Сверхъестественная любовь (сборник) - Триша Телеп

— Удар ножом не всегда смертелен, — сказал Диллон. — Может быть, члены вашей семьи просто выдумали, что он умер. Им было стыдно за скандал, и они сами вынудили твоего дедушку уйти из дома и стать священником.

— Это нелепо, — сказала Ноилани.

Диллон промолчал. Предположение действительно весьма нелепое.

— Хорошо, а как ты можешь все это объяснить?

— Никак, — ответила она. — Предположим, он сам выдумал свою смерть, чтобы о нем забыли. Но как в таком случае его фотография оказалась в пыльном старом альбоме на бабушкином чердаке? Пусть я немного путаю даты, но все равно ничего не сходится.

Диллон вновь взглянул на снимок священника.

— Ты права, — согласился он. — К сожалению, я очень устал и сейчас тоже не справлюсь с вычислениями. Слушай, уже ночь. Может, навестим дедушкину могилу завтра?

— Значит, ты не уедешь?

Что это в ее глазах — радость?

— Я не уеду до тех пор, пока мы не разберемся в этой истории. — Он помолчал. — Я хочу извиниться перед тобой, Ноилани. Я сделал неправильные выводы. У тебя не было скрытых мотивов, когда ты связывалась с моим офисом, правда? Ты ведь и в самом деле не знала, что я там работаю?

— Да, — ответила она.

— И ты не получала мои письма.

— Не получала, — сказала она. — Это все бабушка. Я уверена, она хотела как лучше, но… Понимаешь, она всегда старалась спасать людей от их собственных ошибок. Так ей казалось. Вот почему она до конца своих дней корила себя за то, что не была рядом с дедушкой в последние дни его жизни. Она считала, что ее долг — помочь своему брату, моему дедушке Томасу. — Ноилани тяжело вздохнула. — Ирония судьбы, правда? Несмотря на ее помощь, Томас все равно катился вниз.

Без четверти семь, когда Диллон вышел на кухню в поисках завтрака, Ноилани была на ногах уже полтора часа.

— А ты ранняя пташка, — заметил он.

— Я еще не привыкла к гавайскому времени.

— Голова болит? — спросил он.

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— У тебя хмурый вид, — ответил он.

— Утром я вышла на ланаи,[8] чтобы выпить чашку горячего шоколада, и нашла на столе вот это.

— Что это? — спросил он и наклонился, чтобы лучше рассмотреть предмет. — Обсидиан? Слеза богини Пеле?

Ноилани кивнула.

— А как она попала на ланаи?

— Понятия не имею! Может, это какой-нибудь знак, — небрежно сказала Ноилани. — Вероятно, Пеле говорит нам, что мы на верном пути. — Внезапно она нахмурилась. — А может, кто-то хочет нас о чем-то предупредить.

Шесть могильных камней лежали на фамильном кладбище, но только в пяти могилах находились останки прадедушки и прабабушки, дедушки и бабушки и двоюродного дедушки Ноилани. Шестой камень лежал на пустой могиле, ибо Джон Кроуфорд навечно остался на затонувшем линкоре «Аризона».

— Вон бабушкина могила, — сказала Ноилани, показывая на могилу рядом с могилой своего деда.

Луч солнца сверкнул из-за туч, словно для того, чтобы осветить это место. Внезапно в изголовье могилы что-то ярко блеснуло. Диллон наклонился, чтобы посмотреть. В траве блестел осколок обсидиана.

— Что-то нашел? — спросила Ноилани и вдруг вскрикнула «ой!», когда увидела, что держит в руке Диллон. — Еще одна слеза.

Один раз это могло быть совпадением, но два? Диллон задумался, глядя на кусочек обсидиана:

— Кто-то с нами играет.

— Но зачем?

— Хороший вопрос. Хотелось бы получить такой же хороший ответ. — Диллон обвел взглядом могильные камни. Один из них привлек его внимание. — В каком году погиб твой дедушка Томас? — спросил он.

Ноилани уставилась на него, удивленная неожиданным поворотом разговора.

— Где-то в сороковых. В самом начале.

— На могиле написано совсем другое. Смотри.

Ноилани наклонилась, чтобы рассмотреть надпись.

— «Томас Адам Фергюсон, — прочитала она. — Родился шестого мая тысяча девятьсот двадцать шестого года. Умер третьего июня тысяча девятьсот семьдесят шестого. Господь был его спасением». — Она изумленно взглянула на Диллона. — Здесь какая-то ошибка! Этот камень я видела много раз и точно знаю, что на нем не было года смерти и надписи про Господа и спасение! Кто-то явно заменил камень.

Диллон пожал плечами:

— Возможно. Хотя надпись не новая. Видишь, по краям она обросла лишайником?

— Но как…

Он заставил ее встать.

— Я не понимаю, что происходит, Ноилани, но черт меня побери, если я это не выясню!

Она бросила на него косой взгляд. С того момента, как они покинули кладбище, он не произнес ни слова. Его лицо было хмурым и даже немного злым, хотя — она была в этом уверена — он злился вовсе не на нее. На этот раз.

Тропическая растительность — гигантские папоротники, пальмы, бамбук и изредка попадающиеся кустики антуриума — плотной стеной окружала узкую дорогу, закрывая собой солнечный свет. От высокой влажности с листьев падали капли росы, скапливаясь на лобовом стекле.

— Не узнаю дорогу. Куда мы едем? — спросила Ноилани, когда машина с громким всплеском въехала в огромную лужу, которая была больше, чем пруд с рыбками кои в бабушкином саду.

Диллон натянуто улыбнулся:

— Возвращаемся на плантацию. Мне нужно кое-что проверить, поэтому я выбрал эту живописную дорогу.

И в самом деле, по обеим сторонам дороги тянулись настоящие джунгли. Ноилани казалось, что сейчас из леса выскочит Тарзан и понесется впереди машины, перепрыгивая с лианы на лиану. Чего она не ожидала, так это звонкого удара о лобовое стекло. Стекло выдержало, но по нему пошли трещины.

Диллон резко затормозил.

— Что это было? — спросила Ноилани. — Ты видел?

— Наверное, камешек вылетел из-под колеса.

Он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины.

Ноилани последовала за ним. Возможно, Диллон прав, но она не могла отделаться от мысли, что кто-то намеренно кидает в них камешки.

— Вот черт! — выругался Диллон, осмотрев стекло.

— Что там?

— Еще одна слеза Пеле.

Диллон протянул руку — на его ладони лежал черный обсидиан, который он сковырнул с лобового стекла.

— Как он сюда попал?

Диллон пожал плечами:

— Мне кажется, кто-то хочет нам что-то сказать. Возможно, твоя бабушка.

— Или Пеле, — сказала Ноилани и поежилась.

— Простите.

От неожиданности Ноилани схватилась за сердце и резко обернулась.

Посреди дороги стояла крошечная старушка в джинсах, шлепанцах и черно-зеленой футболке гавайской университетской команды по футболу. В руках она держала огромную темно-красную сумку.

— Господи боже! Вы меня до смерти напугали, — сказала Ноилани. — Откуда вы здесь?