Обитель отверженных магов - Яна Кели

Дельфиния прыснула, но голос стал какой-то раздраженный, будто разозлилась:

— Да, я вижу. Грязные маги, можете снова прятаться в свою дыру.

— Фин, — холодно бросила Оля, словно скомандовала соратнице остановиться.

Но этого и не требовалось. Лицо брюнетки утратило уверенность, когда голова Жана медленно повернулась.

Самый высокий среди всех с мощными плечами, парень выглядел действительно внушительно. Эспер осматривал Дельфинию, словно бывалая псина, лениво обнюхивающая брошенный мяч: есть ли в этой добыче хоть что-то съедобное? Но, судя по лицу, Жан не учуял ничего интересного.

Курсантка чуть ступила назад к Бладу, который растерянно смотрел на парня. А Оля, казалось, сохраняла равнодушие, но руки напряглись.

В воцарившейся тишине явственно послышалось, как Жан небрежно выпустил воздух из ноздрей. Псина звякнула цепью, курсантам достаточно было пискнуть, чтобы проверить ее длину.

Ае стало интересно: как бы Дельфиния повела себя, реши старший преподать урок? Не далеко ушла от своего бывшего в манерах. Сам же Кай теперь смотрел куда-то в сторону, будто его разговор не касался, будто он — не на этой стороне, не с этими «грязными магами».

«Изгои среди изгоев, как иронично» — подумала Ая и скрестила руки.

— А вы куда уходите? — сказала она, повторяя манеру Блада. — Ведь все еще там.

Губы златозвездного парня дернулись — она угадала. Даже таких блистательных на вид курсантов самих не жаловали, ведь они были эсперами. Уж Ая знала, как относятся к одаренным другие: вынужденная мера, нужно потерпеть. Их не желали видеть, а потому отправили восвояси, как только в способностях пропала необходимость.

— У всех свои задачи, по понятным причинам не можем посвятить вас, — спокойно ответила Оля.

Вдруг громко вступила Наиль:

— Ну и мы просвещать не собираемся!

— Конечно, — курсантка лишь мимолетно задержалась взглядом на девушке, а потом повернулась к своим. — Идем.

— Удачно постоять, коллеги, — Блад кивнул, пытаясь держать ту же маску, но улыбки уже не было.

Его взгляд задержался на Кае, и появилось какое-то напряжение, словно опасался, совсем не то снисходительное выражение, как на складе. Ая не поняла перемены: это из-за окружения Кая или что-то еще? Отношения парней были полны странностей.

Но Блад прав, курсанты уходили с места, где что-то происходило. Они хотя бы были там, а «детишки» в серых куртках — просто стояли. Несмотря на браваду о поиске преступников, Ая позволила себе беспомощно съехать вниз по стене, как только однокурсники скрылись.

— Чванливые уроды! — Наиль, похоже, разозлилась. — Не зря их не любишь.

Ая сперва подумала, что речь о ней, но эсперка обращалась к подруге. Лишь одного взгляда на тонкую девушку с длинными темными волосами хватило, чтобы понять: Наиль ошибалась. Хоть Линда и молчала, она не просто не жаловала служителей закона — все хуже, гораздо хуже. Глаза были полны колкой глубокой ненависти, вряд ли кому-то захотелось бы попасть девушке под ноги в этот момент.

Этот взгляд был знаком Ае. Полицию действительно не любили. Особенно те, кто переходил рамки, а потом за это платил. И чем дороже обходилась выходка, тем явственнее ненависть.

Преступники, отверженные обществом эсперы. Те, кто по эту сторону. И Ая с ними.

Она вздохнула. Не хотелось быть такой. Всей душой стремилась лишь служить, принести пользу — в чем же ее вина? Почему она разучилась прыгать?

Пусть ненавидят, презирают, но в погонах, подумала Ая и схватила волнение за горло. Нужно выбираться, вытягивать ноги из грязи, найти ветку и потянуть за нее. Хоть зубами!

Мысль наконец проклюнулась: кругом полиция, союзники, только подойти! Только что сказать? Про дела Левина в порту? Но его там не было. А те парни успели прибрать, если не дураки. Но что-то ведь у них было, что-то важное…

Влажная земля под ногами заискрилась, выбивая из мрака. Старые здания потеплели, словно прибавили яркости. В небе, между толстыми боками облаков, показалась прогалина, выпускающая лучи весеннего солнца.

«Нужно выбираться» — еще тверже решила Ая и встала.

Жан лениво прикрыл глаза под выглянувшими лучами. Линда все еще думала о чем-то своем. Наиль почему-то снова болтала с Каем, будто друзья — но об этом не было времени думать. Ая никого не волновала, и это отлично.

Быть незаметной. Это она умела.

Медленно, ковыряя рыхлый кирпич, она подобралась к повороту. Выглянула, наблюдая: просто интерес, ничего такого. Будет удачный момент, пройдет мимо группка сотрудников, и Ая увяжется за ними. Никто даже не заметит, никому не будет до нее дела. Как обычно. Надо только дождаться…

Но на унылой площадке среди законников появилось кое-что новое. Яркое пятно, отсвет брильянта среди хлама. Россыпь русых волос не слушалась, полы нежно-голубого пальто взволнованно трепыхались. Иван шел мимо полицейских по расчерченному утренним светом пути.

Ая и забыла, что можно его искать. Ждать, предчувствовать, выделять среди толпы, а когда найдет, радоваться, представляя улыбку, тепло в глазах, трепет! Как когда разворачиваешь мягкую кожицу мандарина, заранее рисуешь, как вместе с ароматом, уже проникающим в ноздри, сок заискрится на языке…

Сердце забилось чаще, не думая Ая двинулась в сторону цели.

Что-то тут же потянуло за куртку обратно. Зацепилась за поросль у стены? Или кто-то держал? Возможно, кто-то там сзади сдавленно звал, может быть, даже рычал, словно плохо выдрессированная моська, вцепившаяся в тапок. Но Ая не слышала. С силой дернула и, даже не оборачиваясь, выпорхнула на открытое пространство.

Должно быть, это было резко: несколько полицейских повернули головы. Ая бежала по раздробленной дороге, опасаясь не успеть, но Иван остановился.

— Учитель… — выдохнула она, подлетев. Капюшон свалился, волосы из хвоста беспорядочно разметались по плечам.

Иван поднял глаза. Это был человек на задании, сконцентрированный, но все же промелькнуло что-то, похожее на желание добродушно улыбнуться, как он делал обычно. Лишь порыв. Он был рад ее видеть, просто не та обстановка, неподходящее время — Ае хотелось в это верить.

Какой-то другой законник уже подошел, наверняка, чтобы спровадить незваную гостью подальше. Но Иван махнул, мол, все в порядке.

— Ая, ты… — он обратился взглядом в здание, где скрылись