Полевые и манипуляционные технологии - Валентин Полуэктов

Несмотря на приведенные случаи криминального пиара, говорить о каких-то технологах, специализирующихся на предвыборном бандитизме, в целом по России я бы не рискнул.

Да, на Кавказе народ горячий, там постреливают, но при чем тут избирательные технологии? Да, кое-где и помимо Кавказа ретивые кандидаты нанимают местных бандитов, чтобы решить свои проблемы, но опять: причем тут избирательные технологи?

Одним словом, признавая наличие отдельных фактов криминального пиара, я тем не менее не склонен признавать существование силовых технологий в избирательном искусстве и тем более именовать уголовщину (от хулиганства до бандитизма) технологиями. И рекомендовал бы не нагнетать обстановку, запугивая коллег тем, что дело расправы с нами поставлено на поток.

Тем не менее, избирательным технологам и избирательным менеджерам не стоит забывать об опасности своей профессии. Напомню несколько известных фактов.

Москва,1997. Кампания по выборам городской Думы. 14 октября газета «Московский комсомолец» поместила заметку с фотографией окровавленного избирательного технолога Андрея Богданова. Как написала газета, он подвергся разбойному нападению на пороге своего дома. Нападавшие жестоко избили его, «а в довершение один из бандитов сломал ему кисть руки». На самом деле разбоя (а это, напомню, имущественное преступление) как такового не было, у пострадавшего ничего не отобрали. На выборах Богданов консультировал блок Николая Гончара и вел кампанию независимого кандидата Сафина. Просто надо было вырубить специалиста из процесса. И конкуренты сделали это с помощью наемных бандитов – пострадавший с тяжелым сотрясением мозга и множеством других травм более трех недель провалялся на больничной койке. Преступление не раскрыто.

Андрею Богданову «повезло» еще раз. Через два года, на выборах областного законодательного собрания Санкт-Петербурга, где он работал на «список губернатора», его машина была обстреляна из автоматического оружия. По счастливой случайности никто не пострадал.

Оренбург, 1999. Выборы губернатора области. Жертвой бандитов стал избирательный технолог из Питера, консультант штаба Земцева Сергей Мякинников. Ограблен не был. Выбыл из строя до конца кампании. Преступление не раскрыто.

Барнаул, 2000. Выборы Алтайского губернатора. Менеджер агитационно-рекламного направления штаба Коршунова Евгений Сабадаш, возвращавшийся поздно вечером с монтажа рекламных роликов, подвергся нападению, был жестоко избит, угодил в больницу. Кроме видеокассет с готовыми агитационными материалами бандиты ничего больше у поверженной жертвы брать не стали. Преступление не раскрыто.

Владивосток 2001. Выборы Губернатора Приморья. Бандитскому нападению подвергся один из ведущих полевиков страны, консультант штаба Апанасенко Сергей Слабун. Госпитализирован с тяжелой травмой черепа. Преступление не раскрыто.

Подчеркну: никто из пострадавших ограблен не был. Нападения имели целью вырвать специалиста из процесса управления избирательной кампанией, ослабить штаб конкурента. Это очевидно.

Из сказанного следует два вывода:

1. Акции по устрашению и устранению избирательных технологов и менеджеров из процесса руководства кампанией безусловно будут продолжаться. Это – неизбежный процесс. Потому что выборы – часто большие деньги. Тот, кто вложил в выборы сотни тысяч долларов, не хочет тратить деньги впустую. Он жаждет победы. И если он понимает, что победить ему мешает классный специалист, работающий на соперника, очень вероятно, что он придет к мысли об устранении помехи любым путем. Таких путей всего два: либо перекупить специалиста, либо его физически устранить. Перекупить – и дороже, и сложнее. Устранить, упрятав в больницу – и проще, и дешевле. Если человек вложил в кампанию полмиллиона долларов, пожалеет ли он две штуки баксов для устранения такого препятствия к победе как человеческий фактор?

2. А раз так, то специалистам по выборам надо быть осторожными: лишний раз не «светиться», а при серьезной конкуренции на выборах позаботиться не только о безопасности кандидата, но и о своей собственной. Так что, составляя смету расходов на серьёзную крупномасштабную избирательную кампанию, не забудьте внести в неё позицию «безопасность (охрана) специалистов».

