Горм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев

Если вождей и свадьбы можно было попытаться объяснить, отношение племен востока к Йормунреконунгу было на первый взгляд уж совсем непонятным. Любого Инну, сотворившего даже одну десятую того, что приписывалось этому дрянному злыдню, давно бы с позором изгнали из стойбища. Что там, родич одного из убитых под горячую руку мог и пристукнуть убийцу веслом. Здесь же нарушителя табу побаивались даже такие мудрые женщины, как Гармангахисжрица и Адальфлейдхранительница. Напрашивалось объяснение Йормунреконунга не просто как зазнавшегося и зажравшегося охотника со скверным расположением духа, а еще и как сильного и зловредного шамана-ангакока, из тех, что создают тупилеков. В слове «скверное расположение духа» мог иметься и более зловещий смысл – возможно, злыдень сам был тупилеком, ухитрившимся расположить свою скверность за пределами мира духов…

– Про Йормунреконунга думаешь? – негромко спросил Бергтунплотник.

Анирник сидел на краю полатей, зачем-то пытаясь присобачить отрезанную и сваренную руку на место. Рядом с ним пристроился Желтые Ушки, обратив любопытную мордочку к генену.

– Да. Думаю, что за ним стоит на другой стороне.

– Давай покажу. Меня местные духи вывели на дорогу.

Защитник Выдр обратил внимание, что за призраком Бергтунплотника в воздухе висят еще несколько расплывчатых светящихся сгустков. Попробовав рассмотреть один из них повнимательнее, шаман увидел очертания стройного девичьего тела, облепленного мокрой тканью, и почему-то с цепями из железа на руках и на ногах. У девы изо рта выплыла рыбка. Длинный Хвост погнался было за рыбешкой, плывя через воздух, потом принялся обследовать поблескивавшую на шее утопленницы резную безделицу. Другие призраки тоже были женского пола, некоторые сильно покалеченные. По мертвенному свечению их увечий, шаман заподозрил, что раны были нанесены со злой волей и последовательно, в ходе какого-то таинства.

– А что это за духи?

Духи, как положено, заплакали и завыли.

– Это женщины, которых убил Йормунреконунг, чтоб забрать себе не только их жизненную силу, но и силу их инуа.

Генен поморщился. Колдовство, о котором говорил анирник, было дважды запретным, хуже пренебрежения охотничьими табу. Оно отравляло все, к чему прикасалось, гнилью проедая любое защитное волшебство. Защитнику Выдр вспомнился рассказ его учителя про слабевшую сеть заклинаний, из которой рвался на волю Тугныгак. Не исключено, что побочных последствий ведовства, чьи жертвы висели в воздухе за анирником, как раз и было достаточно, чтобы тупилек-чудище почувствовал в узах слабину.

– А что за дорога? Лететь или плыть? – спросил генен.

– Плыть. И всякая защита нам пригодится.

– Объелся Кеты?

Ученик генена повернулся с боку на бок. Над спящим телом появилось свечение.

– А-а-а! А-а-а! Анирники! Какие страшные!

– Не ори так, проснешься. Это дружественные призраки, – успокоительно сообщил духу ученика дух учителя. – Бери уусик, давай за Бергтунплотником.

Объелся Кеты обернулся тюленем, надо сказать, не особенно убедительно – животное получилось в кухлянке, с моржовой дудкой в руках, и с мордой енотовой раскраски. Енотюлень, две выдры (вернее, два выдра), побольше и поменьше, и пушистый зверенок с клыками, как ножи, поплыли сквозь стены вслед за духом сгубленного предательством морехода. Призраки с украденными инуа расплылись в подобие светившихся и тихо плакавших струек, сплетавшихся и рассеивавшихся вокруг безликой головы анирника. Их путь лежал мимо причалов, у которых стояли Оселотлива и Любопытный Зверь, в сильно опресненную впадением рек воду, и затем в открытое море.

В лесу из водорослей под морем стояли развалины сооружения, напоминавшего каменный дом Хёрдакнутярла наверху в Хейдабире, только вместо камня, построенного из чего-то полупрозрачного, как застывшая смола. Разрушенная стена открывала вид на одно из помещений, где на корточках сидела женщина. Ее длинные светлые волосы шевелило придонное течение, лицо с обычными для жителей востока голубыми глазами и бледной кожей было печально.

– Родственница Седны? – спросил Защитник Выдр. – За тюленями смотрит?

– Нет, это Хармер[132], – не особенно объяснительно ответил его проводник, повторив слышанное гененом от кого-то из танов имя.

