Что таится за завесой - Харпер Л. Вудс

Я посмотрела на Кэлума и обнаружила, что и он неотрывно смотрит мне в лицо тяжелым взглядом, внимательно изучая меня. Он взял меня за руку и потащил по улицам, перемещаясь так быстро, будто ожидал, что в любой момент из-за угла выпрыгнет нечто и нападет на нас. Несмотря на это, в глазах у него все еще таилось подозрение, как будто он видел меня насквозь и знал обо всех сомнениях, которые меня осаждали с тех пор, как он убил пещерного зверя.

Что-то изменилось в тот момент в наших отношениях, и Кэлум чертовски хорошо это понимал.

– Ты хочешь о чем-то поговорить, звезда моя? – спросил Кэлум, склонив голову и сделав вдох.

– Просто нервничаю, – солгала я, чувствуя необходимость защитить свои мысли от него.

Я не знала, как поступит Кэлум, если обнаружит, что я задавалась вопросом о его намерениях и его одержимости мной. Но любое его действие вряд ли мне понравится, и стена сомнений снова сомкнулась вокруг меня.

– Ты могла бы остаться в безопасности в катакомбах Сопротивления, – заметил он, потянув меня за угол, пока Мелиан и остальные растворялись в одном из переулков вдалеке. – Тебе было бы там тепло и комфортно, и ты бы просто ждала, пока тебя не разбудит мой член.

– Это все, что тебя сейчас волнует? Я не просто кусок плоти, который ты можешь трахать, – сказала я, понизив голос.

Мне нравились его намеки и влечение ко мне, но в те моменты, когда я задумывалась о силе наших отношений, последнее, чего бы мне хотелось, – это чувствовать, что вся моя значимость сводится к отверстию между ног для его члена.

Кэлум остановился посреди переулка и бросил на меня предостерегающий взгляд.

– Верь мне, когда я говорю, что точно знаю тебе цену, детка. Я не сомневаюсь, ты для меня – незаменима. Вот почему я бы предпочел, чтобы ты ждала меня там, в целости и сохранности, где ничто не сможет отнять тебя у меня. – Он наклонился вперед, чтобы нежно коснуться губами моего лба.

Я попыталась отмахнуться от беспокойства, посеянного во мне Мелиан, смешавшегося с моим, – объединившись, они создали во мне симфонию тревоги, от которой я, казалось, не могла избавиться. Создавалось ощущение, будто я танцую на краю обрыва, чувствуя некую опасность, но не замечая того, что находится прямо передо мной.

– Не знаю, какие мои действия подали тебе мысль, что я праздная женщина, Кэлум, но это определенно не так, – сурово произнесла я, и губы у меня изогнулись, когда я заметила, как разглаживается у него складка между бровями, нахмурившимися в ответ на мою дерзость, и рассеивается напряжение, возникшего за мгновение до этого.

– Пока нет. Но я бы очень хотел, чтобы однажды ты зажила комфортной жизнью, – произнес он, приближаясь к углу переулка.

Кэлум, оглядевшись, вывел меня на главную улицу, следуя за тенями Мелиан и ее людей вдалеке. Он держался за мной, пока я пересекала открытое пространство, ныряя в тени за пределами кругов света факелов. Я вынула из ножен кинжал и сжала его в руке, утешаясь небольшим лезвием, которое привлекало меньше внимания, чем меч.

Мне казалось, что любой, кто заметит меня из окна домов вдоль улицы, тут же забьет тревогу. Нас могли выдать из страха – из-за того, что сами могли пострадать от последствий нашей свободы. Мы нырнули в другую узкую улочку, и я с облегчением вздохнула, потому что здесь меня не видели все кому не лень.

– Поговорим о том, что ты скрываешь от меня? – прошептал Кэлум у меня за спиной.

Я прерывисто вдохнула, не осмеливаясь обернуться на него, и холодный воздух наполнил мои легкие.

– Я ничего от тебя не скрываю. – Я перевела взгляд на темный угол переулка и почувствовала сладкое облегчение от того, что на меня смотрит черная пустота.

Мы подошли к перекрестку. Кэлум прижался спиной к стене, случайно взглянув на другую улицу. Он поднял два пальца, показывая мне, чтобы я побыстрее перешла мощеную мостовую и свернула в переулок на противоположной стороне. Оказавшись там, я ждала Кэлума, наблюдая, как он, низко пригнувшись, торопится догнать меня.

– Если ты ничего от меня не скрываешь, то почему порой, когда смотришь на меня, ведешь себя так, будто видишь призрака, звезда моя? Я каким-то образом превратился в твоего врага за последние пару дней? – спросил он, шагая рядом со мной по темной тропе между главными улицами.

– С чего бы тебе стать моим врагом, Кэлум? Мы же на одной стороне.

– На одной ли? – спросил он, глядя на меня, пока я пыталась обнаружить какие-либо признаки присутствия Мелиан и остальных. – Моя единственная сторона – это та сторона, где ты в безопасности и ты – моя. На все остальное мне наплевать. Мне плевать на все, что происходит с этим миром, независимо от того, как, по-твоему, это меня характеризует.

– Тебя совсем не волнует спасение других меченых? – спросила я, останавливаясь как вкопанная.

Я понимала, что он переживает за меня, но наплевать на всех остальных казалось очень жестоким.

– Меня волнуешь только ты, – повторил Кэлум. – Я отправился на это задание только потому, что знал: ты хочешь, чтобы я это сделал. Эти люди важны для тебя, поэтому я решил поучаствовать. Но я делаю это только ради тебя, детка. Ради тебя, а не ради Сопротивления.

– Они такие же, как мы. Почему ты не хочешь им помогать? – спросила я, заставляя себя двигаться дальше – оставаться на одном месте было бы слишком рискованно.

– Думаешь, если мы похожи на них, они не сдадут нас Страже Тумана, если это будет означать спасение их собственной шкуры? Преданность ничего не стоит, если она не распространяется на обе стороны, – сказал он, приподняв бровь.

Кэлум как будто чувствовал, какие мысли начали бродить в моей голове после его схватки с пещерным зверем. Как будто чувствовал, что я отстраняюсь от него, сомневаюсь в нем.

– Это относится и к честности? – спросила я, тяжело сглатывая и готовясь действовать – Кэлум схватил меня за горло и прижал к стене, буквально вдавив в каменную поверхность.

Я подняла руку с кинжалом и приставила его острие к горлу Кэлума. Он ухмыльнулся.

– Зависит от обстоятельств. Есть некоторые истины, которые человек еще не созрел услышать. Поэтому приходится рассказывать не все или прибегать ко лжи. Я делаю это, чтобы защитить тебя. Это касается многих вещей, звезда моя, – сказал он, прижимаясь горлом к острию, пока оно не проткнуло