Самая большая тайна фюрера - Леонид Млечин

«Я думаю, — записал 8 марта в дневнике Геббельс, — что, скорее всего, чего-то можно было бы достигнуть на Востоке: Сталин кажется мне большим реалистом, чем англо-американские безумцы».

Мысль о возможности переговоров приходила в голову и самому Гитлеру. Как и Геббельс, фюрер надеялся вновь найти общий язык со Сталиным. Они ведь всегда присматривались друг к другу — и с определенным уважением.

К примеру, вечером 30 июля 1935 года Сталин устроил прием в Большом Кремлевском дворце для участников совещания работников железнодорожного транспорта. Выпили за вождя и членов политбюро, после чего Сталин произнес речь. Только недавно найдена запись его выступления (см. журнал «Отечественная история», 2005, № 3). Вождь среди прочего сказал:

— Буржуазия выдвинула своих наиболее умных и способных людей для управления государством: Рузвельта, Болдуина, Гитлера — он талантливый человек, Муссолини…

Из всех, кого он перечислил, только Гитлер удостоился из уст Сталина дополнительного комплимента — «талантливый человек». Фюрер этого комплимента не слышал, но столь же высоко ценил кремлевского вождя.

«Фюрер, — старательно записывал в дневнике Геббельс, — убежден в том, что если какая-либо держава во вражеском лагере и захочет вступить с нами в разговор первая, то это при всех обстоятельствах будет Советский Союз.

У Сталина с англо-американскими союзниками величайшие трудности, а ведь Советский Союз принадлежит к числу тех государств, которые, точно так же как мы, хотят вернуться с войны с добычей. А потому вечный конфликт с англо-американцами Сталину надоест, и тогда он станет оглядываться вокруг в поисках других возможностей…

Но предпосылкой того, что мы вступим в разговор с той или иной стороной, служит наш военный успех. Сталин тоже должен сначала понести урон, прежде чем захочет чего-либо достигнуть с нами. Фюрер правильно говорит, что Сталину легче осуществить смену курса в военной политике, ибо ему совершенно не нужно считаться со своим общественным мнением… В качестве цели перед фюрером маячит возможность найти взаимопонимание с Советским Союзом и благодаря этому с жесточайшей энергией продолжить борьбу против Англии».

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер установил контакты с американцами. Он даже обещал прекратить уничтожение евреев, если ему гарантируют жизнь и свободу. На одну из самых секретных встреч Гиммлер пригласил своего любимого писателя Ганса Йоста. 25 октября 1944 года в Вене Гиммлер беседовал с бывшим президентом Швейцарии Жаном-Мари Мюзи. Присутствовали только Йост и начальник строительного отдела Главного административно-хозяйственного управления СС группенфюрер Ганс Каммлер (специалист по оснащению концлагерей газовыми камерами и крематориями).

Речь шла о судьбе еще не убитых нацистами евреев. В ситуации очевидного поражения Гиммлер, не ставя в известность Гитлера, был готов через посредников из нейтральных стран установить контакт с западными союзниками, чтобы заключить сепаратный мир. Он собирался использовать евреев как «торговую массу».

11 апреля 1945 года нарком госбезопасности Всеволод Николаевич Меркулов отправил Сталину, Молотову и Берии спецсообщение «По вопросу о контакте союзников с Германией»: «НКГБ СССР сообщает агентурные сведения, полученные в разных странах, о переговорах председателя Международного Красного Креста профессора Буркхардта и Мюзи в Берлине».

Какими источниками располагала советская стратегическая разведка?

В Англии советские агенты имели доступ к дипломатической переписке английского министерства иностранных дел со своими представительствами. Сообщения из Лондона были самые надежные. В Стокгольме кто-то имел доступ к германскому генеральному консулу.

«Консул в доверительной форме, говоря о переговорах Буркхардта с Гиммлером, заявил, что вопрос о военнопленных являлся только предлогом и что во время беседы с Буркхардтом Гиммлер пытался якобы выяснить возможность установления контакта с англичанами и американцами.

Буркхардт якобы просил Гиммлера разрешить выезд в Швейцарию приблизительно тысяче видных евреев, интернированных в Германии. Гиммлер сразу же удовлетворил эту просьбу. По словам германского генерального консула, это объясняется тем, что Гиммлер собирается, устранив Гитлера, вступить в переговоры с союзниками, используя в качестве заложников шестьсот тысяч евреев, находящихся в Германии».

