Ветер, кровь и серебро - Виктория Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кристина наблюдала за подругой со скрытой грустью. Немного болела душа от того, что ничего не будет уже так, как раньше, никогда не будет. Им уже не вернуть былой дружбы и любви — прошлая война уничтожила их, а новая поплясала на обломках. И Кристина прекрасно понимала, что этого уже не исправить. Оставалось лишь смириться и просто порадоваться за Натали, которая наконец нашла своё истинное счастье.
Кристина помнила её слова, сказанные несколько лун назад: девушка перестала чувствовать себя нужной, когда её госпожа вышла замуж. И сейчас она сама ощущала то же самое, но Натали винить не могла.
Молчание начинало тяготить, а она и не знала, что сказать ей.
Грета закончила с причёской и по кивку Кристины покинула комнату, оставив их наедине. Для завершения образа Натали оставалось лишь надеть венок, однако это лучше всего сделать непосредственно перед церемонией, чтобы не повредить хрупкие фиалки. Но и без них девушка была чудо как хороша. Её белое шёлковое платье было отделано золотой тесьмой, сочетающейся с браслетом в виде тонкой изящной цепочки и ожерельем с прозрачными топазами. Натали была просто воплощением красоты и изящества, и сложно было поверить, что когда она впервые встретила Кристину на кухне Эори, то представляла собой маленькую испуганную девочку в много раз залатанном и перепачканном платье, с волосами, напоминающими скорее солому, нежели жидкое золото, не знающую, как ей жить и есть ли в её жизни хоть какой-то смысл, кроме как мыть посуду и тереть полы. Но, несмотря на всё это, Кристине она отчего-то сразу приглянулась. Ей нужна была хорошая горничная, но в то же время и подруга, младшая сестрёнка, та, кому можно доверить свои секреты и переживания, та, кто сможет как-то помочь, что-то посоветовать или просто выслушать. И эта внезапная привязанность к бедной сиротке себя полностью оправдала.
С тех пор прошло девять лет, многое между ними изменилось, но привязанность никуда не делась.
Кристина улыбнулась и поднялась со своего стула, поправляя подол.
— Ты готова? — спросила она. Натали уверенно кивнула, но с места не сдвинулась. — Ты… чувствуешь вину? — попыталась угадать Кристина, понимая, что задевает больное. — Тебе кажется, что ты предаёшь его?
— Нет, — покачала головой Натали, даже не поменяв выражения лица. Кажется, эти слова её никак не задели. — Я уже давно смирилась, просто… — Она замолчала, нахмурилась, отвела взгляд. — Я понимаю, как изменится моя жизнь, и меня это пугает. Я ведь совсем не привыкла…
Она не сказала, к чему не привыкла, но Кристина всё поняла. Это ощущение, что ты находишься не на своём месте, что ты должна делать совсем другое, было ей знакомо. Когда-то, много лет назад, она иногда мечтала сбежать из замка, чтобы никогда не быть леди, не утруждать себя правлением, не выходить замуж и не рожать наследников… Но так и не решилась, слава Богу.
А Натали теперь, напротив, придётся учиться приказывать, отдавать распоряжения, добавить в свой характер немного гордости и даже высокомерия и чуть поумерить безграничную сострадательность. Да, это нелегко, но новое положение обязывает… Иначе все вокруг так и будут до конца жизни говорить, что, мол, барон Эдит притащил в дом кухарку, которая сама себя ни во что не ставит.
— Ты привыкнешь, — ободряюще улыбнулась Кристина и взяла Натали за руку. Та поднялась, всё также пряча взгляд, и сжала пальцы подруги. — А к нему тебе и привыкать не придётся, верно?
— Да, — кивнула Натали, покраснев. — Я, если честно, и от вас ещё не отвыкла, хоть и много лет прошло. И… я так скучала…
Тогда Кристина молча обняла её — аккуратно, сдержанно, чтобы не испортить причёску и не помять платье. Она всё ещё не могла отделаться от мысли, что Натали ненавидела её из-за войны и смерти Оскара, что она постоянно избегала её, если видела в городе, но всё же не могла не верить её словам.
— Ну, теперь мы будем видеться чаще, чем последние четыре года, — сказала Кристина, отстраняясь. — На всяких церемониях… да и просто ездить друг к другу в гости. И будем всё так же дружить, да?
— Конечно, — улыбнулась Натали и наконец взглянула ей в глаза. — И, может быть, уже совсем скоро… может, лун через восемь… будет ещё одна церемония.
Кристина взглянула на неё удивлённо, не очень понимая, о чём шла речь, а Натали вдруг покраснела и опустила взгляд, сложив руки на животе.
Сердце пропустило удар. Кристина невольно рассмеялась и ощутила, что глазам стало горячо от непонятно откуда взявшихся слёз.
— Ты беременна? — уточнила она тихо, хотя в комнате, кроме них, больше никого не осталось. Конечно, было очевидно, что Натали и Винсент много раз делили постель до свадьбы, но всё же невесте стоило хотя бы внешне делать вид, что она невинна. Поэтому кричать об этом на весь замок не стоило. — И говоришь об имянаречении?
— Да, — кивнула Натали, не прекращая улыбаться. — После того, как Винсент сделал мне предложение, я перестала пить травы, ну и…
Вдруг снаружи зазвонил колокол, отчего они обе вздрогнули. Приближался полдень — время обряда бракосочетания, который должен пройти в замковой церкви Эори, как и хотела Кристина. Там было светло, просторно и торжественно — именно такой свадьбы и заслуживала Натали.
— Ну что же, тогда пойдём, — кивнула Кристина на дверь.
На ступеньках храма их ждали Хельмут и Винсент. Кристина усмехнулась, проследив за взглядом, которым молодой маг буквально впился в свою невесту: женщина, по обычаю, вела её за руку на правах сюзеренки и посаженной матери. Вслед за ними, в сопровождении нянь, гордо шествовал абсолютно счастливый Джеймс — он впервые в жизни лицезрел настоящую свадьбу. Но ещё более забавным было то, что восхищённые взгляды Винсент дарил не только Натали — он то и дело поглядывал на Хельмута огромными глазами, полными восторга и едва ли не самой искренней симпатии. Неудивительно: барон Штольц, как, впрочем, и всегда, выглядел потрясающе. Из-под чёрного плаща, отороченного соболем, виднелся яркий фиолетовый камзол, расшитый золотом, сиреневый шёлковый шейный платок, украшенный брошью с аметистом, на ногах же были высокие, до блеска начищенные чёрные сапоги с золотистыми пряжками. Винсент был одет похоже — так же ярко, нарядно и почти до вычурности изящно, только камзол на нём был
