Железный Зверь - Сергей Иванов

Немного позже отчаянный, истекающий кровью Вепрь наконец проломил щупальца и с налета врезался в Разящего, вместе с ним обрушась с балкона. И уже сыпались в провал Черные Слуги, с каждой минутой гуще. Затем двойка громадных Крогов одолела своего колдуна, хотя тот успел пропороть Уорду бок, а напоследок отхватил Рону кисть.

А с четвертым Разящим уже вовсю рубился Волк-богатырь, предоставив охранникам разбираться с оборотнями. Экономно расходуя силы, Волк и теперь оставался почти столь же свеж, как только что вступивший в открытую схватку колдун, полностью сохранив свою прославленную мощь. Но взрывные атаки и виртуозное искусство Разящего уравнивали шансы.

Постепенно в молельне стихали лязг и яростные крики, бой заканчивался почти всюду. Победители мертвецов все плотней окружали последнюю из великаньих пар, однако вмешиваться в единоборство не смел никто. Уже обагрилось кровью бедро Волка, и с локтя Спрута брызгала на плиты черная струйка, но ни раны, ни усталость не нарушили затянувшееся равновесие – уступать не желал ни один. Правда, богатырю удалось потеснить противника к самому краю провала. Но, может, тот просто готовил себе пути к отступлению, и на всякий случай Эрик перескочил на торчащие плиты погребальной башни – Разящему на спину.

Схватка все длилась, залитая сиянием многих фонарей. Зажимая окровавленной ладонью культю, подошел Рон вместе с шатающимся Уордом. И с неутоленной ненавистью уперся взглядом в колдуна, лишившегося на ярком свете магической власти, но опасного по-прежнему – будто ядовитый и злобный гад.

– Прикончите его! – внезапно велел император.

Несколько уцелевших стражников послушно вскинули иглометы. Но опоздали. Молниеносно отпрянувший Спрут вдруг распрямился, точно пружина, вскинул над головой окаменевшие в жутком напряжении щупальца и на миг застыл, нацеля на врага пронзительный взгляд.

– Ты запомнишь меня, Волк! – пророкотал его голос.

Тотчас из глаз колдуна выплеснулись два черных луча, хлестнув богатыря по лицу, – с глухим рыком Волк отшатнулся, заслоняясь ладонью. А Спрут уже оседал на пол, словно из него вынули каркас.

В наступившей тишине богатырь медленно раскрыл глаза, и над толпой прошелестел ошеломленный вздох: они стали черны, как два угольных шара, – Волк ослеп напрочь. Краем рта он усмехнулся, плавно повел перед собою мечом.

– А что с этим? – спросил он. – Я не слышу его.

– Спрут мертв! – сдавленно ответил кто-то.

Волк удовлетворенно кивнул и, спотыкаясь, двинулся прочь – перед ним расступались. С десяток Крогов, повинуясь жесту Хуга, почтительно окружили слепого богатыря и повели к выходу, огибая бесцельно ползающих червей.

– Ужасный, ужасный день! – горестно произнес престарелый Мэт, Глава Драконов. – В одном бою потерять стольких великих бойцов – да почти всех!.. Какая победа стоит этого?

Похоже, и среди остальных никто не испытывал радости. В горячке сражения забывалось многое, теперь же все навалилось разом: и не считанные пока смерти родичей, и собственные раны, от которых мало кто сумел уберечься, и весь набор потусторонних кошмаров, нежданно обрушившихся на Дворец.

А заодно вспомнили о сияющем призраке, с божественной легкостью переломившем течение битвы и первым свалившем черного колдуна. Ощутив на себе давление сотен взглядов, вопрошающих, восторженных или недоверчивых, Эрик взметнул полыхающий меч и, входя во вкус, прогремел:

– Не время отдыхать, возлюбленные чада, – вы лишь на полпути к победе. Там, – он повел клинком за спину, – другие слуги Черного Спрута тщатся погубить Ю, возлюбленную мою сестру. А у нее слишком мало Стражей, чтобы защититься.

Эрик сделал паузу, давая время переварить грозную новость, и грянул с новой силой:

– Вперед же, дети мои, – на помощь доблестным Стражам! Вас поведут преданные мне Кроги. – Найдя глазами Хуга, он с едва приметной ухмылкой кивнул через плечо, на зловеще распахнутые могилы башни. – И да пребудет с вами мое благословение!

Взорвавшись слепящей вспышкой, Эрик исчез, вернувшись в знакомую комнатку, к своим заждавшимся голышам. При виде его Сид рассмеялся, благосклонно похлопал в ладони.

– Похоже, ты произвел на них впечатление, – заметил он с одобрением. – А что теперь?

Выпуская из себя столь приглянувшееся принцу, но губительное для непосвященных сияние, Эрик отозвался:

– Теперь не худо бы взглянуть на других наших приятелей, Лота с Ульфом. Справитесь с пультом?

– А то нет! – оскорбилась Ита. – Не суди обо всех по Мэду.

Потянувшись к клавишам, она незримо пронеслась по коридорам и лестницам – сначала к опустелому, если не считать нескольких раненых имперцев, охранному залу, затем дальше, шныряя по извилистым ходам императорского лабиринта. И наконец уткнулась в новую сечу, бушующую в переплетении мнимых ущелий, среди призрачных чудовищ и великанов.

На сей раз умнику Ульфу не повезло. Сперва его отряд увяз в рыхлом, но многочисленном войске из придворных, охранников и Псов, спешившем на выручку к Уну, атакованному зловредными Крогами. А пока щупальца Ульфа пробивались сквозь несусветную эту мешанину, истребляя на пути всех, в тыл им ударили железные клинья имперцев, наспех выстроенные Лотом. Свирепо огрызаясь выставленными заслонами, Воители все же прорвали сводное войско, снова набрали прежнюю скорость. И вполне бездарно напоролись на имперскую засаду, заботливо подготовленную тем же Лотом, – как будто бедняга Ульф, с потрохами продавшись Черному Спруту, растерял все свои таланты. За исключением одного: умения убивать. Окружив себя щупальцами, бывший наставник как раз собирался это продемонстрировать. И уже не оставалось при дворе воинов, равных ему силой.

– Что, наведаешься теперь туда? – поинтересовалась Ита, обернувшись к Эрику.

– Только с тобой, моя милая, – усмехнулся он в ответ. – Разве не поняла? Как и Дэв, я не волен удаляться сутью от тех, с кем сроднился. К тому же… – На мгновение Эрик замолчал, прислушиваясь к тому, что творилось в Храме. – Нет, время еще есть.

Окончательно погаснув, прежним блеклым призраком он подсел к Ите в кресло и, склонясь над пультом, позвал негромко:

– Ульф, слышишь меня?

Стремительно развернувшись, Разящий вперил пронзительный взгляд, казалось, прямо в Эрика и усмехнулся – незнакомым, Спручьим оскалом.

– Если ты сохранил себя хоть наполовину – ты, предавший меня дважды, – так же тихо продолжал Эрик, – то уходи, уноси быстрее ноги из Столицы. Иначе предрекаю тебе скорую гибель.

Ульф не шелохнулся и не убрал с лица ухмылки.

– Добрый малыш Эри, – пророкотал он чужим голосом. – А что ты предрекаешь второй половине?