Источники в среде польской эмиграции в Лондоне сообщали, что «германское командование якобы договорилось через Буркхардта с англичанами и американцами относительно того, что все танковые и механизированные части будут сняты с Западного фронта и переброшены на Восточный фронт с целью удержания Восточного фронта до тех пор, пока союзники не оккупируют остальную часть Германии».

Подобная информация поступала и из Ватикана. В обмен американцы и англичане «якобы обещали немцам не преследовать членов нацистской партии, за исключением самых видных деятелей, а также не позволять вывозить немецкое население на работу в СССР из районов, занятых Красной армией».

Нацистские главари готовы были отпустить видных пленных из западных стран, если им обещают сохранить жизнь и не преследовать после войны.

В распоряжении наркомата госбезопасности находилось и спецсообщение американского управления стратегических служб от 20 февраля 1945 года, в котором отмечалось, что «Мюзи вел в Берлине переговоры по вопросу о вывозе из Германии евреев и по вопросу о заложниках».

История взаимоотношений Международного комитета Красного Креста и нацистской Германии сложна и запутанна. На нижнем этаже здания МККК в Женеве находятся архивы. Это залитые неоновым светом коридоры, бесконечные ряды стальных стеллажей с картонными коробками.

Нигде больше не собрано столько информации о самых мрачных страницах истории, нигде нельзя узнать так много о гнусных преступлениях и страданиях сотен тысяч людей. То, что видели, слышали и сфотографировали посланцы комитета, то, что им сообщили их информаторы, рассказы пленных и заключенных, записи неформальных разговоров с власть имущими — все это хранится здесь.

14 октября 1942 года двадцать три члена комитета собрались в женевском отеле «Метрополь». Им предстояло принять важнейшее решение. Несколько месяцев они получали информацию об уничтожении евреев в Европе. Эти сообщения были слишком достоверными, чтобы их можно было игнорировать. От Международного комитета ждали, что он выскажет свое мнение о депортации и уничтожении евреев.

На столе перед членами комитета лежали три варианта заявления, составленные крайне осторожно. Правительство Германии даже не упоминалось, хотя было понятно, кто имеется в виду. Но два члена комитета с самого начала возражали против любого заявления: вице-президент Карл Якоб Буркхардт и федеральный президент Швейцарии Филипп Эттер, который крайне редко приходил на заседания, но в тот день появился.

К осени 1942 года в Женеве уже многое знали о преступной практике нацистов. Комитет отправил письмо своему представителю в Берлине Ролану Марти: «Со всех сторон к нам поступают сведения о многочисленных случаях депортаций, главным образом еврейского населения. До сих пор мы отправляли конкретные запросы в адрес Немецкого Красного Креста, это единственное, что мы могли сделать. Во время своего последнего визита г-н Хартман заявил нам, что впредь все запросы, касающиеся евреев, он должен будет отправлять назад».

Попытки получить какую-то информацию в Немецком Красном Кресте стали невозможными после того, как на посту председателя Вальтера Хартмана в январе 1938 года сменил обергруппенфюрер СС Эрнст Роберт Гравиц, юношеский друг Гиммлера. С 1936 года Гравиц занимал должность имперского врача СС и полиции. Под его руководством проводились преступные эксперименты в концлагерях. В 1945 году Гравиц, понимая, что его посадят на скамью подсудимых, подорвал себя и свою семью гранатами…

Еще в конце 1939 года комитет получил секретное сообщение от своего представителя Марселя Жюно из Варшавы. Он осмотрел кварталы, ставшие затем еврейским гетто, и сообщил, что туда свозят евреев со всей Европы. По его подсчетам, привезли уже около полумиллиона человек. Марсель Жюно переслал в Женеву точные планы депортации еврейского населения и создания лагерей уничтожения. Источник этой информации остался неизвестен, видимо, это был кто-то из высокопоставленных немцев, пытавшихся как-то остановить это преступление.

Берлинского председателя комитета Ролана Марти просили передать в имперское министерство иностранных дел обращение МККК:

«Мы горячо приветствовали бы информацию о местонахождении в настоящее время арестованных, задержанных или депортированных с тем, чтобы передать эти сведения членам семей и сообщить о состоянии их здоровья.