Хроники мёртвого моря - Александр Косарев

Осмотрев прибрежную полосу, он решил на ней не держаться, поскольку явно безжизненные воды и угрюмо громоздящиеся чёрные каменья никак не могли помочь ему в вопросе пропитания. Более предпочтительно в этом плане выглядели далёкие заросли, но доступ к ним преграждал довольно крутой обрыв. Особого выбора у него было, невелик – либо попытаться найти более пологий участок, либо штурмовать откос в лоб.

– Ничего, как-нибудь доползу, – решил он и для удобства передвижения подтянул ремень сумки потуже.

Первые метры были самыми мучительными, поскольку даже однократно приподнять руку или ногу для него было крайне тяжело. Но, по мере того, как он удалялся от поверхности моря, его действия становились более свободными и менее скованными. Но, в тот момент, когда Хромов перевалил через явно видимый рубеж между безжизненным откосом и первыми похожими на лишайник растениями, его силы как-то разом иссякли. Тяжело дыша, он завалился набок и дрожащими от перенапряжения руками полез за спасительной водой. Распределив по пылающей глотке скромный глоток, он сел и осмотрел открывшиеся перед ним новые горизонты. Примерно полукилометровой ширины слабовсхолмлённая долина, украшенная лишь редкими остроконечными бугорками, словно границей отделяла край обрыва от сплошной стены растительности, которую условно можно было считать лесом. Несмотря на тёплый ветерок его, неожиданно пробил озноб, от только-только осознанного им ужаса своего положения. Один, без всякой надежды на помощь и на малейшую надежду спасения, Илья разом ощутил всё то, что чувствует человек, выведенный на расстрел. Накатившая на него жалость к самому себе была столь непереносима, что он ничком рухнул на жёсткий «мох», орошая его обильно полившимися из глаз слезами бессилия.

Нарыдавшись вдоволь, он неожиданно свободно вышел из почти парализовавшего его стресса и даже овладел собой настолько, что решил назло обстоятельствам добраться до границы спутанной растительности. Собственно, он надеялся именно там найти и место для ночлега и хотя бы что-то съедобное. Уже не имея возможности подняться от усталости на ноги, он выбрал другой способ передвижения – на четвереньках, с перетаскиванием почти пустой сумки волоком.

– Э-эх, – сожалеючи думал он, медленно продвигаясь по каменистой долине, – жаль, я пистолет с собой не захватил. Сейчас бы бахнул в висок, и не было бы больше никаких проблем.

Под эти совершенно безрадостные мысли он и добрался до границы так называемой «растительности», ибо назвать лианообразные травинки, достигающие почти двухметровой высоты, нормальным лесом, язык у него не поворачивался. Едва не теряя сознание от измождения и голода, Илья присел отдохнуть на мягкую подстилку. В густом рыхлом подшерстке, покрывающем землю сплошным покрывалом, с писком носились какие-то мелкие зверьки, и Хромов с жадной надеждой подумал о том, что голод, в крайнем случае, можно будет утолить, поймав несколько местных грызунов. О том, что никаких условий для добывания огня у него нет, и придётся поедать невидимых зверьков в сыром виде, он, в тот момент, естественно, не думал. Вскоре он задремал, а когда проснулся, то был несказанно удивлён тем обстоятельством, что часы его отсчитали почти семь часов с того момента, как он оказался на опушке «леса», а в окружающей его обстановке не изменилось ровным счётом ничего. Его окружали всё те же багряные сумерки, всё тот же ровный тёплый ветерок, всё тоже задумчивое оцепенение природы. Это было столь необычно, что у Ильи впервые пробудился какой-то интерес к жизни, любопытство оказалось сильнее одолевавшей его тоски.

– Выходит, эта мрачная планета столь медленно вращается вокруг своей оси, что как таковая смена времени суток здесь просто не имеет значения, – подумалось ему. Да и масса её как минимум в полтора – два раза больше, чем у Земли. Как же меня сюда занесло-то, дурака? Как же я так глупо прокололся? – вновь одолели его скорбные и навязчивые мысли. Просто какая-то полоса сплошных неудач меня преследует последнее время! Ведь уже воистину учёный, переучёный, а всё туда же, вляпался при первом же удобном случае. Идиот безголовый! Это надо же сообразил! На собаку! На безродную и бессловесную псину понадеялся! Да и в штольне! Обрадовался, нахватал неизвестно чего, набил сумочку… добычей. Сиди вот теперь тут, кукуй на голодный желудок, – подвёл он горестный итог своим мыслям.

Устав от самобичевания он встал на ноги, и поскольку жажда допекала его всё сильнее, отправился искать источник живительной влаги. За один бросок – переход он преодолел около трёхсот метров и, протиснувшись через жёсткие прутья прибрежной «лесополосы», неожиданно вышел на место, которое иначе чем поле невозможно было никак назвать. Он увидел его и остановился, будто в столбняке. Илья просто не верил своим глазам. Но перед ним было именно поле, пусть и заброшенное, но поле! Чувства, которые испытал при этом Хромов, было просто невозможно описать. Наверное, те же чувства испытывал приговорённый к отсечению головы, когда за секунду до падения ножа гильотины ему зачитывали указ о неожиданном помиловании. Он упал на колени и принялся неистово целовать эту, некогда вспаханную землю.

– Господи, – самозабвенно шептал он, глотая непроизвольно льющиеся из глаз слёзы радости, – слава тебе! Я здесь кажется не один! Нет не кажется, точно не один!!! Ура-а!

Неожиданная находка воодушевила его до такой степени, что он, не медля, принялся внимательно осматривать некогда обработанный участок почвы. Были хорошо видны неровные, бугристые полосы, оставленные чем-то похожим на небольшой плуг. Конечно же это был явно не традиционный крестьянский плуг, поскольку земля не была перевёрнута пластами. Почва была просто взрыхлена, словно по ней прошлись большими граблями. Обработанный участок был совсем не велик. По длине он не превышал и двухсот метров, а по ширине и семидесяти. По одному из краёв ещё были видны сгнившие остатки каких-то растений собранные в неровно уложенные кучки.

– Как у нас на картофельных делянках, – растроганно подумал Илья, – ботву сносят на край поля. Но кто же здесь работал? – задал он сам себе вопрос, от которого зависела вся его дальнейшая судьба. Откуда же они сюда приходили? Похоже, вон с того холма, – решил он после недолгих размышлений и, насколько мог энергично, двинулся в выбранном направлении.

Но до так понравившегося ему холма идти оказалось совсем не так близко, как казалось вначале. То ли непрерывно давившая на его плечи излишняя сила тяжести, то ли слишком искажённая висящей над землёй дымкой перспектива, но когда Хромов дотащился, наконец, до подножья мощно вздымающегося вверх пригорка, его силы были практически на исходе. Кое-как отыскав пригодное для ночлега место, он забился в щель между двух древообразных кустов, и забылся в недолгом обморочном сне. Проснулся он от какого-то внешнего лёгкого толчка, но, открыв глаза, долго не мог сообразить, где находится. Сбоку послышалось звонкое щёлканье, и Илья осторожно скосил глаза в сторону звука. Из-под сморщенного, похожего на раздавленный блин синеватого листа, на него смотрели чьи-то фасетчатые глаза, похожие и формой своей и размером на четыре крупные фасолины. Медленно-медленно шестиногий бесхвостый зверёк выполз из своего убежища и принялся меланхолично пережёвывать рукав его куртки.