Рай — Техас! - Сьюзен Филлипс

— Остановись, Бобби Том, — прорыдала она. — Не надо, прошу тебя, не надо!

Он так крепко сжал ее, что она не смогла дышать. Ей почудился вдалеке нарастающий вой сирены. Бобби Том опять тяжело навалился на нее, дыхание его сделалось неровным.

— Ты не можешь так уйти… Грейси!.. Я… прошу тебя… не уезжай.

Его губы, шевелясь, касались ее виска, а потом внезапно она почувствовала, что свободна.

На несколько секунд яркое солнце ослепило ее, потом она увидела, что шеф полиции Теларозы Джимбо Тэкери грубо ставит Бобби Тома на ноги. Пока она выбиралась из ямы, Джимбо завернул ему руки за спину и защелкнул наручники на его запястьях.

— Ты арестован при попытке к бегству! Тебе понятно, ты, сукин сын?

Бобби Том не обратил на него никакого внимания. Всем своим существом он тянулся к ней, и она вдруг почувствовала непреодолимое желание взять в свои ладони его несчастное, избитое лицо.

— Не уходи, Грейси! Ты не можешь уйти просто так! Пожалуйста! Нам нужно поговорить.

В его голосе звучала такая мольба, что глаза ее наполнились слезами. Она, кажется, слышала приближающийся шум машин, но эти звуки ускользали от ее сознания. Отрицательно поводя головой, она отступила назад, стараясь подавить слабость:

— Мне очень жаль, Бобби Том, я никогда не предполагала, что может произойти что-нибудь подобное. — Рыдания душили ее. — Я должна уйти. Я не могу так больше.

Тэкери ухмыльнулся:

— Не похоже, что эта леди хочет тебя.

Он грубо развернул арестованного и повел его к полицейской машине. Больное колено Бобби Тома, как видно, опять напомнило ему о себе, и он присел. Грейси судорожно вздохнула и с ужасом увидела, как Тэкери резко дернул вверх заведенные за спину, скованные наручниками руки. Бобби Том застонал от боли и, неуклюже вихляясь, выпрямился во весь рост.

Но он по-прежнему не обращал внимания на своего конвоира. Он как столб прислонился к нему, чтобы иметь возможность повернуться к Грейси.

— Ты ведь сама говорила, что ничего не хочешь брать от меня? — закричал он.

Он попытался крикнуть что-то еще, но Тэкери, яростно зарычав, вновь резко дернул вверх заведенные за спину руки пленника, заставив его согнуться в три погибели. Из груди Бобби Тома вырвался вопль отчаяния, который, казалось, исходил из самых глубин его существа:

— Я люблю тебя, Грейси! Не оставляй меня!

Она, словно оглушенная, смотрела, как он начал драться со своим конвоиром, пуская в ход колени и плечи, задыхаясь и рыча, как дикий зверь. С довольной ухмылкой Тэкери отстегнул от пояса дубинку.

Медлить было нельзя ни секунды. С яростным криком она бросилась к шефу полиции:

— Ты не смеешь бить его, дрянь! Ты не смеешь.

Она врезалась головой в широкую грудь блюстителя порядка и заработала кулачками, стараясь отогнать этого типа от Бобби Тома, потому что ее возлюбленный сейчас не мог сам защитить себя. Тэкери продолжал ухмыляться, но когда кулачок Грейси задел багровую шишку на его носу, он вскрикнул от боли и зарычал:

— Прекрати немедленно, маленькая злючка! Прекрати сейчас же, или я арестую тебя!

— Что здесь происходит? — проревел до боли знакомый бас, и сердце Грейси радостно екнуло.

Она повернула голову и увидела мэра Теларозы, который, задыхаясь, бежал к ним, переваливаясь с боку на бок, как корабль в бурю. Рядом с ним покачивалась стройная фигурка Дэла Бреди, его полицейская машина была брошена с открытыми дверцами прямо в центре шоссе. К ней, пронзительно визжа тормозами, подъезжали другие автомобили. Первой на трассу выскочила чета Бейнзов, и Бадди, выпятив вперед заметно распухший подбородок, ринулся к ним. Терри Джо, громко охая, пыталась форсировать глубокий кювет и, наверное, так и застряла бы там, если бы Конни Кэмерон не помогла ей, выпрыгнув из своего изящного «санберда».

Майор Лютер с ходу ударил Джимбо Тэкери по вскинутой руке и заставил его попятиться.

— Ты что, сдурел, Джим? Ты соображаешь, что делаешь?

— Держись, Бобби Том! — выкрикнула Сузи издалека, опираясь на руку Уэя Сойера. Тэкери хмуро смотрел на Лютера:

— Он сбежал из тюрьмы, а эта маленькая леди напала на меня. Я беру их обоих под стражу.

— Черта с два! — закричал яростно Бадди. Майор Лютер ткнул указательным пальцем в грудь Тэкери:

— Не будь идиотом, Джим, иначе я пересмотрю вопрос о твоей компетентности. Может быть, тебе надоел твой полицейский значок?

Лицо Тэкери побагровело. Он открыл рот, потом захлопнул его и отступил еще на шаг. Сузи кинулась к сыну, но замерла на месте, остановленная твердой рукой Уэя Сойера. Грейси, расставив руки и повернувшись к Бобби Тому спиной, разгневанно глядела на всех собравшихся, защищая своего возлюбленного от новых возможных наладок.

— Не подходите к нему, — кричала Грейси, ее медные волосы ярко сверкали в солнечных лучах, выражение лица было свирепым, как у воинственной амазонки. — Не трогайте его, вы слышите меня? Никто не смеет тронуть его хоть пальцем!

Бобби Том, выглядывая из-за ее спины, казался немного смущенным. Грейси не ослабляла своей бдительности. Каждый, кто попытается причинить Бобби Тому вред, наткнется сначала на ее кулачки.

Она почувствовала, как его щека прижалась к ее затылку. Шепот Бобби Тома был таким тихим, что его могла слышать только она:

— Я так люблю тебя, Грейси. Скажи мне, что ты прощаешь меня. Я сам знаю, что я бесчувственный, эгоистичный, распущенный, самовлюбленный болван, но я изменюсь. Я клянусь тебе, что я изменюсь, но при одном-единственном условии. Это произойдет, если ты выйдешь за меня замуж. Только не покидай меня, Грейси! Я очень тебя люблю!

Должно быть, кто-то снял с него наручники, потому что внезапно его руки обняли ее. Повернувшись, она посмотрела на него и увидела, что по щекам Бобби Тома текут слезы, а он все продолжал говорить ей самые главные слова, которые, казалось, шли из глубины его сердца.

— Скажи, что ты дашь мне еще один шанс, — прошептал он, касаясь ладонями ее щек. — Скажи, что ты хоть немного любишь меня после всего, что я натворил.

От волнения у нее перехватило дыхание:

— Это моя единственная слабость.

— О чем ты говоришь, Грейси?

— Любовь к тебе — моя единственная слабость, Бобби Том Дэнтон. Я люблю тебя и всегда буду любить.

Она почувствовала, как задрожала его грудь.

— Ты даже не представляешь себе, как я рад это слышать. — На какое-то мгновение он счастливо зажмурился, затем с подозрением посмотрел на нее. — Означают ли твои слова, что ты пойдешь за меня замуж?

В его голосе прозвучало столько неуверенности, что она невольно рассмеялась сквозь слезы:

— Конечно, я выйду за тебя замуж, Бобби Том, и нарожаю тебе кучу детей. Уж в этом-то ты можешь не сомневаться.