Когда посетители мира духов приблизились, они увидели, что женщина была прикована к полу тонкими цепями, не из железа, а из яркого и непомерно любимого танами, но не особенно полезного в хозяйстве золота. Перед ней, чуть колыхаясь, лежало мертвое тело, лицо и грудь которого были опалены, как будто сильным огнем. Защитник Выдр посмотрел на цепи, опутывавшие вдруг обретших видимость призрачных дев, сопровождавших Бергтунплотника, потом снова перевел взгляд на узы женщины в развалинах. Та простерла тонкие пальцы к мертвецу, но золотые кольца на запястьях остановили ее руки, оставив покойника как раз вне пределов досягаемости. Из голубых глаз полились слезы, цветом похожие на полупрозрачный камень-смолу строения.

– Поплыли дальше, – понукнул анирник генена, все пытавшегося постичь смысл увиденного.

Духи и шаманы погружались все глубже, пока их не окружила почти полная тьма. Внизу брезжили, загадочно не давая при этом света, зеленоватые огоньки.

– Здесь. Вот кто помогает Йормунреконунгу.

Светившиеся огоньки разбились на пары. Из глубин навстречу генену устремились танские атшены в ржавой железной чешуе, сжимая в костлявых руках топоры, копья, и мечи. В глазницах их черепов горел мертвенный свет.

– Играй! – выдр побольше ткнул енотюленя когтями в спину. Тот лапами поднес уусик к морде и извлек протяжный звук. Вокруг шаманов стало светлее. Злые мертвецы не решались проникнуть в освещенное пространство, пока один в железной шапке с рогами не попытался достать Защитника Выдр мечом, с зазубренного лезвия которого в воде струилась тьма. Желтые Ушки усиленно заработал мощным хвостом и поплыл наперерез, на ходу распахивая пасть. Его ножевидные клыки сверкнули, вонзаясь в горло атшена с мечом. Хрустнули кости, зеленый огонь в глазницах погас. Остальные мертвецы раздались за пределы светового круга, защищенного силой уусика.

На самом дне моря стоял искусственный холм из чудовищных глыб, наваленных друг на друга и грубо обтесанных. Его древняя поверхность была покрыта время от времени вспыхивавшими знаками рун. Углы сооружения казались неизъяснимо неправильными – по отдельности, каждая часть постройки выглядела постижимо, но от попытки охватить весь холм взглядом, у генена начинала тяжелеть голова, как от избытка пива. Плач духов с украденными инуа притих, и даже звуки моржовой дудки звучали приглушенно. Шаманы опустились напротив исполинского проема, ведшего вовнутрь подводного строения. Там, на глыбе темно-серого камня с кроваво мерцавшими прожилками, лежал на спине великан, закованный в железо, сжимая в руках копье с коротким древком и длинным черным наконечником. Верхняя часть его лица чем-то напомнила генену Хёрдакнутярла – резко очерченные брови и нос, даже отметина на левой стороне. Разница начиналась с того, что у отца Хельгиярла шрам шел от скулы вниз через щеку, приподнимая уголок рта, а у спящего в подводном каменном иглу он наоборот тянулся от скулы вверх через ввалившееся веко. Дальше – хуже, где у вождя танов торчали светлые усы и борода, там у лежавшего на камне шевелились десятки кожистых отростков с крючками на концах.

Спящий слегка двинулся и приоткрыл рот, показав зубы, напоминавшие костяные иглы. Веко над его правым глазом задрожало. Генен даже не почувствовал, а исполнился непостижимо откуда взявшегося знания, что если этот глаз откроется, ни ему, ни ученику, ни даже Длинному Хвосту не удастся вернуться из мира духов. Великан чуть качнул головой и вновь погрузился в глубокий сон. Отрубленная рука Бергтунплотника зашевелилась, указывая вверх.

На почтительном расстоянии от подводного холма, Защитник Выдр наконец обратился к анирнику:

– Так кто это был?

– Стародавний шаман, шибко злой. Собственную смерть переколдовал, да к жизни не смог вернуться. Спит теперь, Йормунреконунгу сны насылает, а во сне нашептывает заговоры да обряды, чтоб себе силы добавить.

– Слушай, я устал уже играть! – пожаловался Объелся Кеты, оторвав дудку от усатой морды.

– Уже и хватит, пожалуй. Вон сверху лунный свет пробивается. Ты сильно камлал, нас от большой беды защитил.

В лучах луны, посеребривших воду, снова показался лес водорослей с развалинами из окаменевшей смолы.

– А ну-ка, дай уусик! – одолжив у тюленя волшебный предмет, Защитник Выдр устремился в ту сторону, Длинный Хвост и Желтые Ушки за ним.

Усердствуя хвостами и задними лапами, все трое скоро оказались рядом с желтоволосой женщиной и мертвецом. На лице подводной узницы отразилось удивление. Генен неловко из-за когтей и перепонок между пальцами приложил кончик уусика к кольцу в полу, к которому крепились оковы, и дунул в другой конец. С легким звоном, кольцо разлетелось. Дева встала, сделала шаг вперед, и заключила обгорелый труп в объятия. Непрестанный тихий плач призраков сопровождения вдруг замолк, сменившись тишиной, звеневшей, как только что расколовшееся золото.