Один в поле... - Дмитрий Сысолов

Ну, во-первых, сам Гвоздь вызывал у меня настороженность. Да, он лидер. Без сомнения. Но он не тот лидер, за которым я хотел бы пойти. Уж слишком нехороший взгляд у него. Да и место, которое мне предлагают… По дипломатической линии, ага. Я-то мечтал о тихой спокойной работе. Строителем ли, электриком, да черт с ним — даже крестьянином согласился бы. Но дипломатом? Пару раз мне пришлось проводить переговоры (и оба раз с Гвоздевскими, ага), это — уже третий. И каждый раз это был такой стресс, что просто ужас! Руки потом трясутся. Нервные клетки горят килограммами… А тут хотят сделать это основной работой? Да нафиг оно мне нужно такое счастье!

И вообще, меня зовут, а как же без меня ребята? Ева? Я даже оглянулся назад посмотреть на своих. Даня с ружьем довольно грамотно встал за машиной и смотрел на нас, весь натянутый как взведенная пружинка. Чуть дальше Эльба что-то объясняла Малинке, искоса, опять же, поглядывая на нас. А та слушала, согласно кивала, а сама тоже глаз от меня не отрывает. Махнул им успокаивающе рукой, а Гвоздь верно прочитав момент добавляет:

— Ну и твоих ребят тоже, конечно, возьмем к себе. Сколько у тебя их? Десяток? Два? — небрежным голосом интересуется.

— Сколько ни — есть все мои, — огрызаюсь я. Ишь ты, какой любопытный выискался. Тоже мне «Джеймс Бонд» нашелся. — И нет. Извини, Гвоздь, конечно, но от твоего предложения я вынужден отказаться.

— А что так? Не хочется кому-то подчиняться? С властью расставаться? «Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме?» — насмешничает. А глаза хоть и смеются, а все равно колючие такие.

— Ну у тебя тоже пока не Рим, — автоматически отмахиваюсь я, слегка удивленный. Надо же, Цезаря цитирует. Не ожидал. По внешнему-то виду утюг-утюгом. Гопота деревенская. А подижь ты.

— Пока нет. Но может новым Римом станет? А? Сейчас старый мир рухнул, а новые Римы именно сейчас формируются, — с каким-то даже пафосом произносит он. Блин, да он, похоже, сам в это верит.

— Определенно, так оно и есть, — согласно киваю я, — но я становиться частью Рима под названием Откормсовхоз… Мало прельщает.

А вот это его, похоже, всерьез задело. Вон как глазки зло сузились. Моя правая рука сама дернулась к рукояти ножа торчащей из левого рукава. Пришлось осознанным усилием отводить ее в сторону. И Гвоздь это дерганье заметил, на мгновение напрягся, и тут же демонстративно расслабился, чуть улыбнувшись.

— Значит все-таки сам властвовать желаешь, — утвердительно произносит он, провоцируя. Опять ловушка. Ответь я честно, что на самом деле власти мне и даром не надо — и получится, что я оправдываюсь. А дальше слово за слово и он так и дожмет меня. Так что все объяснения лесом!

— Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти, — цитирую я ему по памяти.

— Что? — как-то даже растерялся он. Мда. Эту цитату он определенно не слыхал.

— Стремиться к власти естественно для всего живого, — перевел я ему, — а тот кто говорит обратное — лжец.

— Умный! — С каким-то даже удовольствием констатировал Гвоздь, — а ты такой умный не боишься меня разозлить так, что я штурмом твою Малиновку брать буду?

— Нет, не боюсь, — очко в мою пользу. Голос не дрогнул, хотя внутри все в тугой комок сжалось. — Ты же новый Рим собрался строить. Значит не будешь.

— Почему это? — кажется всерьез заинтересовался парень.

— А невыгодно это тебе. А если ты собрался империю создавать, то рационализм у тебя на первом месте должен быть. Пойдет это действие на пользу твоей империи или нет… А эмоции этому только помешать могут. Так что они в самую последнюю очередь.

— Красиво говоришь… А почему это мне тебя штурмовать невыгодно? Я ж все что у тебя есть заберу.

— И что у меня есть-то? Содержимое пары дачных магазинчиков? Это тебе-то после супермаркетов в Заозерном и овощехранилища? Даже не смешно. Капля в море. Молодняк, который тебе в виде пленных достанется? Да у тебя, поди, у самого полный поселок балласта. Сами дачи? И что с ними будешь делать? С собой не забрать, а селить сюда кого… Так у тебя людей-то, поди, тоже не хватает. Это мелких много, а бойцов всегда не хватает. А надо и в Заозерном отряд держать, и в самом Откормочном, а теперь еще и на Стальмосте. И везде большие отряды нужны, чтоб не выбили. Ибо все три точки стратегические. А тут? Много не оставишь, они все там нужны. А мало — бессмысленно. Снесут. Не одни, так другие. Только людей потеряешь. Да еще плюсуй сюда тех кого во время штурма недосчитаешься.

— А если просто ограбить дочиста и сжечь тут все? И уйти. А? И мелких твоих не брать с собой, а тут оставить? Можно ведь так? Рационально? Так же я ничего не потеряю?

— Гм… — я всерьез задумался, обмозговывая такой расклад и был вынужден признать. — Да, так ты ничего не потеряешь. Но и не приобретешь тоже! Награбленное едва перекроет потери от штурма. Но в ноль твердо выйдешь.

— Зато, как ты говоришь: «эмоциям ничто не помешает развернуться». А? Что скажешь?

— Это да. Но на пользу оно тебе не пойдет. На длинной дистанции оно скажется.

— Как это?

— Репутация. После такой бессмысленной и жестокой расправы у тебя изменится репутация. И так охотно как раньше к тебе народ уже не пойдет.

— Так и хорошо. Итак уже селить некуда…

— Это сейчас. А пройдет год, понадобятся тебе новые рабочие руки, а к тебе никто идти не хочет. Репутация полного отморозка и самодура никуда не денется.

— Да забудут все об этом через год!

— Э, нет! Годы еще помнить будут. В самый неожиданный момент аукнуться может. Вон того же Герцога взять… Ведь он поначалу тебе не уступал ни в чём? И народу вровень и организация как бы даже не лучше. Но он на поводу своих эмоций идет и потому успеха не добьется. Он империю точно не создаст, какие бы громкие прозвища он себе не придумывал бы. Развалится у него все. И, чем больше воли чувствам давать будет — тем быстрее развалится.

— Рационализм, говоришь?

— Да. Только так. Выгодно — невыгодно.

— Умный, — вновь с непонятным удовлетворением констатировал Гвоздь. И обернувшись к своим "генералам" заявил уже им: — А вы еще спрашивали, нафига мне самому ехать? Да любого из вас он на раз два вокруг