18.2.3. Приемы дестабилизации работы штабов

Помимо личной безопасности, менеджер ИК должен побеспокоиться о нейтрализации атак конкурентов на свой штаб, их попыток дестабилизировать работу штабных структур.

Проникновение в неохраняемое помещение штаба путем взлома замков и дверей, просто брошенный в оконное стекло камень, если это произошло зимой, могут на день-два выбить из рабочего ритма весь коллектив штаба. Поэтому подбор и оборудование помещения штаба в плане его безопасности очень важно.

Помимо этих незатейливых хулиганских акций противник может использовать и более технологичные приемы дестабилизации вашей работы.

Так, на выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга 2002 г. был использован такой дестабилизирующий работу избирательных штабов прием, который с полным основанием можно назвать телефонной диверсией: контактные телефоны штаба «заказанного» кандидата размещали в объявлениях сразу нескольких популярных рекламных изданий, прельщая обывателя дешевым и нужным товаром. В результате атакованный посторонними звонками штаб полностью лишился возможности общаться с внешним миром с помощью телефонной связи.

Нейтрализовать такую атаку трудно. Но ответный адекватный удар должен последовать мгновенно. По штабам всех основных соперников. Пусть отведают той же похлебки. И только после того, как ваши объявления через подставных сданы в рекламные агентства, можно затевать тяжбу с рекламщиками и пробовать через избирком разобраться с инициаторами телефонной атаки. Если, конечно, на этой тяжбе вы что-то приобретете, если вам эта тяжба боком не встанет. Просчитайте прежде последствия. В любом случае надо первым официально оповестить избирком о предпринятой в отношении вашего штаба акции.

Понятно, что на мгновенный ответный удар способен только опытный менеджер, который заранее предусмотрел возможность подобной атаки, запасся контактными телефонами штабов конкурентов и списком подставных лиц. И который прекрасно понимает, что в случае утечки информации об ответной акции никто не будет брать во внимание, что драку затеял не его штаб. Виноватым окажется он.

Хотя в принципе ответный удар – всего лишь восстановление не им попранного требования закона обеспечить всем кандидатам равные условия.

Еще один часто используемый в последнее время тактический прием, нацеленный на дестабилизацию работы штабов соперников, я бы назвал исковой агрессией. Суть его проста: завалить избирком жалобами, а суд исками по поводу мнимых нарушений и просчетов противника, заставить его штаб вздрагивать при одном упоминании избиркома или суда.

Обычно для реализации этого приема используются кандидаты-подставы, работающие в статусе критика (см. раздел 16.2.1.3).

На недавних выборах Законодательного собрания Ростовской области в феврале-марте 2003 г. я наблюдал такую картину.

Действующий депутат, руководитель бюджетного комитета И. Пятигорец, отстаивал свое кресло в борьбе с молодой женщиной, А. Фроловой, руководителем благотворительного фонда. Он работал в образе «самого сильного», в образе человека, открывающего ногой дверь в любой чиновничий кабинет. Ругаться и жаловаться в этом образе нельзя. Тем более ругаться с женщиной. Поэтому в помощь себе он выдвинул двух женщин: двойника (совпадение фамилии и имени) и подставу (совпадение рода занятий), на которых возлагалась миссия «гасить» соперницу.

Женщина-двойник пребывала в номинации тихони почти до конца, лишь за три дня до выборов, когда её уже нельзя было снять, пошла на провокацию, изобразив фантома (см. словарь в конце книги). Подстава же в течение всей кампании исправно выполняла роль бультерьера действующего депутата. Она буквально завалила суд исками, которые традиционно заканчивались требованием отменить регистрацию Фроловой. Первая жалоба – соперница неправильно указала свою партийную принадлежность, вторая – справку, подтверждающую партийную принадлежность, заверило не статусное должностное лицо, а всего лишь и.о. руководителя региональной организации, который делать этого якобы не имел права. В третьей жалобе оспаривался уже статус самой региональной партийной организации, и т.д., и т.п.

В конце концов подстава настолько запугала соперницу депутата, что та, имея небольшой перевес над Пятигорцем и обоснованно опасаясь снятия с дистанции, залегла, что называется, на дно. Она практически свернула активную агитационную работу, и как следствие - проиграла.