Механический ангел - Кассандра Клэр

— Мне совершенно все равно, жаль тебе или нет, — жестоко заявила Тесс. — Я хотела поговорить совсем о другом. Я хочу, чтобы ты был добрее к моему брату. Он прошел через ужасное испытание. Не нужно вести себя с ним как с закоренелым преступником.

Ответ Уилла прозвучал так спокойно, что Тесс и мечтать не могла.

— Я понимаю. Но если он скрывает что-нибудь…

— Каждый что-то скрывает! — вспыхнула Тесс, удивляясь сама себе. — Есть вещи, которых, как я знаю, он стыдится, но это сущая ерунда, которая вам совершенно не будет интересна. Да, он сейчас находится в сложном положении, но это вовсе не значит, что свои маленькие тайны он должен раскрывать каждому встречному-поперечному.

Уилл насторожился:

— Что ты имеешь в виду?

«А как быть с твоими родителями, Уилл? Почему ты отказался встречаться с ними? Почему тебе некуда идти? И почему ты прогнал меня после того, как поцеловал?» Тесс хотела было бросить ему в лицо все эти вопросы, однако в последний момент сдержалась. Вместо этого она лишь поинтересовалась:

— А как насчет Джема? Почему ты не сказал мне, что он на самом деле серьезно болен?

— Джем? — Тут Уилл удивился по-настоящему. — Он не хотел, чтобы даже я знал о его… проблеме. Он считает свою болезнь сугубо личным делом. Впрочем, так оно и есть. Если помнишь, я был против того, чтобы он все тебе рассказал. Это он считал, что должен с тобой объясниться, не я. На самом деле Джем никому ничего не должен. В том, что случилось с ним, нет его вины, и все же он почему-то стыдится произошедшего…

— Тут нечего стыдиться.

— Ты так считаешь, потому что понимаешь природу его болезни. А другие не видят никакого различия между его болезнью и наркотической зависимостью и презирают его, считая слабым. Как будто бы он не может прекратить принимать кровь демона лишь потому, что ему не хватает силы воли… — Голос Уилла становился все более решительным и сильным. — Иногда ему бросали обвинения в слабости прямо в лицо. Я не хотел, чтобы и от тебя он услышал то же самое.

— Я никогда не сказала бы ему ничего подобного.

— Откуда мне было знать, что ты могла сказать, а что нет? — возразил Уилл. — Я ведь почти не знаю тебя, Тесс. Так же, как и ты меня.

— Ты сам не хочешь, чтобы кто-то узнал тебя, — в запале возразила Тесс. — Впрочем, это твое дело, я даже пробовать не стану разговорить тебя. Но не думай, будто Джем такой же, как ты. Возможно, он предпочел бы, чтобы люди знали о нем правду.

— Нет! — яростно возразил Уилл, и его синие глаза потемнели. — Уж не думаешь ли ты, что знаешь Джема лучше, чем я?

— Если ты так заботишься о нем, почему не пытаешься ему помочь? Почему не продолжаешь поиски лекарства?

— Ты думаешь, мы не искали? Ты думаешь, Шарлотта не искала, Генри не искал, что мы не обращались к лучшим чародеям, не собирали всю существующую на свете информацию? Ты воображаешь, что мы вот так вот просто, без борьбы, смиримся со смертью Джема?

— Джем рассказал мне все. Он попросил, и вы прекратили поиски, — ответила Тесс, спокойно глядя в глаза разозлившемуся Уиллу. — Разве все было не так?

— Это он так сказал?

— Вы прекратили поиски?

— Потому что все бессмысленно, Тесс. Лекарства, настоящего лекарства, не существует.

— Никто не может этого знать точно. Вы могли бы продолжать поиски, ни о чем ему не рассказывая. Может статься, оно все-таки существует, просто вы пока не знаете об этом. Если есть даже небольшой шанс…

Уилл закатил глаза:

— Ты думаешь, мы должны наплевать на его желания?

— Я думаю, вы должны сделать для него все, что можете. И если для этого вам придется лгать ему, значит, лгите. Как бы там ни было, но я не в силах понять, как можно смириться со смертью близкого человека, когда ты можешь ему помочь выкарабкаться.

— Ты просто не понимаешь! Мы можем или смириться, или сойти с ума. Третьего не дано.

Кто-то кашлянул, привлекая к себе внимание, и спорщики, замолчав как по команде, резко обернулись.

— Что здесь происходит? — спросил Джем.

Тесс и Уилл в пылу спора даже не слышали, как он подошел. Уилл виновато взглянул на друга, который с интересом разглядывал их обоих. Джем был одет с иголочки, однако выглядел так, словно только что пробудился от лихорадочного сна: волосы спутаны, щеки горят.

Уилл тут же скорчил чрезвычайно недовольную гримасу:

— Почему ты встал с кровати?

— Я устал лежать. Спустился вниз и столкнулся там с Шарлоттой. Она сказала, что мы все должны собраться в гостиной, чтобы поговорить с братом Тесс, — совершенно спокойно ответил Джем, по выражению его лица и тону было совершенно невозможно понять, какую часть разговора Тесс и Уилла он слышал. — Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы присоединиться к вам и выслушать его рассказ.

— Хорошо, что вы все здесь. — Это была уже Шарлотта, торопливо идущая по коридору в направлении молодых людей.

Позади нее шагал Генри, а по обе стороны от него — Джессамина и Софи. Тесс отметила, что Джесси нарядилась в одно из своих самых лучших платьев из синего муслина, а в руках несла свернутое одеяло. Софи держала перед собой поднос с чаем и бутербродами.

— Для Ната? — удивленно спросила Тесс. — Чай и одеяло?

Софи кивнула:

— Госпожа Бранвелл решила, что он, вероятно, захочет поесть…

— А я решила, что он мог замерзнуть. Он так дрожал вчера вечером, — нетерпеливо перебила ее Джессамина. — Это все для него.

Шарлотта повернулась к Тесс, ожидая ее одобрения, и это окончательно растрогало девушку. Шарлотта была так добра к Нату, так искренне хотела ему помочью…

— Да. Он ждет вас.

— Спасибо, Тесс, — мягко произнесла Шарлотта и, толкнув дверь гостиной, вошла в комнату. Остальные потянулись следом.

Когда Тесс развернулась и сделала несколько шагов по направлению к гостиной, она почувствовала легкое прикосновение к своей руке. Это был Джем.

— Подожди, — попросил он. — Подожди секундочку.

Она остановилась и внимательно на него посмотрела. Через открытую дверь она слышала журчание голосов — дружелюбный баритон Генри, нетерпеливый фальцет Джессамины, уже называвший Ната по имени.

— В чем дело?

Джем заколебался. Его рука была холодной, словно была вырезана изо льда, а белые пальцы в неверном свете коридора и вовсе казались стеклянными. Тесс вдруг подумала: интересно, была ли теплой кожа на его скулах, там, где сейчас играл лихорадочный румянец?

— Но моя сестра… — Голос Ната, доносившийся из комнаты, был преисполнен беспокойством. — Она присоединится к нам? Где она?