то! Я тебе звоню-звоню… Где вас черти носят? — бубнил на том конце брат.

— Сейчас вызовем такси и через двадцать минут будем дома, — повторила я слова Мелкой.

— А чего так долго? И что у тебя с голосом? — пристал он. Когда не нужно, брат был даже чересчур внимательным.

Я прокашлялась, голос действительно был сиплый из-за слез, да и насморк начался. Пришлось искать по карманам платок или хотя бы салфетку. Такая была — мягкая нежно-розового оттенка и пахла травой из другого мира. Воспоминания снова нахлынули на меня. Я шмыгнула носом и едва удержалась, чтобы не всхлипнуть, не хватало ещё волновать брата, но он все равно что-то заподозрил.

— Рина, ты что там плачешь, что ли? Что случилось?

— Ничего, — мотнула я головой, будто брат мог видеть мое движение. — Мы тут с Мелкой разговаривали о своем, о девичьем. Вот и расчувствовалась.

— Это из-за Валентина, да? Точно из-за него! Давай я с ним потолкую по-мужски, а? — с нажимом предложил брат.

— Нет, не надо, ты что! Я сама разберусь. И это не из-за Вальки, — я запротестовала.

— А из-за кого?

— Леша, что ты пристал? Три шота и разговоры по душам — вот и расплакалась!

— Да просто… Как-то… Мы же волнуемся, — брат обиженно засопел в трубку, а потом громко произнес. — Нашла бы ты уже себе принца вместо этого муд… мудлона!

— Не принца, а князя, — хихикая, поправила отца Рина. За что получила от меня тычок в бок.

— Какого ещё князя? — не понял брат, вызывая еще один взрыв смеха у Мелкой. — Что, поляка какого-нибудь? Или мошенника, выдающего себя за Романова?

— Нет никакого князя, — повысив голос, сказала я, взглядом призывая ее угомонится. — Все, скоро увидимся. Батарея почти на нуле!

— Ладно, как скажешь, — он наконец перестал выпытывать у меня подробности. — Выйду вас встретить к подъезду.

— Окей, мы уже едем, — быстро согласилась я и отменила соединение. Выдохнула облако белого дыма — на улице действительно было прохладно, а потом отдала Мелкой ее аппарат. — Ну и что это было? Зачем ты сюда вмешала князей?

— А что, Летто тебе уже не мил стал? — она своенравно дернула плечом и отвернулась. Я остановила ее, придержала за рукав и, уже не утирая выступившие слезы, ответила:

— Родная, мил он мне или не мил — теперь не имеет значения. Его нет рядом, и мне надо смириться с этим… Понимаешь?

Но Мелкая только отвернулась. Возможно, в ее возрасте я бы тоже не поняла, как можно смириться с чем-либо. Даже со смертью.

Жизнь пошла своим чередом: я просыпалась, шла на работу, болтала в обед с Лилькой, возвращалась домой, чтобы заснуть и все повторилось заново. Это было не тяжело, работа помогала переключиться, не думать о том, чего могло быть и не стало. По-хорошему, мне бы взять недельку больничного и выплакать все слезы до дна, съесть пару килограмм мороженого и несколько пачек чипсов, почувствовать вину из-за дурацкой привычки заедать стресс… Вот только несчастная любовь — не диагноз. Поэтому я выбрала вариант погрузиться в работу и жить, как обычно.