Путь Святозара. Том первый - Елена Александровна Асеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я, отец… ты, будто, забыл… я твоей крови и твоей плоти. Потому, каков ты по духу, таков и я, – ответил Святозар, улыбаясь правителю и стараясь увести разговор из столь неприятного для него русла.
А ехавший подле Дубыня нежданно громко усмехнулся и добавил:
– Уж, это точно, ты сказал Святозар, что каков правитель, таков и ты, его сын. Иногда, когда ты Ярил шумишь на Святозара, я вспоминаю, каким ты был в его годы.
– Ох, – недовольно проворчал Храбр и скривил свои тонкие, алые уста. – Ну, чего ты при Святозаре говоришь, Дубыня.
– А, ты меня не перебивай, Храбр, я же помню каким и ты был в возрасте Святозара, – и, засмеявшись, так посмотрел на друга, что лицо Храбра принялось покрываться красными пятнами.
Святозар глянул на Храбра, и, увидев его испуганное и покрытое пятнами лицо, вслед за Дубыней звонко рассмеялся.
– Ну, – глубокомысленно произнес правитель и оглядел усмехающихся Дубыню и Святозара. – Не будем вспоминать былое.
– А, я, бы очень хотел, чтобы ты Дубыня рассказал мне каким был Храбр в моем возрасте… Вот интересно было бы послушать, да верно, посмотреть на него, – все еще продолжая смеяться, откликнулся Святозар.
– Да, что ж, ты на его Ратишу посмотри, ведь один в один… – начал было Дубыня, но резко был перебит Храбром.
– Знаешь, Дубыня, ты все-таки думай, что при Святозаре говоришь. А то он наслушается твоих рассказов… ему в голову юность ударит, обернется он орлом, в небо улетит… И тогда верно не только правитель, но и ты пожалеешь, что разбаловали мальчонку… Растревожили глупыми россказнями, – многозначительно посмотрев на друга, заметил Храбр и рукой отер лоб.
Дубыня сразу посерьезнел и перестал улыбаться, наверно, припомнив утрешнее.
А наследник повернул голову к правителю, и тоже вернув себе серьезность, сказал:
– Отец, меня только одно страшит из всего того, что я пережил вчера и сегодня. Это слова Нука про Эриха, что он весь до последней капли в его руках. И верно, отец, мы толком то и не знаем, ничего про брата. Не знаем, почему он так послушен Нуку, что смог исполнить его злую волю.
– Дело в том, – разумно проронил Храбр. – Что человек не может быть послушен воле другого…. Лишь в единственном случае, человек, подчиняется беспрекословно, тогда…
– Тогда, – договорил за него правитель, и голос его содрогнулся. – Когда душа его принадлежит другому.
Глава тридцать четвертая
К полудню следующего дня процессия выехала на небольшой пригорок поросший леском, и впереди Святозар увидел прекрасную долину с пристроившейся на ней деревенькой. Избы раскинулись по правую сторону от тихой, не быстрой речушки, другой берег каковой порос лесами, тянувшимися вдаль, точно сливаясь с линией окоема. Деревенька была небольшой, всего лишь десяток изб, да поля зеленеющей ржи, овса и ячменя. Ездовая полоса пролегала сквозь деревню и уводила дальше, а прямо за деревней виднелось громадное озеро с хрустальной водой, поросшее камышом. Наследник залюбовавшийся чудесным видом, тронул коня и догнал отца. Дружина спустилась с пригорка и остановилась около маленькой избы в два узких окна, напомнившей Святозару дом Бабы Яги, да тока без курьих ножек. Открылась дверь, и оттуда выскочили два отрока лет двенадцати, а следом вышел старец. Это был высокого роста старец весьма худой с длинными седыми, почти белыми волосами, перетянутыми на лбу тонкой бечевкой, с длинной седой бородой и усами. Он подошел к правителю и когда тот спешился, крепко обнял его со словами:
– Вот наконец-то Ярил и наступил этот день когда ты сможешь наречь наследником своего сына. – Он погладил своей старческой, морщинистой рукой правителя по лицу и волосам и добавил, – мальчик мой, Ярил, что тебе пришлось пережить за это время, твои виски поседели.
– Да, Велей, поседели, но об этом позже, – спокойно заметил правитель, а Святозару сразу стало тяжело на душе от мысли, что в седине отца повинен он.
– Покажи мне своего сына, – тихим голосом попросил Велей.
Правитель развернулся, и, глянув на наследника, стоящего в нескольких шагах от отца, молвил:
– Святозар, подойди и познакомься, с великим ведуном Велеем, который оберегает Синь-камень.
Наследник приблизился к старцу и низко поклонился тому, а Велей взял его за плечи, привлек к себе и заглянул ему в лицо. Нежно-голубые, ясные очи старца посмотрели Святозару в глаза, и увидел юноша в них нескончаемую мудрость народа, ощутил он теплоту и свет, исходящий из самого старца и беспредельную его доброту.
– Ах, ты, свет мой, Ярилушка, – и ведун перевел взгляд на правителя. – Как же сын твой похож на тебя, будто сызнова я тебя отроком увидел.
Святозар стоял рядом и молчал, не зная, что ответь и как себя повести.
– А пошто ж, Ярилушка, – начал старец, выпустив Святозара из цепких не по-старчески сильных рук. – Пошто ты его кличешь Святозаром?
– Позже, позже старче, все объясню. Разговор у нас долгий будет, и посему не к чему нам торопиться, – улыбаясь, откликнулся правитель.
– Ну, что ж, Ярил будь по-твоему, – согласился старец. Он обозрел прибывших с правителем дружинников и глубоким голосом, добавил, – изба, ты знаешь, Ярил у меня не большая так, что ты как и встарь прикажи дружине своей во дворе у меня стан ставить. – Развел махонисто руки, да дополнил, – а двор то у меня, широкий, словно вся наша земля матушка восурская.
Святозар услышав слова старца, да увидев распахнутые его объятья, оглянулся и только теперь понял, о чем говорит ведун. Избы, разбросанные по деревне, не были огорожены заборами и частоколами и словно редкие цветы на лесной опушке мелькали то там, то здесь.
Правитель повернулся к дружине и скомандовал спешиваться да обустраивать стан по правую от избы сторону. А сам, взяв осторожно, как большую драгоценность, старца под руку пошел с ним к раскидистому дубу, что рос невдалеке от избы Велея. Дуб был высокий и крепкий силач и стоял он стоймя, размашисто раскинув свои ветви, словно пытаясь обхватить все кругом своей мощью да красотой.
Наследник воззрился вслед правителю и старцу. И видел как почтителен Ярил по отношению к Велею и как добр старец по отношению к правителю, а со стороны казалось, что это точно отец и сын давно не видевшиеся, давно не говорившие спешат уединиться, чтобы поведать друг другу о пережитом за время долгой разлуки.
Святозар еще какое-то время глазел вслед отцу и старцу, а после развернувшись, пошел к
